— Расширение внешнеторгового оборота. — Сталин кивнул и Молотов продолжил: — Наши китайские товарищи из Гоминьдана попросили новых поставок вооружения с согласием купить у нас даже старье, дабы вооружить своих бойцов. В связи с этим я передал запрос НКО товарищу Ворошилову и НКВТ товарищу Микояну запросы соответственно. Ответ из НКО пришел уже на следующий день, и он меня сильно заинтересовал. Нужно было понять, что мы можем предложить и кому, ведь кроме Гоминьдана могут найтись и другие покупатели. НКО ответили очень быстро, так как Генеральный штаб уже давно смог определиться в своих оценках того вооружения, что у нас имеется. Грубо говоря, мне передали список с указанием количественного и качественного состава вооружения РККА, в том числе находящегося на складах, прежде всего подлежащего списанию и утилизации как не отвечающего современным требованиям. Уже подписан приказ о снятии этих образцов с вооружения.
— И что, там есть что-то существенное? — удивился Сталин.
— Очень даже. Если не трогать нестандартные виды стрелкового вооружения, включая разнообразные архаизмы вроде берданок, то мы имеем возможность после приведения в надлежащий порядок продать шесть тысяч двести восемьдесят четыре единицы гусеничной бронетехники и восемнадцать тысяч артиллерийских систем.
— Ого! А что же останется нам самим?
— На самом деле нам самим все это не очень нужно. По мнению НКО эти виды вооружения совершенно потеряли боевую ценность для Европейского театра. Танкетки Т-21 и Т-27, двухбашенные танки Т-26 и прочее. По артиллерии так и еще все печальнее. Например, мы снимаем с вооружения старые противотанковые орудия образца 1930-х и 1932 годов. Только этих игрушек у нас выходит больше восьми тысяч. Опять же старые семидесятишестимиллиметровые дивизионные пушки дореволюционных моделей и их зенитные аналоги. В общем, хлама у нас оказалось накоплено много. Нам он не нужен, а покупателей найти мы смогли. Кроме Гоминьдана с нами изъявили желание сотрудничать власти Чили, Мексики и Венесуэлы. Возможно, получится договориться с Бразилией и Ираном, но там очень сильное влияние правых, а потому мы не уверены в успехе.
— Но не ударит ли это по нашей обороноспособности? — недоверчиво переспросил Сталин. — Это все, конечно, хорошо, что они уже не подходят, но вдруг так выйдет, что нам срочно потребуется это вооружение, а его уже не будет. Те же противотанковые пушки, которые в противном случае находились бы у нас на мобилизационных складах.
— Согласно записке НКО за подписью Ворошилова и его первого заместителя Тухачевского, продажа этой техники не отразится негативно на нашей обороноспособности, так как мы избавимся от старой рухляди, практически не имеющей боевой ценности на европейском театре. Ее удел либо довольно бездарно сгореть, вместе с обученными экипажами в первые недели войны, либо пойти на переплавку. А тут мы получаем возможность обменять ее на значительные объемы ценного сырья и продовольствия. Кроме того, НКО заявил, что наличие устаревшего вооружения на балансе или даже на мобилизационных складах будет создавать иллюзию вооруженности, в то время как его на самом деле не будет. По оценке НКО в предстоящей войне на вооружении противника будут преимущественно танки Т-3 и Т-4 с броней тридцать-сорок миллиметров, а в перспективе и более серьезная техника. Это разом перечеркивает все наши короткоствольные малокалиберные ПТО, так как они только бездарно будут гибнуть, оказавшись не в состоянии пробивать броню бронетехники противника. То есть эти восемь тысяч ПТО вроде бы и есть, а толку от них в случае войны никакого.
— Хм… — задумался Сталин. — Да это все понятно. Только вот не велик ли риск, что продав оружие, мы не успеем сделать нужное нам?
— Во-первых, нам его так и так делать. Это ведь совершенно негодно. А во-вторых, с сотней тысяч чешских рабочих, французским промышленным кредитом и поставками сырья, в обмен на устаревшее вооружение, мы должны справиться. Кроме того, у нас есть германский, чешский и итальянский промышленные кредиты практически на полтора миллиарда рублей в совокупности, семьдесят тысяч испанских рабочих, что мы эвакуировали из Барселоны после падения республики и наши собственные, весьма внушительные возможности, — Молотов кивнул в сторону Слуцкого.
