Я задумываюсь.
— Основная проблема в том, что день очень короткий. — Пытаюсь объяснить, что день кончается вскоре после того, как начинается. Выражаю эту мысль иначе: солнце появляется над горизонтом почти в полдень и около трех снова исчезает. Восход растягивается на все утро, а спустя три часа после того, как наконец рассветет, начинает опять темнеть, и солнечный диск снова погружается в море.
Я суммирую:
— У вас есть всего несколько часов, чтобы посмотреть то, что собираетесь.
Спустившись к себе, я вдруг вспоминаю, что, попрощавшись и направившись вниз по лестнице, электрик бросил реплику, показавшуюся мне странной: никто точно не знает, что такое свет. Его можно измерить, но не понять.
Империя, гаснущий свет или светлячок?
В письме тридцатилетней давности двоюродная бабушка объясняет своей подруге, что работает над своего рода оптическим исследованием. Что представляет себе конструкцию в форме круга, несущего вечный свет, а под ним открывается время. Позднее подруги очень часто обмениваются описаниями сумерек в Блэенхонддан и на западе Рейкьявика соответственно и обсуждают свет. Я пытаюсь понять свет, пишет бабушка в одном из писем, как он загорается и как он гаснет.
Судя по одному из последних писем Гвиневер, написанных спустя двадцать лет после того, как моя двоюродная бабушка, по ее собственным словам, приступила к изучению света, одно время она собиралась назвать свое исследование не «Правда о свете», а «Мать света». Подруге это название очень нравится, и, пользуясь случаем, она объясняет, что элемент «Гвин-» в ее имени связан с валлийским прилагательным «белый, светлый».
Сестра спросила, смогу ли я использовать письма, чтобы датировать рукописи и установить их хронологическую последовательность. Но это не так просто, поскольку в бабушкиных черновиках нет дат и, обсуждая ту или иную тему, она нередко перескакивает с рукописи на рукопись в одном письме. Кроме того, во всех рукописях всплывает свет, который пробивается в мир, часто в самых неожиданных местах. Вот пример из «Жизни животных»:
История человека — это история миллиона отражений.
Как и в других рукописях, фрагменты варьируются от лирических, временами даже пророческих, до научных. Подход к изложению материала в предисловии к «Правде о свете» в известной степени типичен. Начинает бабушка с размышления о том, что она называет дуализмом света (позже в этой же рукописи она говорит о его двойственной природе), то есть о том, что такое свет: волны, фотоны или даже и то, и другое. Затем, цитируя Хорхе Луиса Борхеса, она задается вопросом: империя, гаснущий свет или светлячок? И далее приводится статистика о восходах и закатах в Рейкьявике в июне и декабре:
24 декабря 11:22 (восход) — 15:32 (закат).
21 июня 02:54 (восход) — 24:04 (закат).
(В скобках она добавила Акурейри: 21 июня 1:25 (восход) — 1:03 (закат).)
Затем бабушка говорит, что поняла всю сложность света, что он, вероятно, сложнее человека, и заканчивает предисловие словами:
Это моя ода к свету, это книга о темноте.
Мое внимание привлекает то, что в рукописи есть целая глава, посвященная электричеству и истории электрификации Исландии начиная с Магнуса Стефенсена, который первым описал свойства электричества в 1793 году. Бабушка подробно обсуждает само слово «электричество» и сообщает, что Магнус называл его rafkraftur, Йонас Халльгримссон — rafurmagn, а современная форма rafmagn впервые появляется в словаре Конрада Гисласона[4]. Кроме того, она упоминает, что сначала электричество продавали в лампочках. Это означало, что люди платили определенную сумму за каждый электрический патрон в своем доме, пишет бабушка.
Ты пришла к заключению о свете? — спрашивает Гвиневер в одном из своих писем. — Ты достигла своей цели?
