Донецкая и Луганская республики фактически состоялись.
Следует особо подчеркнуть, что при этом за свои права борются и погибают в подавляющем большинстве сами жители Донецка и Луганска, и не по указке Москвы, а исходя из интересов сохранения своей национальной, культурной и языковой идентичности. Это означает, что в сложившейся ситуации все еще остается возможность сохранить Украину федеративную с русским языком в качестве второго государственного и Украину, которая будет иметь внеблоковый статус. То есть все возвращается на круги своя, просто значительно ослабло на Украине влияние Киева, Вашингтона и Брюсселя.
А если бы в Вашингтоне наконец взяли верх реалисты, то можно было бы избежать потерь, которые понесли и Украина, и Запад в результате этого кризиса.
В заключение хотелось бы процитировать Черчилля, говорившего, что американцы совершают все возможные ошибки перед тем, как они в конце концов находят правильное решение. Хочется надеяться, что лимит на ошибки уже исчерпан. Непрерывную череду ошибочных решений во внешней политике от Клинтона до Обамы необходимо остановить, и, видимо, Украина — это именно то место, где для Вашингтона коса находит на камень.
Есть надежда, что в США появятся политики и стратеги с более адекватным видением складывающихся новых реалий и соотношения сил в мире, которые осознают, что пора прекратить с Россией игры с нулевой суммой (то есть игры, в которых проигрыш одного игрока равнозначен выигрышу другого. — Прим. ред.). Думаю, было бы очень полезно, если бы американцы все-таки убедили своих марионеток в Киеве: то, что показалось приемлемым Киссинджеру и Бжезинскому (речь идет о трех условиях, выдвинутых Россией для урегулирования кризиса на Украине), вполне может быть принято Порошенко.
Ведь действующую в Киеве власть ожидают очень серьезные экономические вызовы. Без российского участия трансформировать украинскую экономику невозможно, без российских энергоносителей и российского рынка выживание Украины невозможно. Очевидно, что в обозримой перспективе экономическая ситуация будет ухудшаться, на кризис в сфере межнациональных отношений наложится и социальный кризис.
Многие аналитики предсказывают неизбежность возникновения социальных бунтов, углубления хаоса и неуправляемости. Если кто-то хочет превратить Украину в Сомали (собственно, именно туда подталкивали Украину Евросоюз и Вашингтон), то, конечно, этого можно достичь, но, думаю, вряд ли от этого станет лучше как украинцам, так и европейцам, да и всему миру. Поэтому, наверное, настало время американцам делать правильный выбор, принимать наконец правильные решения.
А это подтвердит, что, возможно, Черчилль и был прав, когда говорил, что американцы в конце концов принимают правильное решение. И говорил об этом не только потому, что американкой была его мать.
Известия. ру, 01.07. 2014Российско-китайский альянс — творение Вашингтона?
Вполне возможно, что ужесточение американских санкций против России и попытки сдерживания Китая подтолкнут две страны к созданию полномасштабного альянса
В июне 2014 г. я участвовал в семинаре под названием «Динамика трехсторонних отношений между Россией, Китаем и Соединенными Штатами в контексте украинского кризиса и западных санкций против России», который проходил в Китайской Народной Республике. Его участники выступили в поддержку утверждения, которое часто повторяют российские и китайские руководители, что отношения между Россией и Китаем сегодня как никогда дружественные. На самом деле, несмотря на то, что введенные американцами санкции против России не отражаются напрямую на Китае, Пекин прекрасно осведомлен о политике США, направленной на его сдерживание. Соединенные Штаты недвусмысленно заявляли о своей поддержке противников Китая в череде конфликтов, связанных с китайско-японскими, китайско-филиппинскими и китайско-корейскими противоречиями. Кроме того, главная цель американской привязки к Азии заключается в сохранении статус-кво на этом континенте и в сдерживании усиливающегося Китая.
