Нетушки. Этот номер не пройдет, сволочи! Я предпочитаю умереть красивой, чем с дыркой во лбу. Мне ведь предстоит встреча с Владькой… Вам не понять, но я ведь женщина. И я хочу умереть красивой.
Люля так и не двинулась с места. Только натянула одеяло на лицо. Сколько еще секунд у нее осталось? Или минут? Она набрала номер Артема. Связи, конечно же, в этом углу не было… И тогда она просто сказала вслух, как будто стены подвала могли передать ему потом ее слова:
– Артем, слышишь? Спасибо тебе за все… Ты хороший парень… Прощай.
Потом она мысленно набрала номер Славы Мошковского и снова сказала стенам подвала:
– Славка, прощай. Я люблю тебя, ты самый чудесный друг на свете. Я ухожу к Владьке, слышишь… Я была счастлива и горда работать с тобой, но я ухожу…
Люля вдруг почувствовала, как обожгло глаза и остро защипало в носу. Слезы полились рекой по щекам, потекло из носа, защипало в горле.
Под ее одеяло пробрался газ – слезоточивый газ! Они хотят ее выкурить из подвала! Чтобы она в панике побежала прямо к ним в руки!
Не выйдет у них ничего. Она не сдвинется с места. Вы просчитались, убийцы.
Люля не знала, что будешь дальше: обморок? Смерть? Или от этого не умирают?
Плотно закрыв глаза, она получше натянула одеяло на лицо, стараясь дышать редко и неглубоко.
…А если они, увидев, что загнанный зверь избежал ловушки, решат вернуться к окну, разобьют его окончательно и залезут в подвал? Тогда она от них уже точно не убежит: глаза болели и горели, их застилали слезы, она не могла их открыть…
Да и зачем? Люля знала, что сегодня ее последний день. Судьба явно была занята чем-то другим, но не охраной Люли… Для охраны у нее остался всего лишь Артем… Который покупает сейчас в магазине продукты и даже не догадывается о том, что ужинать он будет один…
Люля больше не могла дышать. Толстое одеяло не пропускало воздуха, но зато газ пробирался и сквозь него. Не открывая глаз, она откинула одеяло и вздохнула полной грудью – пусть газ, но организм требовал вдоха, и Люля была не в силах сопротивляться этому желанию.
У нее кружилась голова, горело в дыхательных путях, дышать было трудно, но и не дышать она не могла. Сознание мутилось.
Люля равнодушно подумала, что сейчас она упадет в обморок. А потом умрет.
Последним усилием воли она, по-прежнему не открывая слезящихся глаз, сбросила одеяло на пол и на ощупь сползла на него. Вытянулась и успокоенно вздохнула: не хватало только разбить себе лицо об пол, падая… Нет уж, она умрет красивой.
– Владька, родной, если у тебя есть хоть некое подобие рук, лови меня! Я к тебе лечу!..
* * *
…А домработница все приставала, что делать с оставшимися коробками. И Влад сказал ей, не слишком уверенный, что это правильное решение: «Заберите эти вещи себе».
Домработница была весьма довольна – еще бы, шмотки были исключительно из дорогих магазинов! – и унесла порциями, в три дня, вещи из коробок к себе.
На четвертый вернулась и принесла Владу бумажку: отпечатанный на компьютере мелким шрифтом список телефонов. Нашла в кармане какого-то пиджачка Лены, жены.
Влад покрутил его в руках. Впечатление было таким, что жена его носила с собой в кармашке небольшую шпаргалку с телефонами самых близких или самых нужных людей.
Ну что ж, для него это находка.
В последние дни он чувствовал себя чуть получше. Та случайная посиделка с чужим человеком, с детективом, как будто немного отогрела его, что ли. В пустыне его памяти, как и в пустыне его новой жизни, появился первый живой человек. И человек, к которому он чувствовал симпатию. Влад делил людей на тех, кто «сечет», и на тех, кто «не сечет». Что он подразумевал под этим словом, он и сам не знал и весьма затруднился бы кому-то объяснить. Но он определял это однозначно, на нюх, как собака. Детектив, по его разумению, «сек». А вот сослуживец Митя, при всех своих намеках на дружбу, – нет, Митя «не сек». Ему не хотелось дружить с Митей. Еще меньше с двумя другими коллегами по работе, которые смотрели на него как-то искоса, словно скрывая любопытство… Зато с детективом он бы, пожалуй, еще раз посидел вечерком. Ему даже захотелось позвонить Алексею Кисанову – тот визитку оставил, но он постеснялся. С какой стати?
Ладно, на этот вечер у него есть развлечение: список жены.
Первый номер.
– С вами говорит Влад Филиппов. Вы знали мою жену Елену…
И истеричный мужской голос:
– Зачем вам теперь? Что вам надо теперь? Лены нет, какая вам теперь разница?! Оставьте меня в покое!!!!
