Дружно поделят между
Собою.
Северный с Южным,
Усилив себя,
В трубы победные громко
Трубя,
Будут богами верно
Хранимы.
И вострепещут
Тогда перед ними
Царства седьмого
Восемь царей
От пирамид до Борейских
Морей.
Ныне цари
И смелы, и всесильны.
Царствия их, между тем,
Словно глина,
Хрупки,
Невзгодами опалены,
Ибо раздорами разделены.
Ныне цари
Дружбы руки друг другу
Тянут.
Но в сердце их злоба
И ругань.
Истинно это я вам говорю:
Словно, волк - волку
Царь есть царю.
Род не пройдет,
И знамение рока –
От беззаконников
Смерть их пророков.
Снова восстанут страна
На страну,
Мирные втянут народы
В войну.
Море язычников буйно
Заплещет,
Мир размывая, волны
Расплещет.
Будет война, да такая война –
Кровью упьется сам сатана.
Смерти сигнал им тогда
Протрубится.
Каждый третий врагом
Истребится.
Лучший из лучших в землю
Сойдет,
Лучшего в землю с собой
Уведет.
Се говорилось пророком:
- Отныне
К этим народам нагрянет
Беда.
И разольются безводьем
Пустыни
Там,
Где когда-то цвели города.
Где человек
Жил с другими в доверье,
Тенью зарыщут голодные
Звери,
Змеи в жилищах сломанных
Там
Вслед за живым поползут
По пятам.
Будут бояться люди друг
Друга
И убивать.
Словно мир целый с круга
Будет сведен...
Говорю я вам.
Вы же прислушайтесь
К этим словам.
Всюду пустыни песок свой
Засеют.
Глады и моры,
И землетрясенья
К людям такие нагрянут
Во мгле,
Коих и не было встарь
На земле.
Сына и дочь мать с отцом
Позабудут.
Их потеряв,
С теми прятаться будут,
Кто их врагом
Был извечно всегда.
Травная зелень –
Теперь их еда.
Станут голодные выжить
Пытаться –
Есть станут крыс
Тех собою питать.
И человечиной станут
Питаться –
Должно и это
Им испытать.
Будет,
Тайну хранящим,
Сказано,
В смертном разгуле живое
Боря,
Многие станут
Гнить от проказы,
Трупы смердящие в пищу
Беря.
Дети их будут съедаться
Чужими.
Слабые - сильными
(так будет в жизни).
Хлеб не родится.
Плодов дерева
Не принесут и пойдут
На дрова:
Черви сглодали
С начала их века,
Так же
Сгложут
Живьем человека.
Станут холодными ночи,
А днем -
Зной нестерпимый,
Палящий огнем.
На человека с охотою
Выйдут
Звери, что зорко
В тьме-темени
Видят.
Сам человек
На подобных себе
Выйдет -
Будет угодно судьбе.
Женщины будут чудовищ
Рожать им.
Те подрастут и начнут
Угрожать им.
После
(пророки об этом твердят),
Заматерев,
Матерей поедят.
Гибельный страх на земле
Поселится.
Тучную жатву смерть
Соберет.
Кто-то в час смерти
Повеселится.
Кто-то
От страха смерти умрет.
В жизни
Законов больше не будет.
И человек навсегда
Позабудет
Про справедливость
И про добро,
Брата
Готовый бить под ребро.
Всюду расселятся аспиды,
Змеи
Да пауки...
И, от страха-немея,
В хижинах спрячутся люди
Своих.
Нечисть достанет
И в хижинах их.
Ужас найдет человек
Под подушкой.
Женщина - змей,
На подстилке под утро,
Где, охладив ей руку и бок,
Скользкие твари
Совьются в клубок.
А во дворах будут чудища
Рыскать.
И на живых нападать будут
Крысы,
Даже в сиянии жаркого дня
Взглядом холодным
Кровь леденя.
Не ужасайтесь, люди.
И лико
Не закрывайте
Перед судьбой.
Это начало скорби великой
Слышьте, архангел
Знак даст трубой.
Звук оборвется, чувства
Притупит.
Царство восьмое тогда
Здесь наступит.
Круг распадется –
Невидимый круг.
И беззаконник откроется
Вдруг.
Но не придет этот день
Ваш, доколе
Рок не исполнится...
А по закону
Должен исполниться, -
Вам говорю, -
В час, когда выплеснет
В небо зарю.
Уши имеющий слышать –
Да слышит.
Видит,
Как Некто знамения пишет.
Знает - вас гибель
В будущем ждет,
Ибо делам вашим
Счет свой ведет...
Эпилог (продолжение)
В жестокой схватке
Век за веком,
В борьбе на смерть –
Не на живот
В правдивом русском
Человеке
Бог предков - русичей живет.
