— Я отказываюсь! — громко выкрикнул Утурин. — Ринго, я уже говорил, что не пойду на это!
— Ты уже вошел в братство, пути назад нет.
— Если мой отец узнает… — Утурин тяжело дышал, грудная клетка вздымалась так, словно сердце вот-вот выпрыгнет наружу.
— То ты умрешь, — кивнул архимаг, усевшись в кресло, напротив наследника.
— Я живу вечно, как я могу умереть? — наследник улыбнулся косо.
— Тебя убьет печать, — Ринко оголил запястье, задрав ткань широкого рукава вверх.
Теперь окружность, состоящую из тринадцати символов я могла видеть отчетливее, так же, как и острые лучи, которые на деле оказались похожими на лезвия мечей, сведенные к центру. Старалась запомнить каждый символ. Особенно бросился в глаза один из них — тусклый, еле светящийся, словно бы незавершенный. В него архмаг и ткнул пальцем, спокойным тоном, уставшего старика, заметив:
— Если ты разгласишь информацию о братстве, а также поведаешь миру, кем ты теперь являешься на самом деле, Утурин, она тебя убьет.
— Я не буду участвовать в ваших миротворческих планах, старший ниар. Все, что вы говорили и обещали мне, лишь маленькая часть светлого будущего, за которой скрываются страшные, омерзительные поступки.
— Мой юный друг, — по-отечески улыбнулся Ринго, — ты еще слишком молод, и не знаешь всей правды жизни. Часто, для того, чтобы сделать мир лучше, его сначала нужно сломать. Со всеми его устоями, и даже существами. Чего ты боишься, Утурин? Ты под защитой тринадцати, мы с тобой оба теперь имеем большие привилегии.
— Мне страшно совершать все то, что вы требуете… — прошептал наследник, опустившись на стул, — это неправильно. Неправильно убивать других ради собственного возвышения.
— Пока ты можешь не переходить к активным действиям, — понятливо кивнул Ринго, — а понаблюдать за старшими. Убедиться в эффективности нашего плана. Никто не толкает тебя сразу в омут. Поучись немного, осознай нашу идеологию. Вспомни, как горели твои глаза, когда ты пришел к нам.
— Но я многого не понимал тогда, — Утурин болезненно скривил лицо, — Ринго, вы же дружны с моим отцом. Скажите, неужели нет пути назад? Я хочу жить, как жил раньше. Сотрите мою память, если нужно…
— А печать? Как ты ее сотрешь?
Утурин посмотрел на свое запястье с отвращением, на нем проявился аналогичный знак, только не такой ярко выраженный, еле мерцающий.
— Я ценю дружбу с твоим отцом, — тяжко выдохнул Ринго, — именно поэтому на встречу с тобой пошел именно я, а не другой из братства. Ты же понимаешь, что за отказ от завершения ритуала, убивают сразу? А я сижу напротив тебя и уговариваю, как маленького мальчика.
— Вы по другой причине ведете диалог со мной, старший ниар. Я знаю ее, — зло посмотрел в глаза старцу наследник, — в моем сердце скрыт сильный артефакт, который вам так необходим для свершения планов.
— Ты догадливый эльф, Утурин, — поза мага перестала быть расслабленной, он приподнялся, — сын своего прославленного, благодаря прошедшей некогда войне, отца. Но мир не может стоять на месте, он изменчив. Если нам придется убить тебя из-за отказа в довершении ритуала, то так тому и быть. Я уважаю Тарета, но наши цели превыше уважения царя эльфов, превыше его дружбы.
— Если вы меня убьете, то артефакт сгорит внутри меня!
— Поэтому ты не умрешь, — досадливо поморщился архимаг и направил поток магии в грудь наследника.
Утурин вскрикнул и запрокинулся назад, принимая в себя чужеродную энергию.
— Останови кадр! — резко попросила я, приблизившись к образу прошлого.
— Хорошо, — глаза-хрусталики хранителя замерцали голубыми отсветами, и время остановилось.
Я застыла перед светлым потоком энергии, обращенном в грудь наследника. Получается, именно он затем погрузит Утурина в долгое забвение. И все ради того, чтобы сохранить скрытый артефакт. Что я понимала в магии? Да абсолютно ничего. Как-то, благодаря, Бенедикту, мне удалось изучить несколько темно-колдовских плетений, различать руны сквозь наводимые иллюзии, но магия — это совершенно другое. Приоткрыла занавесу, как если бы смотрела иным зрением, способным уловить потусторонние колебания, аномалии. Что ж, структура вот она. Хранитель ее запечатлел, но оставался еще вопрос:
— Почему вы не вмешались тогда?
