– О! А вот и ужин! – улыбается Туманов. – Давайте его сюда! Я голодный как волк, потому и ноги меня не держат!
– Ох! – поднос валится из нянечкиных рук.
– Осторожно! – бросается ей на выручку Олег Петрович, и вовремя. – Леша вам что, не сказал?
– Я думала, это для вас…
– Ужин для него.
Олег Петрович осторожно ставит поднос на колени Туманову, и тот жадно набрасывается на еду.
– И, Ольга Ивановна, пожалуйста, я вас очень прошу… Не надо пока никому об этом говорить.
– Хорошо, хорошо… – нянечка пятится к двери. – Так я за подносом зайду? – говорит она перед тем, как закрыть дверь.
– Да, через полчасика.
– Ох ты боже мой! Чудо сотворил, не иначе! – бормочет нянечка и истово крестится.
Какое-то время Олег Петрович молча смотрит, как ест Туманов. А ест он жадно, с отменным аппетитом, будто вполне здоровый человек. В палату входит Леша.
– Олег Петрович…
– Тс-с-с! Тихо!
– Я хотел спросить, что же теперь с бумагами делать? Которые подписаны?
– Выполнять предписание, – усмехается тот. – Я его уже отключил от аппаратуры, можешь проверить.
– Вот Орлову сюрприз!
– Т-с-с-с! Тихо! Не думаю, что пациенту приятно слышать это имя.
– Угадали, – с набитым ртом говорит Туманов. – Совсем неприятно. Хотя, подозреваю, именно он и организовал мне всю эту роскошь. За мои же деньги.
– Евгений Иванович получил генеральную доверенность от ваших родителей.
– Как вы сказали?!
– Я сказал: генеральную доверенность.
– Это я понял. Но почему от родителей? Я сам ее подписывал! Я же прекрасно помню!
Они переглядываются.
– Что, не подписывал? – удивляется он.
– Э-э-э… Как бы вам сказать?
– Да говорите как есть! Один момент, я компот допью. – Туманов одним глотком допивает компот и откидывается на подушки: – Фу-у-у-у… Теперь хорошо…
– Убрать поднос?
– Да, конечно.
Олег Петрович переставляет поднос с пустыми тарелками на прикроватную тумбу.
– Однако для только что вышедшего из комы у него отменный аппетит! – хмыкает Леша.
– Да о какой коме вы все время говорите?
– Александр Игоревич, нам сейчас надо разобраться, какие ваши воспоминания являются истинными, а какие ложными. Что имеет отношение к реальности, а что не имеет. Ночь предстоит долгая, поэтому не будем торопиться. Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, без утайки. С самого начала.
– Вы уверены?
– Чем меньше вы от меня утаите, тем проще будет процесс выздоровления.
– Даже если вам порою будет казаться, что я несу полную чушь? Что я брежу?
– Даже в этом случае.
– Скажите, вы верите в джиннов?
– В джиннов? – Олег Петрович опять переглядывается с Лешей.
– Да или нет?
– Э-э-э-э… Да!
– Верный ответ. Прежде чем мы начнем наш сеанс воспоминаний, скажите мне: наследство существует?
– Конечно, существует!
– Моими делами управляет Орлов?
– Да, именно так.
– Он женится на Але?
– Если вам больно об этом говорить…
– Нет, я с этим смирился.
– Да, он женится на Ангелине Волиной.
– Как вы сказали?!!!
– Я сказал: на Ангелине Волиной. Дата свадьбы уже назначена.
– Но ведь она же умерла! Погибла в автокатастрофе! Это было… Три года назад. Да, именно так. Три года назад.
– Авария действительно имела место быть, – голос Олега Петрович неожиданно делается тонким. – Ваша машина слетела в кювет по дороге из аэропорта Домодедово. В ней были двое: вы и ваша невеста. Ангелина Волина отделалась ушибами и легким сотрясением мозга. А вот вы… Вы получили два перелома, по счастью несложных, разрыв селезенки, а главное, тяжелую травму головы и впали в состояние комы. В котором находились по сегодняшний день. Вы вышли из нее… – Олег Петрович смотрит на часы. – Прошло чуть более часа.
– Этого не может быть…
– Александр Игоревич, это правда. Кстати, почему вы называете меня охотником?
– А кто вы на самом деле?
– Я ваш лечащий врач Олег Петрович Земнухов, кандидат медицинских наук. Я наблюдал вас все три года.
– Ах вот оно что… Нет, вы меня разыгрываете!
– А вот он… – Олег Петрович касается Лешиной руки. – Этот парень вам знаком?
– Конечно, знаком!
– И… кто он, по-вашему?
– Ваш ассистент. Из оружейного магазина, – голос у Туманова не слишком уверенный. – Где я сегодня утром купил пистолет.
– Супер! – стонет Леша. – Какой интересный случай, Олег Петрович!
– Тихо!
– А что, он разве не?.. – вопросительно смотрит на них Туманов.
– Он действительно мой ассистент. Студент, учится в медицинском, а вечерами подрабатывает здесь, в больнице. Ну что? Начинаете приходить в себя?
– С трудом… Так. Спокойно. Если все, что вы мне сейчас сказали, правда, значит… Значит, моя Аля жива?!!
– Разумеется, она жива.
