— Еле-еле двигаю ногами, а этот гад, профессор, собрался помирать и говорит: «Вы плывите без меня, я вас тут подожду», меня та-а-к-о-о-е зл-о-о охватило, думаю — нет уж. Я не для того столько нянькался с вами, чтобы дать тебе счас утонуть. И силы откуда-то снова появились.
— Страшно было?
— Я не думал об этом. Хотя нет было. Когда понял, что смеркается и вот вот стемнеет, я боялся тумана. Вода вокруг черная, а погода такая, что ни пойми что дальше. В любой момент могло небо затянуть тучами. И привет. Хорошо, что осень. Туманы редко бывают.
— Ну да. Весной был бы капец, — она обратилась в Рите, — у нас, практически каждую весну на побережье с моря можно наблюдать красивое природное явление — морской туман. Низкий, плотный туман приходит с моря и окутывает всё вокруг. Красиво, как кисельные берега выглядит. И что дальше?
Я рассказал, как нас нашли рыбаки, как вы сохли и как нас уставших, сняли с трапа корабля, а потом в Комитет возили на допрос.
Рассказал, про то как спал в камере, где наверное до меня сидели настоящие шпионы или агенты иностранных разведок.
Это часть рассказа особенно впечатлила девочек. Они расспрашивали про надписи и мои ощущения.
— Я так устал, что мне было все равно где спать, если бы меня отпустили, то я заснул бы прямо на улице.
Нужно было переходить понемногу к Солдатенко. Я решил рассказать, все без утайки, кроме смерти Гончаренко.
— Вик, а вы с Корольковым вместе учитесь, в одной группе Насколько я понял, он в последний момент подал документы сюда, это так?
— А этот, комсорг-страдалец? — Вика поморщилась будто съела кислый лимон, затем посмотрела на Риту, — слава Богу не в одной группе. На одном потоке мы с ним учимся. Никогда не думала, что он такая мерзкая личность. Меня от него прям воротит, Рит, скажи.
Та кивнула головой и тоже поморщилась.
— Чем вам не угодил этот перспективный комсомольский вожак.
— Фи, вожак? Это он там был якобы вожаком, потому что за ним его дядька стоял и везде его толкал и протаскивал, а тут он вообще никто. Мелкая сошка с разными нечистоплотными делишками.
— Что за делишки? Ты о чем?
— Фарцует он тут.
— Откуда знаешь?
— Все об этом знают. Он с Яшкой Седым спелся он вдвоем ездят к гостиницами с иностранцами и «утюжат», как они выражаются. Седой по-английски ни бум-бум, зато Корольков хорошо говорит. Вот они и спелись. Торгуют тут джинсой, косметикой.
Рита вмешалась в разговор:
— Он Вике знаешь, что предлагал? Вик, расскажи.
— Приходил, поначалу деньгами хвастался, рассказывал, как по ресторанам ходит и в «Славянском Базаре» только за вход швейцару двадцать пять рублей отдавал каждый раз. А потом нас обеих приглашал. Говорил, мол, друг у него симпатичный для Риты есть. А у нее парень дома. Не нужен ей никакой новый друг. А мы рассказывали уже Королькову об этом.
Рита утвердительно покачала головой.
— Ну вот, — продолжила Вика, — а потом стал меня звать. Я ему отказала. Не забыла, какой он подлец. Как, чуть что, за спиной у дядьки своего прятался. А от моего отказа обалдел. Начал кричать, что у каждой бабы цена есть. Каждую бабу купить можно. И обещал на с Ритой купить. Доставал деньгами тут расшвыривался. Они тут по всему полу лежали. А после того, как его грубо послали на три буквы, лазил здесь на коленях разбросанные купюры собирал. Больше тут не появлялся с тех пор. Если встречаемся, то не здоровается.
— Ну раз ты про дядьку его заговорила, Вик, то расскажу-ка я тебе еще кое-что. Только девчонки, попрошу вас сохранить всё в между нами. Ничего не должно выйти из этих стен.
Вика меня жестом остановила. Она приложила палец к губам, потом показала на стену за которой жили соседи и приложила раскрытую ладонь к уху, показывая, что нас могут подслушивать.
— Макс, скоро без пятнадцати одиннадцать время уже выходить. У тебя есть где переночевать?
