Каресианец, очевидно, ранен, и с той же очевидностью было ясно, что раны не угрожают его жизни. На боковой стороне шеи у него тянулся порез, на который он наложил повязку из подручных материалов, и еще одна большая повязка виднелась на левой стороне груди. Он чуть приблизился к окну, и его лицо вышло из тени.
– Он идет сюда, – произнес Владимир.
– Отойди от окна, – приказал ему Фэллон, – и сообщи, если стража заметит лишнее.
Каресианец, похоже, знал, что делает. Он бесшумно добрался до окна, прижался спиной к стене рядом с ним и ловко снял со ставней запирающую их щеколду, затем осторожно открыл одну из ставней на ширину, позволяющую проскользнуть внутрь, повернулся и свесил ноги с подоконника.
– Закрой окно и веди себя тихо, – шепнул Фэллон. – Снаружи два охранника.
– Полагаю, передо мной сэр Фэллон из Лейта, – прошептал в ответ каресианец. – И тоже пленник… какая приятная неожиданность.
– Аль-Хасим, Принц Пустынь… все еще живой и в добром здравии, – в тон ему ответил Фэллон.
– Это ранены бьются до самой смерти. На меня их обычаи не распространяются, – ответил гость и сел на пол спиной к окну. – Я пришел сюда за Ланри и не ожидал встретить здесь тебя.
Старый Коричневый священник все еще спал, ничего не зная о происходящем. Владимир боролся с рвотными позывами, смущенно поглядывая на каресианца.
– Прошу меня простить, где же мои манеры… – пробормотал он. – Лорд Владимир Коркосон, к вашим услугам.
Он попытался поклониться, но в полупоклоне резко согнулся и прижал руку ко рту. Лицо у него приобрело неприятный зеленоватый оттенок.
– Для знатной особы вид у тебя не слишком аристократичный, – заметил каресианец.
Владимир замахал руками, показывая, что ему нужно время прийти в себя, затем тоже сел на пол.
– Просто продолжайте пока без меня, – прошептал он и рыгнул. – Ой, и во избежание дальнейших вопросов – если вы собираетесь бежать, я иду с вами. – Владыка Топей обхватил руками колени, съежился, закрыл глаза и тихо застонал.
Фэллон скептически поднял брови, затем снова повернулся к каресианцу.
– Как ты выжил? – спросил он. – Судя по твоим ранам от меча на шее… а что в груди? арбалетный болт?.. – я могу сказать, ты сражался вместе с Алым Отрядом.
– Так и было, – ответил Хасим, – но мы проиграли. – Теперь лицо его стало серьезным, будто ранены заботили его больше, чем можно было подумать. – Многие из моих хороших знакомых погибли из-за твоих красных друзей.
Фэллон мог ему только посочувствовать.
– В свое оправдание могу сказать только, что меня взяли под стражу за нарушение клятвы задолго до того, как первый требушет выстрелил в сторону Южного Стража.
– Насколько я помню, – ответил Аль-Хасим, – вы с Вереллианом спасли мою шкуру в Ро Канарне. Значит, у тебя есть кредит доверия.
Фэллон кивнул.
– Ты оставался здесь… в городе?
– Да, я уже с неделю тут, – ответил Хасим. – Рыцари такие предсказуемые. У них есть стойкая привычка не обращать внимания на сточные канавы.
– Где мои люди? – встрял в разговор Владимир, откинувшись на стену и пытаясь прийти в себя.
– После того как король перебрался в чертоги Длинной Тени, ваш кардинал приказал добровольческой армии разбить лагерь под стенами города. А в городе сейчас только рыцари и священники… и множество злых пленников-раненов. – Хасим беспокойно поежился и потер раненую шею.
– Тебе нужно обработать рану, иначе она скоро загноится, – заметил Фэллон.
– Если бы она собиралась загноиться и убить меня, она уже давно бы это сделала. Я, между прочим, уже неделю ползаю в дерьме и моче, – ответил каресианец.
Фэллон снова повернулся к открытому окну и задумался. Зная о том, как двигаются патрульные отряды между их импровизированной тюрьмой и внешними стенами, можно было проскользнуть наружу, хотя из оружия у них только легкий ятаган Аль-Хасима.
– Сколько добровольцев осталось в живых? – спросил Владыка Топей дрогнувшим голосом.