Из черновика ответного письма можно понять, что, по мнению двоюродной бабушки, человек и зажигает свет, и гасит свет. Он зажигает и гасит. Гасит и зажигает, пишет она и объясняет:
Это можно сравнить с тем, как ребенок играет выключателем, сам не зная почему и какая за этим стоит идея.
— Фива знает что-то о связи между человеком и светом? — спрашивает сестра.
— Она считает человека ребенком, балующимся с выключателем, — отвечаю я.
Помню, как однажды, когда я везла бабушку на машине, с пассажирского сиденья вдруг послышалось:
— Некоторые люди несут в себе свет, Дия. Другие пытаются утянуть человека за собой в темноту. Не обязательно по своей воле.
Моментальное штопорное движение
Вака с подругами появляются быстро, сначала выносят мебель на лестничную клетку, затем спускают вниз и грузят в машину спасательной команды. Одна из подруг снимает квартиру вместе с Вакой. В довершение всего они еще забирают один из трех комодов, который я предварительно освобождаю от вещей.
Девушки рассказывают, что турист с мансарды как раз шел домой и помог им с погрузкой.
Я собрала на столе всю кухонную утварь, имевшуюся в двух экземплярах, в том числе два половника, две сырорезки, две скалки, два соусника. Выставила также один из трех унаследованных вместе с квартирой сервизов — он без дела хранился в шкафу.
Вака берет блюдце и внимательно его рассматривает.
— Я бы на такое не решилась, — говорит она и ставит блюдце обратно.
— Это синий лук, чешский. У моей родной бабушки тоже был такой сервиз.
Напоследок подруги все-таки уносят коробку кухонных принадлежностей.
Без перекочевавших в машину вещей квартира кажется больше. Однако там, где раньше стояла мебель, теперь видны выгоревшие обои и облупленная краска.
— Нужно покрасить, — заключает коллега. — Я тебе помогу, если хочешь. Это самое малое, чем я могу отблагодарить тебя за мебель.
Я упоминаю идею электрика объединить столовую с кухней.
— По его словам, изначально так и было.
Постучав по стене, Вака говорит, что нужно только выкрутить несколько шурупов, и обещает принести дрель.
Мокрый снег сменился дождем, и в мансарде случаются протечки. Три года назад за домом воздвигли леса, тогда нужно было отремонтировать крышу и заменить окна в мансарде. Мастеров больше никто не видел, а леса до сих пор стоят. Соседка этажом ниже регулярно звонит мастерам, они каждый раз клятвенно обещают прийти, но потом обязательно что-нибудь случается. Не исключено, что проблемы с электричеством тоже связаны с протечками в доме. Между трубами на крыше натянут провод от старых телеантенн, его просто не убрали. Бывало, на провод налетали птицы, ослепленные солнцем или мерцанием серебристого инея на гофрированном железе крыши, тогда начиналась сильная вибрация и птицы падали вниз. Вот и недавно на провод налетела какая-то кочующая птица и мгновенно упала рядом с мусорными контейнерами, вращаясь штопором. Я как раз возвращалась домой, когда соседка заметила птицу. Мы с ней стояли, рассматривая маленький комок, лежавший на асфальте рядом с лужицей крови и перьями. У птицы был своеобразный оранжевый хохолок на голове — мы не знали, что это за вид. Соседка сочла удивительной случайностью, что птица упала на тротуар именно в тот момент, когда она выносила мусор, поскольку она как раз закончила редактировать текст о кочующих птицах. Она положила птицу в пакет и сказала, что покажет орнитологу, с которым работала над книгой. При следующей встрече соседка сообщила, что птица оказалась из гораздо более южных краев и здесь ее раньше никогда не видели. Скорее всего, за океан птицу унесло ветром. И по удивительной случайности, повторила она, этому пернатому суждено было упасть на землю после такого долгого и рискованного путешествия через день после того, как книга о кочующих птицах ушла в печать. Иначе она бы смогла его туда добавить.
Мне приходит в голову, что, когда турист спросил, какой силы был ветер, я могла бы рассказать о птицах, которых иногда уносит на другой берег Северной Атлантики.