— Я что-нибудь придумаю, у меня родственница в Чертаново живет.
— Я предлагаю нам всем прогуляться до соседнего корпуса, у нас там аспирантские гостевые номера есть, для заочников. Они должны быть свободны. Ты сможешь там переночевать за рубль пятьдесят, если ты, конечно, захочешь.
Я согласно кивнул, мы стали собираться. Спустившись в лифте я через минуту выяснил, кто наблюдал за мной с улицы. Выходя из кабины, мы чуть не столкнулись с Короленко, который заходил на лестничный марш. Он шел к нам спиной и был одет в светлую куртку по которой я его опознал.
Вика и Рита с трудом сдерживали смех, до тех пор пока мы не вышли на улицу.
— Вот, только о нем говорили, а он тут как тут, — смеялась Вика
— У нас говорят: «Позвал собаку — бери в руки палку», — добавила Рита.
— А вы знаете, где именно он фарцует? — спросил я у девчонок. Меня нисколько не удивил его род занятий. Я изначально подозревал, что он займется спекуляцией. В Москве намного больше возможностей. Правда и риска тоже больше, тут его никто не прикроет. Мне казалось, что в столице за спекулянтами, имеющими дела с иностранцами следят строже.
Я поделился своими мыслями. На что Рита вспомнила, как он в самом начале связями хвастался:
— Он рассказывал, что типа у него все схвачено. И его КГБ прикрывает.
— Значит скорее всего стучит на своих поставщиков и товарищей по «бизнесу», — резонно предположила Вика, — Макс, ну что там с дядькой?
Они слушали с разинутыми ртами историю о моих родителях и о Солдатенко и не могли поверить, что он мстил мне до сих пор, спустя столько лет.
— У них странные понятия о людях, в семье. Солдатенко тоже пытался меня купить или откупиться. Будто вовсе и знает, что нормальные люди в таких ситуациях брезгуют деньгами.
Я продолжил рассказ и через десять минут они знали, что Солдатенко из мести организовал жалобу и проверку деятельности Николай Ивановича, что наш ОСВОД лишили спасательной станции, назначили И. О. а команду отправили в отпуск.
— Дядька Королькова, тот самый Солдатенко, уговорил сначала уговорил моих родителей, чтобы я пожила у бабушки, пока у ментов отпадут вопросы связанные с тем, что они вчетвером на Макса, напали, — объясняла Вика Рите, — потом уговорил, чтобы я ехала поступать сюда в архитектурно-строительный. Я, конечно, в этом плане не жалею, что сюда приехала — тут здорово. Но затем, он еще и этого, преподобного Игорька, сюда зачем-то выслал.
— Вик, видимо, у таких семей так же — как у монархов, ничего просто так не делается. Он планировал женить на тебе Королькова.
Мы остановились, девчонки довели меня до места.
Мне было интересно посмотреть за ее реакцией. Румянец на щеки Вики ярко вспыхнул. Она нахмурила бровки.
— Замуж за этого спекулянта-торгаша, притворяющегося настоящим комсомольцем? Ну уж нет! Увольте!
— Вы уволены! — Рита взяла подругу под ручку.
Она все это время очень внимательно слушала мой рассказ и Викины комментарии. Когда мы прощались она неожиданно поинтересовалась:
— На каком флоте, говоришь, служил твой отец?
* * *
Гостиница представляла из себя такой же блок, состоящий из двух комнат с туалетом и ванной.
В номере было чисто и ухожено, везде ощущалась приятная атмосфера, демонстрирующая, что построенные к Олимпиаде здания совсем недавно переданы студентам и аспирантам.
Люди старались относиться бережно к мебели и сантехнике, ценя предоставленный комфорт. Не каждое вузовское, а тем более профтеховское, общежитие, могло похвастаться отдельными санузлами и импортной мебелью.
Я заселился один. Приняв душ я осмотрелся. В номере были отключенный холодильник и небольшой черно-белый телевизор Юность.
Пощёлкав ручкой переключателя, я нашел два канала. В Москве их должно было быть четыре. Но то ли мощности антенны не хватало, то время уже было поздним.
По центральному каналу заканчивали транслировать русские романсы в исполнении Елены Образцовой, а по второму транслировали фильм-спектакль «Воскресение» по Толстому. Качество изображения оставляло желать лучшего и я отказался от идеи просмотра.
