— Пока разум или хотя бы нрав спокойный и не кровожадный сохраняет — друг и подруга! Заботимся о таких! И они нам помогают! Вот тут тоже не угадаешь, когда очередной измененный сойдет с ума. У них ведь по выражению лица не поймешь! Одно подметили мы — часто перед подобным сумасшествием такой… призм… засыпает на день или два. Спит мертвым сном. Недвижимым как мертвец. А как проснется… тут уж мы настороже и Непримиримые кольцом вокруг стоят. А самого его веревками и тросами к землице придавливает. Хотя не все они огромны… некоторые размером с человека, но очень уж быстры и ядовиты… тоже мало не покажется! А что хуже всего — когда спятившая тварь начинает людишек жрать, она в следующую трансформацию почти сразу входит и это изменение проходит за часы… затем снова едалово кровавое. И снова изменение… И чем больше трансформаций пройдет монстр, тем тяжелее его убить. А нам Терпимым только и остается что молиться… какие из нас бойцы?
— Поэтому вы кормите Непримиримых?
— А как же ж. И поэтому тоже — согласился Клератус — Они живут себе сыто и спокойно. Мы трудимся. Как беда приходит — мы прячемся, а они за нас кровь проливают.
— То есть Непримиримые всем хороши?
— Всем — убежденно ответил старик — Такие же люди как и мы.
Я усмехнулся:
— Но ты всю вину сразу же свалил на них. Верно? Сразу же начал кричать, что вы здесь не при делах и к рейдам наверх отношения не имеете…
— Сразу же кричать начали — вернулся к разговору Аплак — А чего в этом плохого? Мы и их сразу же предупредили! Не мы с Клератусом, конечно, а старейшины наши из народа Терпимых. Мы ведь как прослышали про эту затею кровавую — так сразу и сказали, что дело это плохое. Единственное что попросили — прихватить плодовых деревьев, семян каких хороших, несколько коров хотя бы и овец с десяток. Да всякой живности на развод. Что в этом плохого? Сколько убытку вашему большому миру от того, что народ Терпимых чужими руками украл у вас десяток вишневых саженцев и столько же кур?
— Немного — чуть подумав, ответил я — И что сказали Непримиримые?
— Когда мы заявили, что дело они плохое затеяли?
— Да.
— Кивнули только, усами пошевелили важно и сказали, что если к нам кто явится с этой стороны, то сразу и говорить гостям, что Терпимые тут не при делах. Ну еще велели им сразу же сообщить о прибытии чужаков.
— И сообщили? — лениво осведомился я, глядя на почти приблизившиеся холмы.
— А то ж! Конечно, гонцов послали.
— И что сообщили?
— Что зажглись огни маяка и борделей в городе Приветливом. Что чужаки пожаловали и может вот-вот резать и убивать начнут неповинных трудяг. И коли мол нас всех вырежут, то пусть помолятся Матери за наши души.
— Сообщили им до того как увидели нашу численность?
— Как огни зажглись — сразу трое наших верхами унеслись к Возмездию!
— Это еще что за хрень?
— Город Непримиримых. У нас Приветливый, а у них Возмездие. Огненное Возмездие, если уж вспомнить полное название.
— Город Приветливый… у вас клетка на площади все еще стоит? Со зверолюдом плененным…
— Стоит — кивнул Клератус — А куда ей деться? И клетка на месте. И зверолюд.
— И Непримиримые его не забрали?
— А как они его против воли заберут? Он ведь сразу заявил, что жить хочет мирно, что он не герой и сюда попал спасаясь от беды. Его и в клетку посадили то за преступление совершенное по незнанию — глупец рассмеялся над пышными рыжими усами доблестного офицера Гжелки Пламя. Она сильно огорчилась такому оскорблению… велела держать его в клетке четырнадцать дней, а затем отпустить.
— Слышал что про плюшевого медвежонка?
— Даже видел! Так забрали его сразу же в Возмездие Огненное. Со всеми предосторожностями увезли. А зверолюду тому — Стив вроде бы? — награду оставили великую.
— Это какую?
— Нагрудные серебряные усы третьей степени. А к ним три сотни серебряных токенов! Ух! Всю жизнь сладко кушать да пить можно на такие деньжища! Повезло мохнатожопому.
— Токены — здешняя валюта?
