делом?
– Не знаю, все зависит от его обстоятельств. Мне известно, что он собирается привезти жену с ребенком к ее родителям и взять небольшой отпуск, чтобы побыть тут с ними. Это означает, что в столице ничего срочного у него нет. Думаю, что он мог бы согласиться.
– Аня, это наш единственный шанс! – воскликнул Безбородов. – Срочно звоните ему.
– Но учтите, Альберт Валентинович, если окажется, что Юли нет в живых и ее смерть была насильственной… В общем, я не хочу забегать вперед, я очень боюсь делать мрачные прогнозы, но обязана вас предупредить заранее – если по делу будут работать частники, то учтите, что они не имеют права скрывать улики и утаивать информацию от официальных органов. Тем более мой друг не просто частный детектив, он работает на серьезную компанию, занимает там сейчас одну из руководящих должностей. Так что сами понимаете…
– Разберемся, – махнул рукой Безбородов, и было непонятно, дошел ли до него смысл того, что сказала Анна, и отнесся ли он к ее предупреждению всерьез.
Глава 5
Когда Илья Шаталов ответил согласием, Аня была на седьмом небе от счастья. Она с бешеным рвением ухватилась за текущую работу, чтобы к моменту приезда Любочки не оказаться загруженной под завязку. Теперь, когда она не была намертво привязана к компании, ей легче было планировать свое время. Не прошло и года с момента ее увольнения из фирмы, как от ее бывшего руководства поступило предложение вернуться. Бывший Анин жених не оправдал надежд, которые на него возлагались, и перед девушкой открылась перспектива, которая еще год назад той, прошлой, Ане казалась пределом мечтаний. Та Аня, наверное, задрожала бы от радости, ведь справедливость была восстановлена. Сегодняшняя Анна ответила отказом. Она сильно изменилась внутренне. Она больше не хотела зависеть от переменчивого настроения руководства, смотреть себе под ноги – можно ли наступать на очередную ступень без риска поскользнуться, видеть в каждом из коллег потенциального организатора подставы. Сейчас она дышала свободно, работала с прежним энтузиазмом и с не меньшей интенсивностью, чем на службе, совершенствовала свои навыки.
Аня вернулась из Соснового бора только физически. Мысленно она продолжала оставаться там. Ей не давало покоя странное, необъяснимое исчезновение Юлии Донич, она пыталась найти ответ на вопрос: не могла ли она сама каким-то косвенным образом повлиять на поведение Юлии, на принятие ею какого-то важного решения. Что, если Юлия покончила с собой? Бросилась на этом проклятом скутере с обрыва? То есть таковой могла быть ее изначальная мысль, позыв к действию. А потом она просто врезалась в дерево и полетела ко всем чертям с обрыва в озеро. В прибрежных зарослях будет не так легко найти следы ее падения, если ускорение было сильным. Дико? Да, несомненно. Юлия – здоровая, успешная женщина. Даже если она обнаружила недостачу, никакой трагедии в этом нет. И измена мужа, если таковая вообще имела место, не повод сводить счеты с жизнью. Во всяком случае, современные, образованные, разумные женщины так не поступают. Альберт Валентинович заикнулся о том, что Юля в молодом возрасте перенесла тяжелую утрату, какую-то личную трагедию, но раз она не покончила с собой тогда, значит, уход из жизни просто не ее способ действий. Она умная и сильная, она не могла так поступить. Юлия получила неприятные новости, но – насколько заметила Аня – она обдумывала план дальнейших действий, решала, как ей поступить. Растрата, которую допустил муж, для такого человека, как Юлия Донич, не могла стоять на одной чаше весов с желанием и возможностью жить.
По возвращении домой Аня обнаружила в Фейсбуке запрос от Макса и немедленно приняла его. От него она узнала, что они с Альбертом Валентиновичем остались в Сосновом бору до тех пор, пока ситуация не прояснится. Пока не приедет Илья Шаталов и не возьмется за дело. Или пока Юля не вернется. Или пока ее не найдут. Одним словом, пока что-то не произойдет. Но Юля не возвращалась, и ее не находили. Эти сообщения только утвердили Анну в мысли о том, что вряд ли она когда-нибудь увидит свою заказчицу в живых. Предчувствие скорых плохих известий крепло в ней день ото дня, она думала о судьбе несчастной Юлии, просыпаясь утром, отвлекаясь от работы на короткие перерывы, по вечерам. И засыпала она, размышляя о том, что же на самом деле произошло после того, как она последний раз видела Юлию живой и невредимой. Она пыталась сначала по часам, потом по минутам реконструировать события того замечательного субботнего дня, и все чаще в ее воспоминаниях всплывало лицо Влада – сначала озабоченное, потом удрученное, затем откровенно мрачное. Пожалуй, ни разу Аня не видела на его лице выражения радости и безмятежности, хотя повод для того и другого был, и атмосфера уютного, красивого дома располагала именно к этому. Все чаще Аня стала задавать себе вопрос: мог ли Влад, ограниченный отцом в свободе действий, финансово от него зависящий, зажатый в тиски заданных условий жизни, которые стали его тяготить, убить Юлию, чтобы одновременно решить две задачи: избавиться от своей несвободы и устранить угрозу разоблачения в воровстве? Аня вспоминала, что говорила Юля по поводу своего мужа, и даже включала диктофонную запись, которую, слава богу, так и не стерла, а теперь уже берегла для Ильи. Влад на самом деле не такой, каким хочет казаться отцу. Он способен на импульсивные поступки. «Это оболочка, обертка, – звучал из диктофона голос Юлии, – это то, каким он себя сделал усилием воли. Внутри совсем другая начинка. Только он никому не дает ее попробовать. Даже мне».
Каждая попытка проанализировать ситуацию заканчивалась крепнущим убеждением, что Влад Безбородов, успешный предприниматель, послушный сын и безупречный супруг, все-таки совершил главный поступок своей жизни. Убил жену.
Тягостные мысли развеивало лишь сладкое предвкушение скорой встречи с Любочкой, которая, не считая родителей, стала Ане самым близким человеком, и с Ильей, в присутствии которого она ощущала себя в полном покое и безопасности. Ну и, конечно, с Мишенькой – новым в этом мире человеком, которого еще совсем недавно не было и в помине, но который так прочно связал двух любящих друг друга людей. Человеком, который дал надежду на новую жизнь Любочке – искренней, нежной, прекрасной женщине с очень хрупкой и уязвимой душой.
– Ты пока не знаешь новости, – сказал Илья, выпуская Аню из своих объятий, – я так рад тебя видеть, что не хочу сейчас говорить о делах. Потом, после ужина. Вы не против, девочки?
