- А у меня персональные поминки, как бы филиалом, объяснил Кашлин и вынул из-под стола бутылку. Прятал он ее, видимо, по старой совдеповской привычке.
- Не думал, что Поглощаев так легко расстанется с деньгами.
- Да, - ответил Кашлин, размышляя о чем-то другом. - В стране вырос новый тип жлоба-жадины - Поглощаев. Он жалеет все для других, чтобы уничтожать самому.
- Зачем же он нанимал частного сыщика?
- Я настоял, - сказал Кашлин. - Терентьевич доставал какую-то левую нефть для Югославии, а "Долина царей" была официальной "крышей" за посреднический процент. Милиция могла до этого докопаться, если бы всерьез занялась Шекельграббером и подняла документацию. Вот и пригласили вас.
- Все равно платить, - сказал я.
- Одно дело оплатить вас, другое - всю правоохранительную кормушку.
- Для этого Размахаева и просила меня подозревать Терентьевича?
- Почти, но велел ей я.
- А кто спрятал документы Поглощаева?
- Горчицын по моей подсказке, чтобы Поглощаев перепугался до смерти и чтобы активизировать вашу деятельность.
Меня отчего-то тоже потянуло на откровенность.
- Зря старались. Думаете, это я поймал Заклепкина? Это милиция, а я - подставка, создававшая видимость поиска Заклепкина вычислили в первый же день.
- Ну и правильно, - сказал Кашлин. - Идет перераспределение средств любыми немыслимыми способами. Сами видите, вся деятельность в стране - суета и только. И как ни крути, грабим мы собственное добро очень дружно и по взаимному согласию, только одни - по мере возможности, а другие посильно мозгам. Но смешнее всего смотреть на эти жалкие потуги сохранить и увеличить награбленное, вложить в какое-нибудь дело, которым заправляют такие же воры, но организованные в банду.
Мы выпили за помин души Шекельграббера.
- А старик еще жив? - поинтересовался я.
- Жив, но не выживет, потому что не хочет. Он умер вместе с партией в девяносто первом.
- А что будет с Размахаевой?
- Замуж Марина больше не выйдет. Я обрекаю ее быть моей любовницей до климактерического возраста за ошибки юности.
- Кажется, я понял: Заклепкин спал и видел дочь за Терентьевичем, Шекельграббер путался у всех под ногами и знал много компромата, а Кашлин собрал их в снежок, бросил в стену и ушел с Размахаевой в обнимку... Но ничего у вас не выйдет: во-первых, вы скоро сопьетесь; во-вторых, Размахаевой вашего кошелька надолго не хватит.
- Нет, я очень богатый. Могу подкладывать стодолларовые бумажки под ножки стола, чтоб не качался, - сказал Кашлин. Заберу свой пай из фирмы и уйду обратно в институт. Брошу пить и буду жить по Брэггу: питаться салатом, аплодировать каждому своевременному "стулу" и, глядя на двухнедельную мочу в баночках на подоконнике, радоваться, что осадок так и не выпал. Где, кстати, ваш друг из "Московского лесбиянца"? Он сулил мне экземпляр "Чудо голодания"...
P.S. "Товарищ полковник. Нормативно оформленный рапорт о проделанной работе по делу гр. США Д.Шекельграббера я представил, но, будучи куратором Союза журналистов, не удержался и написал еще беллетризованный (то есть олитературенный) отчет, изменив фамилии и исказив факты. Прошу Вашей санкции на печать данного произведения в периодике под псевдонимом. Прошу также вынести благодарность куратору Сандуновских бань".