— Мы сейчас подводим сопоставительную оценку общей совокупной производительности промышленности разных стран, согласно концепции внутреннего валового продукта, предложенного Кузнецовым, но с некоторыми поправками.[30] Так вот. Получилось, что в минувшем году наш с Германией ВВП практически одинаков, Великобританию мы обгоняем на треть, Францию и Японию — вдвое, Италию — в два с лишним раза и уступаем лишь США, но в два с лишним раза. США вообще абсолютный лидер в плане промышленного и экономического развития с колоссальным отрывом. По прогнозам экономического отдела ГУГБ НКВД, если мы сможем добиться минимально возможного уровня брака, вместо того, что у нас «производился» ранее, то в 1940 году наш ВВП сможет увеличиться в полтора раза только за счет ликвидации брака. Причем увеличение в полтора раза — это минимальный рост, который мы ожидаем. При благоприятном стечении обстоятельств возможен и больший рост, само собой, по сравнению с минувшим 1938 годом, который мы используем как нулевой ориентир.
— То есть вы считаете, что промышленность СССР не уступает Германской? — удивленно переспросил Сталин.
— По объему производства — безусловно. Наше слабое место — качество труда и общее разгильдяйство, безответственность и безалаберность на местах, плюс, как это уже отмечалось, спецеедство, которое напрямую мешает рабочим развиваться. Из-за этих недостатков наша промышленность выдает конечный продукт, сопоставимый количественно с германским. При этом в нашем производстве преобладают более простые изделия, а в германском — более сложные. Если мы преодолеем эти недостатки, то на имеющейся технологической базе сможем не только количественно увеличить ВВП на пятьдесят процентов минимум, но и серьезно поднять качество производимых изделий. По оценке экономического отдела ГУГБ ряд мер, предложенных товарищем Тухачевским еще в позапрошлом году и на текущий момент используемых нами только частично и только на военных заводах, ведет к серьезному снижению брака и повышению общей выработки. В идеологическом плане эти меры есть антикоммунизм в чистом виде, однако, если их реализовать в Советском Союзе повсеместно, превратив в государственный стандарт, то уже к 1940–1941 годам мы сможем уменьшить уровень брака до нормального европейского уровня, а к 1943–1944 годам — до лучших мировых образцов. Кроме того, вливание ста тысяч чешских рабочих, по мнению экономического отдела ГУГБ, позволит нам не только качественно, но и количественно поднять наш ВВП в самое ближайшее время — от полугода до года. Кроме того, мы ведь сейчас ударно проводим модернизацию производства за счет производственных кредитов, что опять-таки повышает нам общий технологический уровень и позволяет продолжать увеличивать ВВП.
— Хорошо, — усмехнулся Сталин. — Это все, конечно, очень интересно, но ответьте на вопрос — мы сможем своевременно выполнить программу перевооружения, которую предлагает товарищ Тухачевский?
— Более чем, — кивнул Слуцкий.
— Ладно, — после полуминутного раздумья, произнес Сталин, — начинайте переговоры с потенциальными покупателями этого старья. Посмотрим, что они нам смогут предложить. Что же до мер, предложенных Тухачевским, то я хотел бы получить подробный отчет экономического отдела. Если все так действительно хорошо, то их нужно немедленно вводить на местах. Что же до антикоммунизма, то тут ничего страшного нет — XVIII съезд партии постановил строить социализм, привлекая лучшие мировые образцы и решения. Так как социализм никто в мире не строил, то мы должны будем его возводить с нуля, используя для этого все самое лучшее, что сможем найти. Как коммунистического характера, так и любого иного. Лишь бы на пользу дела шло, тем более что научно-техническое и экономическое развитие определено на съезде одними из важнейших задач нашего социалистического государства. И мы, как честные коммунисты, будем строго следовать линии партии. Не так ли, товарищ Слуцкий? — подмигнул ему Сталин.
— Так точно, товарищ Сталин! — довольно улыбнулся Слуцкий.
ЧАСТЬ 2
ДЕЛА ВОСТОЧНЫЕ…
Из дневника марсианина:
14.06.2050
Прилетали американцы. С помощью своих супертехнологий взломали бункер за 4 часа. Раздали всем гамбургеров. Было вкусно, но хватило не всем — зажарили американцев.
14.07.2050
Прилетали японцы. С помощью своих нанотехнологий взломали наш бункер за 2 часа. Раздали всем суши. Было вкусно, хватило не всем — съели японцев.
