— Появилась вроде зацепка. Ошибка в отношении пани Иоанны — просто дичь какая-то. Видно, само собой закрутилось, на всякий случай. Так до сих пор никто ничего и не понял. Между нами, хотелось бы вас подвигнуть…
— На что?
— На сплетни.
— О, тут и подвигать не надо, я только этим и занимаюсь. Готова лично помочь по системе сарафанного радио…
— То что нужно! Метод, проверенный веками. От случайной бабы в магазине узнаешь больше правды, чем от самого надежного свидетеля в суде. Или в отделении, без разницы. Приличные люди не любят доносительства, видят вора, но пальцем не ткнут, особенно если знакомый. Бывает, что и побаиваются. А вот сплетни! Так, в частном порядке, на работе, по дружбе, перемоют косточки друг другу, любую тайну вытянут на свет божий, скомпрометируют, свинью подложат — это пожалуйста! Да что там, вы это не хуже меня знаете, просто хочется иногда выговориться. В общем, приходится рассчитывать на помощь общественности… Ну, как, милые дамы, убедил?
Вот поэтому прямо на следующий день я и сообщила Малгосе и Витеку о нашей общественной принадлежности. Врать не буду, энтузиазма я в них не заметила, и в бой оба как-то не рвались. Пришлось в агитационных целях воспользоваться частью строго секретных сведений Гурского. Информация о прослушке их возмутила, я тоже не была в восторге, поэтому поначалу моя агитация явно хромала…
— Люди. Слухи. Возьмите этого Рушника Болтал с нами частным образом, а меня, непонятно почему, воспринимал положительно…
— Ты что? — удивился Витек. — Не знаешь, почему?
— Нет.
— Ты ему три книги подписывала: для сестры, для жены и для тещи и вроде ответила на какой-то вопрос, по-людски, а не как цесарка фаршированная, это его определение, вот и проникся симпатией.
— Понятно. Скорее всего, я тогда еще не слишком устала, повезло. Ну, так пан Рушник с нами по дружбе, можно сказать, делился, и все что хотите даю на отсечение, ментам слова бы не вякнул. А посмотри, сколько мы всякого о его свояке узнали…
— Да уж, узнали про мотор газонокосилки! — взвилась Малгося. — А я теперь из-за нее провод ищи!
— Не косилкой единой жив человек! Сколько в мире разных мест, где косилки в жизни не услышишь…
Некоторое время мы вдумчиво и на полном серьезе перечисляли названия таких мест.
Надо сказать, вернуться к предыдущей теме удалось не без труда. Я успела вспомнить, разумеется, с большими сокращениями, откуда у общества такое нежелание сотрудничать с властями. Все мы у них под подозрением, самого святого Франциска не, исключая.
— Заткнись и слушай, я же пытаюсь объяснить. Люди все знают…
— А дети еще больше, — съязвила Малгося.
— Не говори мне о детях, а то я лопну…
Витек наконец отыскал провод:
— Есть, нашел. Вот он. Хотелось бы знать, когда они свои жучки поснимают и сколько оставят. У меня кореш по этим делам специалист, может, его подключить?
— Друган всегда пригодится, но, надеюсь, Гурский им прозрачно намекнет. Пока притворяемся, что ничего не знаем, а то мне придется…
К счастью, в этот момент зазвонил телефон.
Это была Мартуся.
— Юлька в него влюбилась. Насмерть, и ничего тут не поделаешь. Должна тебе напомнить, хотя ты и сама прекрасно знаешь, у Чендлера жена была старше на восемнадцать лет, а он ее без памяти любил до самой смерти, не знаю уж, как она выглядела, но любовь там была безумная…
— Остынь — перебила я с легким ужасом, так как из трубки уже начинали сыпаться искры. — Знаю, что любил, все на свете знают, и никто не спорит.
— Так что же ему в Юльку не влюбиться, раз она всего на девять лет старше? Выглядит — дай бог каждому! Чендлер был талантливый, ну и что, этот Альберт — тоже способный, правда, в другой области, может, все таланты влюбляются в женщин на сколько-то там старше, потому как молодые — дуры, с ними и поговорить-то не о чем…
— Может, и влюбляются, почему нет? Молодые и впрямь интеллектом не блещут, взрослым с ними скучно.
— Я же говорю! — явно обрадовалась Мартуся. — Ты меня всегда понимаешь! Чувство взаимное, поэтому она и заплатила без слова. Я только сейчас узнала, что его похищали. Ей как-то глупо было признаться, да и ему тоже…
— Сейчас же отключись, — скомандовала я сурово. — Я за весь мир ответственности брать не хочу, не запомню и не смогу повторить, это все должны услышать. И перезвони буквально через две минуты, я всех позову.
— А кто у тебя?
