Вероятно, она бежала очень быстро. Сделать такой крюк, добежать до охотников, которые развлекались на другом склоне горы, и, кроме того, ушло время, пока Сильвион добрался сюда и нашёл Дилосу…”
– Ты, наверное, её не знаешь, – говорил Сильвион, – зато я знаю. Она работорговка, и я иногда пользуюсь её услугами, чтобы доставлять сюда парней из Внешнего Мира. Обычно она неплохо справляется, но сегодня она была не в форме. Рабы бежали в горах, и её напарница Берна была убита.
“Ты… колдун!” – выругался мысленно Майлз.
Сильвион всё знает. В этом нет сомнений. Если Гэвина служит ему, она рассказала ему всё о Берне, а значит, и обо всём, что случилось до и после этого. И о том, что принцесса Дилоса сожгла Берну Синем Пламенем и что два беглых раба остались возле Дилосы.
“Он всё знает, – думал Майлз, – и старается поймать Дилосу в ловушку. Почему он её не боится? Она ведь принцесса! Её мать умерла, и теперь она стоит во главе королевства. Как же он осмеливается строить свои мелкие козни?”
– Мы все очень тревожились, – гундел Сильвион, склонив голову набок. – Все придворные, и особенно твоя прапрабабушка. Беглые рабы могут доставить неприятности.
– Как мило с твоей стороны, что ты переживаешь! – по-прежнему сухо ответила Дилоса. Её лицо оставалось всё таким же бесстрастным. – Но не стоило. Я использовала пламя для тренировки, я испытала его на торговке рабами, а также на двух рабах. Они нарушили мой покой.
Майлз не мог не восхититься ей:
“Она перехитрила Сильвиона. Теперь ему нечего сказать. И никак нельзя доказать, что она не убивала нас. Гэвина убежала, и она не видела того, что произошло потом. Она спасла нас. Дилоса спасла нас обоих: Кэда и меня… снова”.
– Ясно. – Сильвион кивнул, приторно улыбаясь и недоверчиво посматривая на неё. – Разумеется, тебе следовало убить их. Итак, рабы мертвы.
– Да. И стоит ли так долго говорить о них? Или я чего-то о них не знаю?
– Нет. Конечно, нет, – заторопился Сильвион. – Ты права. Мы и без того потеряли много времени, давай вернёмся.
В памяти Майлза всплыли слова Гэвины:
“Это не обычные рабы. Если мы не доставим во дворец Юнца, мы мертвы”.
“Он снова врёт, – подумал Майлз. – Он всегда врёт. Но кто такой Юнец? И почему он им так нужен? Кстати, у Дилосы есть прапрабабушка? Когда Сильвион упомянул о ней, это прозвучало как угроза. Но если она прапрабабушка, то должна быть очень старой. Что связывает Сильвиона с какой-то старой перечницей?”
Вопрос весьма интересный, но обдумывать его времени не было. Сильвион и Дилоса удалялись от пещеры. Сильвион продолжал мурлыкать, что надо, мол, осмотреть руку Дилосы, когда они вернутся во дворец. Спустя минуту они скрылись из виду, и Майлз услышал удаляющийся шум шагов по сланцу.
Он подождал, пока не замер последний звук, затем задержал дыхание и сосчитал до тридцати. Больше он терпеть не мог и вынырнул из расщелины на открытый воздух. Стало уже по-настоящему темно, и почти совсем ничего не было видно. Он почувствовал перед собой широкий простор долины и неприступность скал за спиной. Майлз должен был бы радоваться, что чудом избежал опасности, остался на свободе, но вместо этого он ощущал подавленность. И он вдруг понял почему. Его окружала неестественная зловещая тишина, которую не прерывали никакие звуки. Ни птичьи голоса, ни звериный вой. Может, сейчас очень холодно для комаров и всякой мошкары, но должны же быть хоть какие-то звери. Олени, волки… птицы, летучие мыши, наконец… Никого. У Майлза возникло жуткое чувство, что он совсем один в этом безжизненном мире, закутанном в вату.
“Что толку рассуждать? – строго сказал он себе. – Ищи Кэда. Шагом марш!”
Засунув кожаную флягу в карман куртки, Майлз начал обратный спуск. Он прижимался к скале, двигаясь на ощупь и осторожно пробирался назад вниз по тропе. Когда Майлз дошёл до края, сердце сжалось от страха. Кошмар!
Придётся спускаться в полном мраке. Нет, никак не удаётся разглядеть выступы.
“Хорошо, я их нащупаю. Ну, в худшем случае свалюсь со стофутовой высоты”.
– Кэд! – позвал он, шепча.
Орать боялся: охотники могут быть где угодно, а звук в горах разносится очень далеко.
– Кэд? Ты в порядке?
Его сердце стукнуло несколько долгих раз, прежде чем внизу послышался то ли шорох, то ли слабый вздох.
У Майлза отлегло от сердца:
“Кэд жив, и его не похитили из-за моей оплошности”.
– Стой там! – приказал он, громко шепча. – Я спускаюсь. И несу воду.
Спуск оказался не столь трудным, как он ожидал. Может, потому, что он всё ещё был возбуждён и чувства его были обострены до предела, его ноги сами находили шероховатые выступы, и спустя пару минут он спрыгнул на груду камней.
– Кэд! – Его пальцы нащупали одежду Аркадия. Парень шевельнулся и тихо вздохнул. – Кэд, ты в порядке? Я тебя не вижу.
Тьма будто расступилась. Подняв глаза, Майлз замер. В покрытом облаками небе был небольшой просвет. Луна выглянула из него, явив миру своё сверхъестественно белое полное лицо.
– Майлз… – еле слышный голос Кэда обрадовал и успокоил его сердце. – Спасибо, что ты дал мне отдохнуть. Я чувствую себя лучше.
Майлз взглянул на Аркадия. Серебряный свет коснулся щёк и губ Кэда.
Слепой парень выглядел как принц Древнего Египта: белые волосы освободились от хвоста, в широко распахнутых глазах с короткими ресницами отражался свет луны. Его лицо было, как всегда, спокойно.
– Извини, что меня не было так долго, но я добыл воду. – Майлз помог Кэду сесть и приложил флягу к его губам.
Пока слепой парень пил, Майлз прикоснулся к его лбу – температура спала.
Может, он сможет идти. Только куда? Куда им идти? Им никогда не добраться до тропинки. А если даже они и доберутся, что тогда? Они окажутся одни высоко в горах во тьме и холоде ноябрьской ночи.
– Нам надо найти для тебя доктора, – решил он.
Сделав последний глоток, Кэд вернул флягу.
– Я не думаю, что тут есть доктора. Там внизу, во дворце, возможно, и найдётся знахарь, только… – он покачал головой, – дело того не стоит.
– Что значит “не стоит”? Ты чувствуешь себя лучше, правда?
Майлза порадовало то, что Кэд впервые выговорил такую длинную фразу. И не беда, что его голос был слаб, он всё отлично понимал.
– Не стоит, потому что очень рискованно. Тебе лучше оставить меня тут. Спускайся и найди себе укрытие.
– Ну только не начинай всё вновь! – Майлз замахал на него руками. Он не мог больше оспаривать этот