Несмотря на внутренние озабоченности в России и Китае, которые мешают двум странам громко и решительно высказаться в поддержку друг друга — как было в случае, когда Китай проявил сдержанность в вопросе признания независимости Абхазии и Южной Осетии и присоединения Крыма, и как происходит в другом случае, когда Россия не высказывается откровенно в поддержку Китая в его территориальных спорах с соседями, — две страны действуют как союзники по множеству вопросов мировой политики. Среди этих вопросов стабилизация обстановки в Сирии, иранская ядерная программа, осуществляемые США по всему миру смены режимов, жесткие попытки вмешательства Соединенных Штатов во внутренние дела Китая и России под маской защиты прав человека. Российско-китайские отношения вступают в качественно новый этап. Это больше, чем партнерские отношения, но это и не совсем союзнические отношения. Тем не менее вполне возможно, что ужесточение американских санкций против России и попытки сдерживания Китая подтолкнут две страны к созданию полномасштабного альянса.
Сегодняшняя ситуация в трехсторонних отношениях между Россией, Китаем и Соединенными Штатами противоречит той стратегии, которую сформулировал Генри Киссинджер во времена администрации Никсона, поскольку она предполагает, что американские отношения с Россией и с Китаем должны быть значительно лучше, чем двусторонние отношения между самими этими странами. Сегодня все происходит как раз наоборот. Отношения США с каждой из этих стран намного хуже, чем двусторонние российско-китайские отношения. Следовательно, возможностей настроить их друг против друга у Америки решительно меньше, нежели российско-китайских возможностей по объединению усилий и ресурсов для противодействия американскому давлению в тех сферах, которые каждая из стран считает наиболее уязвимыми.
В США и в либеральных российских кругах нередко можно услышать надоевшие утверждения о том, что при дальнейшем сближении России и Китая Россия превратится в младшего партнера в двусторонних отношениях и что Москве следует иметь это в виду, делая выбор между Китаем и Западом. Я считаю, что такие заявления в большей степени обусловлены идеологическими убеждениями, нежели реальными политическими фактами. Они имеют целью напугать Москву и вынудить ее отказаться от стратегического союза с растущим Китаем, который отстаивает свои интересы, ломая существующее положение вещей вопреки американскому сдерживанию. Особенно активен Китай в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где он конфликтует буквально со всеми своими соседями — с Японией, Филиппинами, Южной Кореей, Вьетнамом и Индией, а поэтому нуждается в союзе с Россией, с которой у него нет никаких потенциальных конфликтов на всю обозримую перспективу.
Говоря об опасности превращения Москвы в младшего партнера Пекина и принуждая ее делать выбор между Западом и Китаем, наши западные партнеры никогда не формулируют четко и внятно свою точку зрения о месте России в мире, о характере российских отношений с Западом и особенно с Соединенными Штатами. Конечно, мы благодарны нашим западным партнерам за высказываемую ими тревогу по поводу того, что Россия может «по недосмотру» стать младшим партнером Китая. Но они ни разу не сказали о месте России в западном мире, особенно в тех западных структурах, которые занимаются вопросами экономики и безопасности. С 1990-х годов западная и особенно американская политика в отношении России следует четкой линии, в соответствии с которой к Москве надо относиться как к мальчику для битья. После распада Советского Союза Соединенные Штаты ни разу, ни словом, ни делом не продемонстрировали свою готовность к равноправному партнерству с Россией. И, между прочим, в условиях украинского кризиса Запад, а также американские политики и военные руководители поспешили отвести России роль недруга, который практически неотличим от врага, а не партнера.
В последнее время различные аналитики деятельно используют статистику в попытке доказать еще одно необоснованное утверждение, к которому часто прибегают, чтобы воспрепятствовать развитию российско-китайских отношений. А именно они заявляют, что огромное количество китайского населения хлынет в Сибирь и на Дальний Восток и создаст угрозу территориальной целостности России. Но как показывают миграционные тенденции в северных приграничных районах Китая, подавляющее большинство мигрантов устремляется не в российскую Сибирь и на Дальний Восток, а в центральные регионы КНР и в новые крупные города, где условия жизни более комфортные. И благодаря демографической политике Пекина, проводимой в последние десятилетия, население в граничащих с Россией районах согласно прогнозам будет уменьшаться, а не увеличиваться.
