«Спасибо жизнь, за то, что ты была…»
Спасибо жизнь, за то, что ты была,За все сиянья, сумраки и зори,За мшистый бок тяжелого стволаИ легкий парус в лиловатом море,
За всё богатство дружбы и любвиИ тонкий холод одиноких бдений,И за броженье светлое в кровиГотовых зазвучать стихотворений, –
Со всем прощаясь – и не помня зла –Спасибо, жизнь, за то, что ты была!
СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ В СБОРНИКИ
РАЗБОЙНИЧЬЯ ПЕСНЯ
Заря струит по гребню горСвой розовый огонь.Ретиво бьет о мерзлый дворПодковой звонкой конь.
В деревне крики петухов,Что брызги серебра,Пора оставить дымный кров.Прощай, мой друг, пора!
Мой конь разбойничий крылат,Летать его удел, —Твоей любовью я богат,Твоей молитвой смел.
Я полечу от синих горК далеким берегам,И всё, что встречу, с этих порКладу к твоим ногам.
Прощай, не плачь! Костями лечьНе собираюсь я, —Со мной мой конь, со мной мой меч,Со мной любовь твоя.
Когда умолкнет в ранней мглеКопытный гул и гром,Ты припади к сырой землеМладым своим челом.
И помолись, чтобы онаБлагой была ко мне,Чтобы летал я легче снаНа ретивом коне.
А если – если чей шальнойМне сердце вырвет меч, –Чтобы я мог к земле роднойВ объятья мирно лечь.
Прощай, не плачь! Ползет туман,Всё ярче блеск зари, —Я привезу из дальних странШелка и янтари.
Я привезу цветной огоньАлмазного шитья…Сверкай же, меч, скачи же, коньЛикуй, любовь моя!
«Пряный запах моря и фруктовой лавки…»
Пряный запах моря и фруктовой лавки,Дремлющая площадь в солнечной пыли.На стене по карте — пестрые булавки:«Отступили!» — «Взяли!» — «Снова в тыл зашли».Полон дом газет, приносят телеграммы.Карта вся в уколах. «Ей не больно? — Нет».Я вчера видала, у знакомой дамы,Как фата, прозрачный черный креп надет.Покупала груши — я стояла рядом,Посмотрела блестки непролитых слез,А над лиловато-ржавым виноградомВился липкий танец охмелевших ос.Видно, что-то знают, но молчат большие,Сунут мишку, мячик — отведут глаза.«Няня, как молиться надо о России?» —«Нет такой молитвы — кушай, егоза».
«Последний лист на дереве сквозном…»
Последний лист на дереве сквозном,А в ясном небе — злой, прозрачный ветер.Порыв, еще — и желтым лоскуткомКружится лист в осеннем легком свете.И вот упал, и вот затоптан в грязь, —Но не забыто светлое круженье.Так помнит дух, над телом возносясь,Святую боль освобожденья.
«Как в раковине замкнут темный гул…»
Как в раковине замкнут темный гулДавно отрокотавшего прибоя,Так в снах моих чудесно берегуТвой образ, мне завешанный судьбою.И скорбь моя, прозрачна и строга,В одной сольется песне богоданной, –Так только боль рождает жемчугаВ тяжелой бездне океана.
«Наш дух, с надеждой и сомненьем…»
Наш дух, с надеждой и сомненьемВонзивший в небо страстный взлет,Мерцает голубым свеченьемВ тяжелом мраке вечных вод.
И кто-то страшный и безмолвный,Склонившись над святой рекой,Светломерцающие волныМутит задумчивой рукой.
И беглой молнии касаньемПотрясена, ослеплена –Душа навек воспоминаньяНевыразимого полна.
«Как эта ночь прозрачна и светла…»
Как эта ночь прозрачна и светла,Вся звездная, вся неземная…Прислушайся, поют колоколаНам наяву приснившегося рая.
Он в легком мраке тайно растворен,Он — звездный трепет и твое дыханье.Молчи, молчи. И слушай горный звон,Так скорбно светел, так приветен он,Как будто эта ночь — уже воспоминанье.
«Больше ласки, простоты, покоя…»
Больше ласки, простоты, покоя, –Всё на свете суета сует.За тобою и перед тобоюМиллионы миллионов лет.
Всё пройдет, как тонкое дыханьеВетерка, коснувшегося нас, –Всё, и наше детское страданьеВ этот горький и чудесный час.
Не печалься, дай мне эти руки…Не бунтуй – всё суета сует.Каждый миг наш – это миг разлукиС тем, что было и чего уж нет.
Но, быть может, сердце достучится,Отопрут – и время вдруг замрет,В вечном солнце так отрадно спитсяБез любви, без боли, без забот.
УЕЗЖАЯ
Я завидую склонам горнымИ колючей пыльной агаве,Кипарисам тугим и черным,Даже ослику из Канавле.
Даже камню древней МинчетыИ рыбачьей лодке у мола,Чьи ступени солнцем прогретыПо рисункам белым рассола,
И коричневому монаху, —Все останутся здесь, не споря…Помолюсь-ка святому Влаху,Чтоб скорее вернуться к морю!
УМЕРШИЙ ДЕНЬ
Над землей — бархатистая тень,Бездна неба стеклянно-пустая.Остывает померкнувший день,И душа его в рай отлетает.
Розоватым струеньем плыветСнова к лону творящего Бога…Кто их, легкие души, сочтетУ Его голубого чертога?
Был невиден земной его путь —Однозвучный, неяркий, унылый…Но подумай, — его не вернутьНикакою волшебною силой!
И с ночной утомленной землиГлядя вслед в безотчетной печали, –С ним немножко и мы отцвелиИ немножко души потеряли.
ИЗ «ТИРОЛЬСКОГО ЦИКЛА»
Апрельский снег так нежно-бел,Так легок на лугу зеленом —Он пылью тающей оселПо примулам и анемонам.
Лишь вереск розовый, сухойНад ним пружинится кудряво…О, что в сравнении с тобой,Моя весна, земная слава?
— Как озорного ветра бег,Несущего края метели,Как этот удивленный снегНа расцветающем апреле.
ВЕСЕННЕЕ
Подо льдом пушистым и расколотымЗаходила черная река.Голый куст расцвел пушистым золотомИ цветок зажегся от цветка.
Первый лист пробился неуверенно,Улыбнулся — и других зовет.Только ветер мчится, как потерянный,И своей земли не узнает.
ЗАПОВЕДНЫЙ ЛУГ
За каменным хребтом,За срывом сизых круч,Где в топи облаковСветло растаял луч, —
Есть заповедный луг,Зеленый, золотой,Весь ясной тишинойИ медом налитой.
Не смяла сочных травЕще ничья нога,Никто их не сгребалВ пахучие стога, —
И только в суете,Объята серым днем,Когда я замолчу,То замолчу — о нем.
К ВЕСНЕ
Еще студен, безароматенПод солнцем мартовский простор –Он лег узором снежных пятенНа опаленный косогор.
Но звучен гам в вороньем стане,Но влажен хруст шагов на льду.Но зелен сок травинки ранней,Растертой в пальцах на ходу.
Стволы прозрачно-серой чашиМой путь весенний стерегутДа от столба к столбу летящийУпругий проволочный гуд.
И вот ушли сады и крыши,Свежее ветра талый хмель,А я иду всё выше, выше —Туда, где солнце, жизнь, апрель.
«Нет во мне ни трепета, ни крика…»