— Малгося и Витек.
— И все?
— Хватит с тебя. В любой момент может целая экскурсия заявиться. У тебя потрясающие новости, звони сразу! Нет! Стой!
Возникшие в дверях террасы Витек с Малгосей так отчаянно жестикулировали, что до меня, наконец, дошло. Что же я делаю! В доме прослушка, в сотовом Витека тоже есть громкая связь. Нет, мобильник Витека не годится, тоже небось прослушивается… Малгосин?
Проблема удачно разрешилась сама собой. Все наши мобильные телефоны могли быть палеными, Малгося же по счастливой случайности захватила с собой сотовый своего сына Мартина. Когда она его брала, то вовсе не предполагала, что ей так повезет. Просто ее мобильник разрядился, заряжать пришлось бы часа полтора, у меня дома этого сделать нельзя, так как моя зарядка не подходила. Поэтому она просто поменялась телефонами с сыном, которому спешить было некуда: на работу он шел во вторую смену. Маловероятно, чтобы телефон Мартина стоял на прослушке. Кстати, громкая связь у него тоже имелась.
Ладно. Но у меня же везде эти жучки…
После молниеносного совещания, состоявшегося в саду посреди газона, все согласились перейти в бойлерную. Скромное подсобное помещение становилось прямо-таки центром Вселенной, хотя размерами не поражало. Клаустрофобию там можно было заработать в два счета, но уж наверняка никому бы и в голову не пришло, что там будут проходить секретные переговоры.
Наконец все кое-как расселись по своим местам: кто на коробке с пеномоющими средствами, кто на двух чурбаках для камина, кто на ступеньках стремянки. Котел гудел, было страшно тесно. Ну, может, кроме нас еще один кот поместился бы, но только карликовый.
Я выскочила на середину улицы, позвонила Мартусе с сотового Мартина, дала ей номер этого сотового, и едва я успела втиснуться назад в бойлерную, как перезвонила дисциплинированная Мартуся. В неожиданных ситуациях она всегда реагирует мгновенно, так было и на этот раз. Приятно иметь дело с надежными людьми.
Мартуся сразу взяла с места в карьер.
Итак, Юлькин Альберт отправился за последними экспонатами. У нее была своя галерея, весьма успешный бизнес. Он — гениальный дизайнер и вообще художник, каких поискать. Фирма процветала, дела шли отлично, к чему он тоже приложил руку. Короче, Юлька была не из бедных…
И вот Альберт уехал за артефактами и не вернулся. Открытие новой экспозиции назначено через день — вопрос престижа, деньги в рекламу вбуханы, время идет, Альберт не возвращается, молчит, мобильник отключен. Юлька начала сходить с ума.
Наконец ей позвонило нечто.
— Ваш милый поклонник находится в плену, и выкупить его может только дама сердца, — произнес крайне вежливый голос, непонятно, мужской или женский. — Все как в рыцарские времена, он пирует с врагом, но без выкупа на волю тот его не отпустит.
— Что за глупые шутки? — воскликнула раздраженно Юлька.
— Никаких шуток, сплошная суровая действительность. Стоимость кавалера по сегодняшнему курсу всего-навсего сто тысяч евро. Валюта новая, симпатичная такая, и прикинь, разве твое здоровье не стоит этих денег?
— Не верю! — взвизгнула Юлька.
— Мадам, пусть он сам говорит за себя.
В трубке послышался голос Альберта тот явно пребывал не в себе, но говорил без страха, а главное — был, судя по всему, вполне здоров:
— Дорогая, я в идиотской ситуации. Боюсь, что меня действительно похитили, и умоляю, не надо сообщать полиции. Я не хочу, чтобы ты еще больше нервничала, но… как бы тебе… Короче, я убедился, что полиция здесь только навредит…
Юлька впала в истерику.
— Что они с тобой сделали? Как ты себя чувствуешь? Почему навредит? Где ты?
— Не знаю. Со мной все в порядке, никто мне ничего плохого не сделал, успокойся бога ради! Речь идет только о деньгах, поэтому я чувствую себя полным дураком. Послушай, я постараюсь тебе потом все возместить, просто мне хочется вернуться в том же виде, в каком я к ним попал. Мне кажется, это только бизнес, никаких бандитских разборок… Будь у меня столько на каком-нибудь доступном счете, я бы сразу заплатил. Экспонаты я получил, они в машине…
— Что? А где машина?
— Знал бы — сказал в первую очередь, чтобы ты не понесла убытков из-за меня, но я не знаю. Господи, мы все вернем. Меня даже пальцем не тронули, все делается очень культурно и вежливо. Юленька, давай заплатим! Потом делай что хочешь, но сначала я должен вернуться живым и здоровым, желательно без дурацкого членовредительства!