— Все верно. Раньше они ведь с монстров выпадали.
— Не понял — признался я и нарвался на удивленный взгляд старика.
— Что тут непонятного-то? Как убил герой тварь монструзоную — из ее чрева стальная сетка с кучей токенов блестящих выпадала. Награда!
— Все еще не понял — признался я.
— Как в игре, лид — тихо произнес тяжело шагающий позади меня Баск — Убиваешь монстра, получаешь не только опыт для персонажа, но и награду или предмет.
— И предметы иногда выпадали раньше! — с готовностью подтвердил Клератус — А потом эти токены и предметы можно было обменять в специальных кассах автоматах на обычные деньги. И курс был выгодным! А можно было потратить на специальное геройское снаряжение и вооружение, что купить только за токены и возможно… Но это раньше. А у нас остатки токенов бродят из рук в руки.
— И где токены Стива?
— У клетки лежат. Никто не возьмет.
— Воров среди вас нет?
— Ну как нет… всякие бывают. Но на площади всегда людно, так что приглядят. Да и немного у нас на руку нечистых и с душой темной. Спокойный добрый городок. Потому и называется Приветливым.
— И вы ведете нас прямо туда… а навстречу движутся Непримиримые… не боитесь, что мы в драке разнесем весь ваш городок?
— Вы чего — испуганно вздрогнул Аплак и остановился, едва не уронив велосипед — В городах биться нельзя! То древний нерушимый закон! Лишь однажды он был нарушен — когда брошенные и запертые здесь герои в древние времена разнесли немало селений, а среди них и город Золотая Аура… так гласят наши легенды. Но в городах биться нельзя! И на расстоянии десяти тысяч шагов от города — тоже!
— И никаких исключений?
— Ну как же… измененные ведь не выбирают, где их перемкнет. Но большая их часть заранее чувствует — и предупреждает нас, а потом уходит подальше от города и посевов. А мы следом… с веревками, крючьями и цепями… ох беда, беда… Если не почувствовал, и беда в городе случилась — тогда в городской черте заваруха вынужденная случается. Но Непримиримые действуют умело и все проблемы с тварями решают быстро. Тем более что крупных тварей и тех, кто прошел третью трансформацию, мы до города вообще не допускаем. Они содержатся в Авглах — небольших пещерах и рощах неподалеку от Приветливого. Там хорошо и уютно. И все понимают, что по-другому нельзя.
— Такие добрые… а гетто создать не забыли…
Будто не услышав меня, Клератус продолжал:
— Потому в городе безопасно почти всегда. Если же что случается — трубим в горн серебряный, что на маяке. Непримиримые прибывают и бьются за нас решительно. А мы Терпимые столь же решительно разбегаемся и прячемся. Научены горьким опытом… Герои! В городах биться нельзя! Мы вас ведем на отдых и праздничный пир! Но не на битву!
— И ты прямо уверен, что Непримиримые не нападут?
— Уверен! Мы живем по строгим законам, герой Оди. По нерушимым законам. И законы эти нерушимы по простой причины — баланс наш мировой очень зыбок. Чуть перегнешь, где палку… и все полетит в тартарарию мрачную.
— Куда?
— В жопу! — в сердцах произнес уже изрядно наклюкавшийся Клеракс — В адскую вонючую жопу! Хотя… не в заднице ли мы и так обитаем? Не хватайтесь за оружие. В городе и рядом с ним вам опасаться нечего. Ибо намеренное нападение в городской черте и окрестностях — табу!
— Но поговорить с вами они захотят — тихо произнес Аплак и допил остатки из фляги — Кто-то из усатых.
— Поговорим — столь же тихо ответил и я, глядя на невысокий подъем и на замерших на его вершине разведчиков — Поговорим.
— А мы помолимся Матери, чтобы ваш разговор был спокойным. Не надо войны. Война погубит всех.
— Помолимся — тяжко вздохнул Клератус — Помолимся… но Мать, как всегда, не услышит. Нет ее здесь. Покинула она нас. Разве что в Пещерах Мрака до нее докричаться можно. Но кто ж туда сунется? Там обитает Брассара, извечная противница великой Даурры. В пещерах тех смерть давно уж царит…
— Но путеводную радужную коалу нашли именно там! — возразил Аплак.