Когда нас червь сомненья
Гложет,
Когда в тупик заходим мы,
Бог наших предков
Нам поможет –
И правдой просветлит умы...
* * *
И понял я,
И стало больно,
Что наши беды - за грехи.
За то,
Что вольно иль невольно
Творили...
Дремлют петухи.
И ночь в душе.
Но там уже
Идет борьба и тьмы,
И света.
И мне - на свет...
Я понял это.
И я стою на рубеже.
А мир и горек, и постыл,
Соблазнами людскими полон.
В мой берег бьются
Жизни волны.
Я в покаянии застыл.
Я Божьему Суду подсуден.
- Прости, Христос,
Простите, люди,
Что лжи красивой я внимал.
Что много недопонимал...
Что был ленив душой
И сердцем.
Не потому ли на беду
Легко поверил иноверцам
В Россией проклятом году.
К Христу иду...
... Так напрямик
Шел давней ночью сквозь
Завалы.
О, мой далекий долгий миг –
Корней сплетенье
И провалы.
Нога скользила. А из тьмы
Толпою сучья наступали,
Бросалися,
Куда попало,
Сквозь
Вихри снежной кутерьмы.
Я падал... падал...
Вновь вставал.
Сводило рюкзаком лопатки.
Я знал -
Осилю перевал, -
А там
И зимовье в распадке...
Иду к Христу
На свет Креста,
Где нет жидов,
Как нет и гоев.
Так почему Отца Христа
Нам называют Иеговой?
Когда фотограф
Тайну Книг –
Снял
Плащаницу с отпечатком,
Глазам ученых честных
Четко
Предстал
Христа славянский лик.
Наш Бог един.
И был Сварог,
Зевс иль Аллах,
К Их славе вещей
Бог был,
Бог есть,
Бог будет вечно.
Как будут и судьба, и рок.
Как был Энлиль –
Для всех пример –
С Его державною идеей,
За тыщи лет до Иудеи, -
Наиглавнейший
Бог шумер.
И рай когда-то был иной.
И ход тысячелетий
Длинный,
Там были –
Человек из глины,
Большой потоп,
Шумерский Ной...
Потом
Придет библейский век,
Где все, что было,
Повторится.
Сливаясь,
Солнечные спицы
Бегут-торопят жизни бег.
* * *
Мелькают дни.
Мелькают годы,
Как телеграфные столбы.
Сквозь тьму
Спешит наш поезд,
Горбясь.
И не уйти нам от судьбы.
И не прервать в дороге Рейса,
И взгляд не бросить в вышину...
Колеса вновь
На стыках рельсов
Дробят на крошки тишину.
Желтеют провода тугие
В коротких вспышках
Над дугой.
Уже диспетчеры другие.
И машинист давно другой.
... Они
Недолго власть держали.
Сходили в тень по одному,
Им видно,
Русская держава
Не по душе, не по уму.
Должно быть,
Слишком большевата.
Должно,
Державных нет идей...
А смена частая чревата
Разболтанностью для людей.
Они менялись поначалу
И привносили в жизнь свое.
И нас
За годом год
Качало
Дороги горькое битье...
Потом... потом
Придет хозяин.
(а он придет –
он нужен здесь).
Страну мужицкими глазами
Увидит
Таковой как есть.
Узрит заводы,
Наши стройки,
Где бьют баклуши,
Врут,
Несут...
Предателей осудят строго.
Агентов отдадут под суд.
Но... многих
Вывезет кривая –
Они останутся-таки,
Кто нас к спасенью
Призывая, -
Возьмет спасателей в штыки.
Кто в бесконечных
Разговорах
Опошлит мир, чем живы мы.
И доведет,
Должно быть, скоро
Народ до нищенской сумы.
Мы выявим и воздадим им.
И речь сегодня не о том.
Да... знаем.
Да... необходимо.
Но это в будущем...
Потом...
Пока же
Дни рекой безбрежной
Текли
Под неумолчный гул.
И нами правил
Некто... прежний,
Нас бросивший в лихой
Разгул.
Он «экономно экономя»,
(за что и славили льстецы...)
Дорушил древние каноны,
Чем жили деды и отцы.
Теперь в России
Жизнь несносна.
Ни при Хозяине –
Ни встарь.
И наречен был «бровеносцем»
«В потемках» -
Хворый секретарь.
Он, челюстями попирая,
Нас направлял на «верный»
Путь.
И клином счастья распирало
Эмалированную грудь.
Военный, штатский –
Высших рангов –
Он маршал,
Богу кум и брат.
О, как любил он дифирамбы!
Но жизнь...
Она ведь не парад.