– Точно не знаю. В проломе их клали сотнями.
– Хотя бы примерно? – Владимиру очень нужно было узнать ответ. Хасим подумал.
– Около шести тысяч… после того, как раненые либо поправились, либо умерли.
Владимир закусил губу и съежился еще сильнее. Он пришел на север с десятью тысячами воинов. И весть о том, что четыре тысячи его людей погибли при штурме Южного Стража, стала для него почти невыносимой. Он начал всхлипывать, прижимая потные ладони к лицу. Король швырялся его людьми, словно мусором, вымостив их телами дорогу к сердцу Южного Стража.
– Владимир, – окликнул его Фэллон. – Оплачешь их позже. Твои люди стоят под стенами. Это означает, что священники нам не помешают, когда мы доберемся до них. Если, конечно, сможем выбраться из города.
– Сможем, – уверенно произнес Хасим. – Если, конечно, вы не боитесь грязи.
– Разбуди священника. – Фэллон показал на Ланри. – И на определенном этапе нашего побега мне понадобится меч.
Хасим бросил взгляд на дверь, за которой стояли часовые.
– Возможно, тебе самому стоит разбудить священника, а я пока посижу здесь, в тени.
Фэллон легонько потряс брата Ланри за плечо. Тот беспокойно поежился и столкнул с себя руку Фэллона. Но воин еще раз потряс спящего за плечо, и тот наконец перекатился на другой бок и открыл глаза.
– Что?.. – неразборчиво пробормотал он.
– Мы уходим, – заявил Фэллон. – Поднимайся, если хочешь с нами. – Он повернулся к Хасиму. – Где Мобиус и король?
– Главные рыцари и священники прошлой ночью славно напились в зале Длинной Тени. И сейчас должны весьма дурно себя чувствовать.
– А Тристрам?
– Его с ними не было… возможно, он чтит свои клятвы. – Аль-Хасим, похоже, знал, как легкомысленно многие рыцари относятся к алкоголю.
– Вот и молодец, – сказал Владимир, пытаясь подняться на ноги. – Хотел бы и я принести подобную клятву.
Фэллон снова подошел к окну и подождал, пока брат Ланри встанет с постели. До рассвета оставалось около часа. Времени вполне хватит, чтобы покинуть Южный Страж, если, конечно, им не помешают слуги, которых придется убивать.
– Хасим, – прошептал Ланри со слабой улыбкой, – ты жив… Хвала Одному.
– Давайте вознесем ему хвалу позже, – ответил каресианец. – Нам пора уходить. Утром вас собираются казнить.
– Меня? – недоверчиво спросил Коричневый священник.
Хасим кивнул.
– Как вы думаете, сэр рыцарь? Это возможно? – спросил он у Фэллона.
– Вполне возможно. Но не нужно меня так называть. Меня зовут Фэллон.
Он выглянул в щель между приоткрытыми ставнями и увидел, что путь к сточной канаве свободен. Она проходила под деревянными стенами и домами к внешнему частоколу. У внешних стен будет охрана, но Фэллон счел выбранный способ побега достаточно хорошим – если Аль-Хасим прав и почти все рыцари действительно находятся в центральной части Южного Стража.
– Остался ли кто-то в живых из раненских капитанов? – спросил Фэллон.
– Пурпурный ублюдок вспорол Хорроку живот, но тот все еще жив. Я не видел, что произошло с его помощником, Огненным Зубом. Все остальные сидят под замком, или их гоняют на работы.
– Милорд Коркосон, – официально обратился Фэллон к Владимиру, – сможете ли вы присмотреть за братом Ланри?
– Если только он, в свою очередь, присмотрит за мной, – ответил милорд без тени улыбки.
– Я сам могу за собой присмотреть, – проворчал Коричневый священник. Он потирал сонные глаза и быстро моргал, пытаясь проснуться. – Просто покажите мне, в какую сторону бежать, и я последую за вами, молодежь, и буду тихим, словно мышка.
– Тогда выдвигаемся? – спросил Фэллон, забираясь на высокий подоконник.
Он почти бесшумно спрыгнул на размокшую землю, за ним последовал Хасим, и они прижались к деревянной стене, помогая своим менее расторопным спутникам выбраться из здания. Помощь понадобилась и Ланри, и Владимиру. Причем именно священнику пришлось несколько раз напоминать о том, что нужно вести себя тихо.
