Розы от моего дыхания очень быстро превратились в жалкий засохший веник. Такое уже было однажды.
— Я проклята Богом, — сказала я обмершей от испуга Гертруде, — даже цветы меня не выносят…
*****************************************************
**************************
В окне у Лесли тускло горел свет. Я осторожно поднялась к нему на чердак и постучала.
— Открыто, — как всегда крикнул он бодрым голосом.
Я его не видела сто лет! Я прижималась к нему и цеплялась за него руками, как утопающий за последнюю соломинку. Обними меня, Лесли! Как хочешь, как младшего брата, как собаку, как любую божью тварь! Только обними меня, только погладь меня и пожалей, только сними этот непосильный камень с моего сердца!
— Где ты был, Лесли? Где ты был так долго?
— О! Да тебе совсем плохо!
— Ну, где ты был?!
— Да везде… садись, успокойся… чай будешь?
Я сбивчиво и беспорядочно рассказала ему то, что узнала когда-то от Зариха, и то, какие сама из этого сделала выводы. Лесли слушал внимательно, не перебивал, только хмурился всё больше и подливал мне в чашку кипяток.
— А розы опять завяли, — закончила я, — как в тот раз. Странно, правда?
— Это он тебе прислал?
Я почувствовала, что краснею.
— Мне кажется, да. Кошелек-то его.
— Он тебя любит, значит, розы прислал настоящие, — спокойно рассуждал Лесли, — а это значит, дело в тебе, моя радость…
— Он меня не любит, — вставила я, но Лесли не собирался обсуждать эту тему, совсем ему неинтересную.
— Так, говоришь, ты была всему свидетелем?
— Конечно. Поэтому меня и хотели убить.
— Ты видела, как королева и герцогиня Юлиана поехали в Безмолвный монастырь и обменялись там своим обличием?
— Да. Иногда мне кажется, что я даже вспоминаю, как они сидели. Королева справа, а Юлиана слева. Уверяю тебя, так оно и было. Королева жива, у нее тело Юлианы, но она называет Зариха своим сыном и даже не скрывает этого!
— Все равно много непонятного, — сказал Лесли с сомнением.
— Что, например?
— Например, почему Юлиана, пусть даже в облике королевы, не сказала Зариху, где его бумаги?
— Она всё время чего-то боялась.
— Кого? Чего? Объясни мне, чем можно запугать человека, сидящего на троне, смертельно больного, которому жить осталось чуть больше года?
— Значит… она не за себя боялась.
— А за кого?
— Не знаю…
Я видела, как Лесли морщит лоб и сдавливает виски пальцами.
— А я, кажется, понял.
Я ждала, что он объяснит мне наконец, в чем дело, но он молчал.
— Лесли! — взмолилась я, — ну что ты меня мучаешь?
— Тебе лучше этого не знать, — сказал он мрачно.
— Как это?! — я даже вскочила от возмущения, — я тебе всё-всё рассказываю как на исповеди, а ты не хочешь мне сказать самое главное?! Лесли, скажи сейчас же, за кого она так боялась?
Он посмотрел мне в глаза.
— За меня.
— При чем тут ты? — неприятно удивилась я, чего мне совсем не хотелось, так это чтоб в такой истории был замешан Лесли.
Лесли был непохож на себя, так он был серьезен.
— Слушай по порядку… Так вот, прошлым летом меня вежливо пригласили в живописный особняк за городом. Я люблю приключения, и, конечно, пошел. Там меня встретила очень красивая, богато одетая женщина…
— Не герцогиня Юлиана случайно?
— Нет. К той меня приволокли силой. А эта меня пригласила.
— Нравишься же ты знатным дамам!
— Ты потом убедишься, что это не совсем так…
— И что дальше?
— Она спросила, нравится ли она мне, и не соглашусь ли я остаться с ней до утра.
— И ты, конечно, согласился!
— Конечно. Мы виделись потом еще раз пять. Потом она исчезла. Ты уже догадалась, что это была королева?
— Поздравляю, Лесли, — сказала я хмуро, — тебе тоже перепало от господской милости.
— Нет, — сказал он спокойно, — она просто меня любила.
— Да Зариха она любила!
— Я еще в состоянии отличить женщину, которая меня любит, от искательницы приключений. И не перебивай меня, Жано, я еще не всё сказал.
Я съежилась и слушала уже весьма недоверчиво.
— Когда ты мне рассказала про свою королеву, я понял, что меня это тоже касается, и решил сам во всем разобраться. Я не могу ее забыть до сих пор, если хочешь знать. Меня никто так не любил, как она.
— А ты?
— Опять ты меня перебиваешь?
— Всё, молчу…
— Ты спрашиваешь, где я был всё это время? Я был в Тимане, у твоей тетки. Так вот, я могу тебе со всей определенностью заявить, что ты никогда не была служанкой у герцогини Тиманской.
— Лесли!
— Твоя тетка сказала, что ее племянница даже близко не подходила к окрестностям родового замка. Вот так.
Он посмотрел на меня выразительно и замолчал.
— Не мучь меня, Лесли, что всё это значит?
— Это значит, что ты — Юлиана, герцогиня Тиманская и законная королева Лесовии.
— Не шути так, — прошептала я, — не шути так ради Бога!
— Мне не до шуток, детка. Вспомни, ты сама говорила, что вас там было трое: Мария-Виктория, Юлиана и прачка Жанет.
— Тогда зачем нужна была прачка?
— Как зачем? Ее же предстояло посадить на трон! Она должна была быть кроткой и покорной королевой, ничего не знающей и не умеющей. И полностью зависящей от Марии-Виктории. Насколько я понял, так оно и получилось. А Юлиану просто скинули с моста, чтобы не мешала. Но оборотни живучи! Правда, розы от их присутствия вянут, зато ни мороз их не берет, ни жара! Другой бы сто раз отдал концы на твоем месте, а ты жива… Прачка тоже прожила слишком долго, гораздо дольше, чем настоящая королева рассчитывала, потому и отравила ее, когда терпение лопнуло.
— Лесли, ты даже не представляешь, какие ужасы ты говоришь!
— Это еще не всё. Представь себе, что эта бедная, несчастная прачка однажды увидела тебя, как ей казалось, умершую, да еще в своем прежнем обличье! Она была добрая девушка, ей стало тебя жаль, она забрала тебя с собой и стала оберегать от Марии-Виктории, которая частенько наведывалась во дворец. По счастью, или по несчастью, ты потеряла память и стала совсем неопасной. Мария-Виктория просто плюнула на тебя и оставила в покое, а может, ей даже доставляло удовольствие видеть тебя в таком унижении.
— Да, наверно…
— Слава Богу, что она не видела тебя с Зарихом! Тогда бы от тебя и мокрого места не осталось. Впрочем, тут не Бога надо благодарить, а Зариха.
— Он уехал, — сказала я севшим голосом, — как его теперь отблагодаришь…
Чай остыл. Мы сидели за столом, опустив головы. Каждый думал о своем, и мысли были невеселые.
— Лесли, — сказала я потом, стискивая кулаки, — я хочу быть королевой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