– О, Женька! Какой же ты гад!
Часть вторая
Чаю воскресения мертвых
Спал он крепко, и ему снились сладкие сны. Что-то волшебное, из разряда исполнения желаний. Золотая рыбка, очень уж похожая на Алю, била по воде хвостом и ныряла в глубокое синее море, увлекая его за собой.
– Я хочу, чтобы ты любила меня вечно! – кричал он перед тем, как с головой окунуться в синий омут ее ласк, и она смеялась в ответ. Ее заливистый смех звенел, словно серебряный колокольчик.
Вот оно, счастье! Простое, человеческое. Жена, сопливые детишки, диван с газетой, котлета с борщом, тенистый парк с каруселями, рядом с прогулочной коляской трусит вислоухая собака, друг семьи, в выходные дача, на даче шашлыки и тоже друзья, но уже двуногие, способные держать в руках стаканы с вином и шампуры с огненными кусками мяса. Все, за что он так ругал друга Сашку, втайне завидуя ему смертельно. Бытовуха, в общем. Тоска, но такая сладкая, такая желанная, как глоток воды после долгого и трудного пути по знойной пустыне, под обжигающим солнцем. Именно так он и представлял себе бизнес. Пустыня, солнце, накапливающаяся усталость, жажда и… одиночество. Сашка не в счет, с тех пор как появилась Аля, Туманов уже не друг, он соперник. И в бизнесе тоже соперник, в борьбе за место под солнцем, которое, хоть и огромное, но одно, и светит хоть и всем, но по-разному. В данном конкретном случае оно светит ему, Евгению Орлову.
Что ж, он это заслужил. Завтра все будет кончено, и Аля прекратит, наконец, упрямиться. Живой мертвец уйдет туда, куда ему и положено, в могилу, и не будет больше их беспокоить, она еще немного поплачет, но слезы высохнут, едва они сядут в самолет и отправятся в свадебное путешествие. К глубокому синему море. А лучше к океану, на острова. Он очень постарается, чтобы они высохли, ее слезы, и чем дальше они будут от места трагедии, тем лучше.
А она все смеется. Ишь какая хохотушка! Алин смех начинает его раздражать. Нет, это не Аля. Аля не бывает такой навязчивой. Это… Это же телефон, черт его возьми! Он открыл глаза: за окном сереет рассвет, но еще очень рано. Часов шесть утра. Кто смеет тревожить его в такую рань?!
Он схватил мобильный телефон и, прежде чем ответить на звонок, посмотрел на дисплей: номер скрыт. Значит, и отвечать необязательно. Но телефон все звонит и звонит. Кто-то упорно его добивается.
– Твою мать! Да!
– Евгений Иванович?
– Он самый! Вы знаете, который час?!
– Вас беспокоит Земнухов. Из больницы.
– Из больницы? Из какой еще больницы?
Голова трещит. Он вспомнил свой сон и невольно передернулся. Приснится же такое! Дача, шашлыки… Прогулочная коляска в тенистом парке… Диван с газетой… Только не с ним. Его жизнь – праздник, значит брак будет похож на фейерверк. Сплошной салют и ни дня скуки.
– Я вас разбудил? – виноватый голос в трубке.
– Да! – И слава богу!
– Извините. Дело очень срочное. Я звоню из палаты, где… От Туманова. Я его лечащий врач.
– От Туманова? – он постепенно просыпается. – А что случилось?
– Вам необходимо срочно приехать.
– А по телефону сказать не можете?
– Это не телефонный разговор. Приезжайте, и вы все увидите сами.
– Он что, умер?
– Приезжайте. Я вас жду.
Отбой. Ругаясь, Орлов торопливо одевается. Что за тайны? Неужели Сашка умер? Сам, не дожидаясь, когда его, мученика, наконец-то отключат от аппаратуры. Последний раз, когда они виделись, Туманов был очень плох. Еле дышал, если быть точным. Он, Женя, как раз осчастливил Сашку вестью о том, что они с Алей собираются пожениться. Туманов, естественно, возразить не смог. Проехали, в общем.
– Почему ты не хочешь пойти со мной? – допытывался он перед тем, как войти в палату, у своей невесты.
– Я не знаю, как ему это сказать, – лепетала Аля, заливаясь краской.
– Он все равно ничего не слышит. Он овощ, пойми. Живой труп.
– Знаешь, иногда мне кажется, что Саша все чувствует и все понимает. Что он с нами.
– Ты слишком чувствительна, – невольно поморщился Орлов.
Туманов, видишь ли, с ними! Она, разумеется, имеет в виду тот случай. Даже вспоминать об этом неприятно. Он так долго ее добивался, и, наконец, свершилось! Аля решилась зайти к нему в гости! А дальше уже дело техники. Он был нежен и терпелив, все время напоминал ей о своем благородстве, говорил, что хоть завтра в загс. Что у них все серьезно, она еще так молода и надо подумать о детях, чтобы было для кого жить. Не хоронить же себя заживо в двадцать четыре года? Ну и тому подобное. И она сдалась. Сначала, разумеется, расплакалась, потом попросила воды, выпила бокал вина, разрумянилась, размякла. Все женщины одинаковы, просто одни уступают сразу, а с другими приходится повозиться.