«Ленкин любовник», – безразлично подумал Влад. Но все-таки позвонил детективу Кисанову: Влад не был уверен, что правильно ориентируется в человеческих отношениях. Он слишком много всего забыл…
Пересказал содержание телефонного разговора.
– Любовник? – спросил он.
– Однозначно, – ответил детектив. – Надеюсь, что тебя это не слишком сильно…
– Нет, нисколько. Мне все равно, – ответил Влад-старший.
И набрал второй номер. Ответил женский голос. Влад представился.
– Мы с вами были знакомы? – спросил он после объяснений.
– С таким ничтожеством, как вы, не стоило и труда! – выкрикнула женщина. – Вы отравили жизнь Лене, вы погубили ее молодость!!!
– А что, я не давал ей развода? – глупо спросил Влад.
– При чем тут развод?! – возмутилась его собеседница.
– Ну как же, – попытался он объяснить, – если ей было плохо со мной, она, по логике вещей, пыталась со мной развестись?
– И куда она, по-вашему, могла от вас деться? Куда ей было идти? На что жить?!
– То есть она не разводилась со мной из-за денег? – удивился Влад. – Имея при этом любовника?..
– Вы ничтожество! Я никогда не видела вас, но теперь понимаю, как Лена была права: вы – ничтожество, полное ничтожество! Денежный мешок без чувств и без понятий!!
Влад повесил трубку в полном недоумении. В отсутствии всяких эмоций он просто пытался осмыслить ситуацию логически: он содержал семью, жену и дочь. Жена его тем не менее, если верить недавней собеседнице, ненавидела. Но оставалась с ним, потому что у него были деньги. При этом у нее имелся любовник…
И как в таком раскладе выходило, что «ничтожество» – это он, Влад Филиппов? Видимо, он что-то важное забыл в человеческих отношениях. Какие-то сложные нюансы. Ему все виделось упрощенно: не любишь – скажи. И уходи. Неужто он был такой скотиной, что не отпускал жену? Он ведь ее не любил… Давно не любил. Много-много лет не любил. Он это помнил. И он бы ее отпустил. Почему же она не уходила? Да к тому же винила в этом его, Влада? Загадка. Нет сомнений, он что-то важное забыл в человеческих отношениях…
Он набрал третий номер.
– Влад Филиппов? – сомневался мужской голос на том конце провода. – Не узнаю! Вы меня разыгрываете?
Он пустился в объяснения. Как въехал в грузовик, как влетел мордой в пень, причем так влетел, что даже связки повредились, и теперь не только лицо, но и голос чужой… И амнезия, будь она проклята, – ничего не помнит… Вот, звонит как дурак по старым телефонам в надежде найти кого-то близкого, кто может помочь его памяти…
– Мы с тобой были в ссоре, Влад, – сказал мужчина. – Ты меня и впрямь не помнишь? Я Лева, Лев… Не помнишь? Что-то мне слабо верится… Я парикмахер твоей жены… Неужели не помнишь? Такое может быть? Она познакомила нас… Я и тебя стриг некоторое время. Потом я у тебя попросил двадцать тысяч долларов в долг, хотел купить свою парикмахерскую, мне не хватало…. Ну ты даешь! А ты не придуриваешься? Как такое можно забыть? Ну, не знаю… Ты потребовал деньги раньше срока. Я встал на уши, чтобы тебе вернуть. Но мы с тобой год не разговаривали с тех пор… Неужели не помнишь? Хрен с тобой, приезжай, я не злопамятный… Тем более, раз амнезия… Завтра не могу, у меня две смены. Послезавтра. Пиши адрес.
Влад записал. И поехал послезавтра.
Напрасно он звонил в дверь: ему никто не открыл. Видимо, парикмахер Лева все еще держал на него зло за какой-то долг… Он у него потребовал долг раньше срока? Почему? Ему срочно понадобились деньги? Или он перестал доверять Леве? А может, он и впрямь был законченная сволочь?
Ночь он мучился неразрешимыми вопросами и все-таки отважился позвонить Леве снова.
Ему ответил незнакомый голос. И привязался: кто он да зачем звонит?
Через пару минут выяснилось, что с ним говорит следователь. Лева убит в своей квартире вчера выстрелом в голову.
Следователь желал с ним встретиться. Ну что ж, Влад встретился. Объяснил про амнезию, показал справки из клиники…
Его быстро оставили в покое.
Отойдя от шока, он как-то вечерком набрал следующий номер из списка жены. Маникюрша, черт бы ее побрал.
Еще один номер: массажист. Вот так, в мужском роде. Очередной любовник его жены?
Влад быстро понял, что этот человек никогда с ним не встречался, и мгновенно потерял к нему интерес.
Шестой номер. Не отвечает. Глухо.
