взгляд на мастера через плечо, тайно желая высказать всё, что думает о сложных духовных техниках. Однако вместо этого снова закрыл глаза, пробуя глубже погрузиться в медитацию. Отсутствие Даэра в поле зрения вызывало раздражение. Ученик догадывался, что тот нагнетает обстановку, чтобы стимулировать нужные эмоции, но злости и без него хватило бы на сутки таких медитаций. Сжигая её, преодолевая ощущения смертного тела, можно было заставить всё мироздание замолчать и тогда остаться наедине с Силой. Но принудить её показать что-нибудь — сложнее, чем просто отрешиться.
Всё та же картина всплывала перед глазами. Кусок палубы, будто аккуратно вырезанный из корабля и брошенный в открытый космос, стальная рама. В этот раз Харсин попытался обратить внимание на чувства, а не события. Не то чтобы он по-настоящему надеялся на другой результат, однако получаемая спустя месяцы обучения третья молния подряд выглядела как доказательство отсутствия прогресса.
— В черноте нет опасности, — начал описывать он свои впечатления повелителю. — Я впускаю её, потому что сам этого хочу. Тьма не убивает меня. Она наполняет Силой. Могуществом. И заставляет чувствовать себя богом. Да, кажется, я понял.
Ученик не скрыл улыбки, потому что отголоски ощущения абсолютного господства до сих пор преследовали его.
— Значит, я подчиню её.
Даэр неведомым образом оказался напротив, как и обычно напоминая покрытую плащом статую. Мастер не разделял восторженности Харсина. Его выражение ученику вообще показалось незнакомым. Маленькие жёлтые глаза чистокровки всегда выглядели мертвенно-равнодушными вне зависимости от того, какая тешащая его самолюбие острота звучала в этот момент. Сейчас во взгляде мерещилось что-то похожее на человеческие эмоции. Сожаление или разочарование. Но, что бы это ни было, оно исчезло за мгновение. Может быть, просто показалось.
— Разве не в этом суть учения? — всё же задал интересующий вопрос Харсин.
— В каком-то смысле. Видишь ли, выбор, который я сделал в Академии, не имел ничего общего с дурными шутками, — откровенно поведал повелитель. — Я увидел великий потенциал, какой не встречал десятилетиями, и позволять Аэмису поощрять тебя на пути болвана было бы… нерационально. Но знаешь, как бы я истолковал твои видения? Этот же потенциал и убьёт тебя. Ты не справишься со своей силой. Позволишь Тёмной стороне подчинить себя. Она обманет, поглотит твоё сознание, извратит тело и дух.
Неверие Даэра несколько задело.
— «Сердце в огне, разум холоден». Я помню, мастер, — твёрдо уверил его ученик, вспоминая «Низвержение» Тулака Хорда.
Любимейший трактат лорда он прочёл раз пять. Тёмный владыка не ударялся в пустую философию и последовательно излагал свои взгляды на ситхский путь. Трактат, наверное, стоил дороже всей Бостирды, поскольку существовал в единственном, оригинальном экземпляре и таил в себе многие секреты древнего повелителя. Боевые приёмы сопровождались рассуждениями об их применении, о направлении гнева и о том, как обратить преимущества соперника в уязвимость. Многие страницы были посвящены именно Тёмной стороне. «Сердце в огне, разум холоден» — начиналась одна из глав. Найти грань между безумием и контролем, чувствовать Тёмную сторону как оружие, а не госпожу, использовать её для достижения своих целей, а не служить её насыщению — таковы были основы учения владыки ситхов.
Но прочитать всегда проще, чем исполнить. Тяжело остановиться в пылу битвы, когда кровь горит, а глаза уже выискивают следующую жертву. Гнев, бывает, слепит настолько, что разница между врагами и союзниками стирается, и тогда кажется, что собственному мечу сойдут и те, и другие. Иногда убийство становится скучным, если предсмертная агония не тянется хотя бы с десяток минут. Сдерживать тёмные порывы бывает трудно, но трактат Хорда и не призывал этого делать. Он учил направлять их куда нужно и на кого нужно.
Несколько кампаний, в которых Даэр позволил ученику себя сопровождать, сильно повлияли на скептицизм Харсина по поводу возможности следовать путям Тёмного лорда. Сражаясь на одной стороне с учителем, Харсин поначалу чувствовал себя голодным зверёнышем в компании убийцы, действующего с точностью и хладнокровностью опытного палача. Но сопровождение стимулировало не пренебрегать духовным развитием. Некоторые из тёмных практик Харсину всё же покорились. Держать Тёмную сторону в узде, выжимая из неё силу, получалось лучше.
— Слабо верится, но, положим, сегодня я на это купился. Однако тебе нужен ещё урок, а мне — артефакт, — Даэр едва заметно повёл пальцами, разрешая ученику подняться. — Здесь, на Бостирде, есть гробница, которая простояла нетронутой ещё со времён Старой Империи. Доставишь мне то, что охраняет её владелец. Остальное можешь оставить себе.
***
— Урок, значит, — язвительно прошептал Харсин, стараясь, чтобы глубокие и отрывистые вдохи звучали как можно тише. — Ну, спасибо, мастер.
От грозного рыка ситхского отродья загудели стены. Песок вместе с камнями посыпался с потолка на голову. Харсин с тоской положил ладонь на расколотый шлем, который помог пережить один неудачный манёвр, но на второй оказался уже не рассчитан. Больше всего огорчало, что спектр визора позволял видеть в темноте, а теперь приходилось полагаться исключительно на Силу и рефлексы. С противником попроще вышло бы даже весело, но картина, как исполинское чудовище ударом лапы переворачивает саркофаг, до сих пор стояла перед глазами и совсем не располагала к веселью.
Насторожиться следовало, когда на входе Харсин обнаружил приоткрытую проржавевшими распорками каменную дверь. В неё он с трудом смог протиснуться, и факт показался тогда несущественным. Теперь, переводя дух после первой схватки с отродьем, Харсин понял, что если бы археологи или грабители выносили отсюда добычу, то вход они как-нибудь бы приспособили. Значит, никто из вошедших попросту отсюда не выбирался.
Вторым подозрительным сигналом, который он проигнорировал, стало полнейшее отсутствие фауны. В таких тёмных, сырых и богатых съедобной плесенью местах любили селиться различные хироптеры. Они рьяно охраняли своё потомство и не пренебрегали возможностью разнообразить его рацион мясными блюдами, поэтому не стали бы игнорировать гостя. Верно, любые попытки затеять логово пресекались всеядностью другого местного обитателя. А с ним Харсин познакомился, когда спустился к погребальным залам.
Ловушки в гробнице были на редкость примитивными. Сканер легко их находил, так что дорога не доставила ученику проблем. Складывалось впечатление, что защитить захоронение пытались лишь формально. Харсин выдвинул предположение, что погребённая являлась не таким уж почитаемым ситхом, и служители не подошли к охране останков с должной серьёзностью.
Следом выяснилось, что страж у повелительницы Амиркхамат всё-таки был.
Внезапно напавшее чудовище напомнило Харсину гибрид чистокровки и ранкора, но получше рассмотреть его не удалось. Двигалось существо молниеносно и обладало огромной мощью. Самое удивительное, что оно умело скрываться в Силе и своё присутствие выдало только при атаке. Будь у Харсина хуже реакция, когти разрезали бы его на