— Тот архимаг очень силен, он заблокировал мои возможности, запечатав в камне — скульптуре оленя. Долгое время я не мог сделать абсолютно ничего, только наблюдать. И лишь по истечению тысячелетия приспособился обходить каменную ловушку, вынося свое сознание в реальный мир. Но мои силы все еще ограничены.
В структуре магического потока, действительно, обнаружилась некая странность. Тщательно скрытая, слабо проявленная темная энергия, опутанная сверху светлым коконом. Вот почему аура мага мне показалась странной, а ощущения соприкосновения с ней неприятными.
— А вот и руна, — высказалась в слух, ткнув пальцем в магический поток, — очень неявная, переплетенная с другими символами.
— Знаешь значение? — подобрался ближе хранитель, всматриваясь в следы преступления давно минувших дней.
— Нет, но я знаю, кто может о нем рассказать, — бодро кивнула я, поймав зацепку, — нужно было запомнить каждую линию, каждую черточку. Спасибо детективу за опыт.
Проследила за потоком от начала до конца, примечая любые странности, вызывающие во мне определенный негативный отклик. Магия сложная, и исходила она из ауры мага. А значит, план был заготовлен заранее. Получилось, я насчитала несколько рун, несложных, но явно эффективно сработавших. Дальше магия проникала в сердце, сковывая его светлыми нитями, по жилкам которых проходило нечто темное, вязкое на вид. Проникнув глубже в мир тонких материй, восхищенно охнула — в груди Утурина, прямо в сердце, светился всеми гранями хрустальный цветок. Но нужно было размышлять об ином — как не забыть символы. Раз за разом повторяя руны в голове, выводя их, как эльф выводил слова пером по бумаге, я пришла к выводу — действовать нужно быстро.
— В реальный мир, срочно! — сощурив глаза, обратилась к хранителю я.
Долго ждать не пришлось. Меня словно вытолкнуло из глубокого сна, под ногами почувствовался твердый пол. Руки и ноги дрожали, воздух с хрипом вырывался наружу. Раскрыла глаза, помотав головой, чтобы картинка реальности стала четкой. Когда все вокруг прояснилось, я не стала задавать вопросов окружающим нелюдям, застывшим в напряженных позах и зло сверкающим друг на друга глазами. Не стала уточнять, что это за всполохи магии и колдовство, которые накрыли нас всех сверху. Я выкрикнула громко, насколько позволял дрожащий голос:
— Бумагу и ручку мне. Срочно!
Эльфы покосились на меня удивлённо. Впрочем, как и коллеги. Лишь Бен понятливо кивнул, достал из сюртука блокнот с ручкой и протянул его мне со словами:
— Рисуй, юное дарование. Иногда такие простые вещи, как канцелярия, помогают решать вопросы жизни и смерти.
Бумагу и пишущую принадлежность выхватила не глядя, сделала несколько выдохов, успокаиваясь и стараясь унять неуместный сейчас тремор. А дальше я на память зарисовала несколько символов. Отдельным схематичным рисунком обозначила, как энергия от мага передавалась эльфу. А также ключевой момент — в сердце сокрыт родовой эльфийский артефакт. Возможно, воздействие на наследника было осуществлено через него. Каждая деталь важна. Полученные зарисовки я передала Бенедикту, вкратце обозначив:
— В сердце сокрыт Хрустальный цветок, магия скрывала темно-колдовские руны.
— Понял… — сжав вырванный мною из блокнота листок, Бен направился к наследнику, — дезактивировать любые заклинания! — предупредил он. — Даниил, убери защитный купол.
— Но…как же безопасность? — черт убрал магию, скрывшуюся в браслете.
— Если заклинание, которое я сейчас буду произносить, вступит в конфронтацию с твоей магией, то мы весь Храм пустим на воздух. И, ваше величество, — Бен обратился к царю эльфов, — прошу без сюрпризов. У нас лишь один шанс пробудить вашего наследника. Вам повезло — наш медиум рассмотрел структуру заклинания, уязвившего вашего сына.
