– Тогда в чем дело?
Ну как им объяснить? Рассказать всю историю с гибелью Скорпиона, со звонком Грома и всем прочим? Долго и утомительно. Да и не поймут они. Кого интересуют чужие проблемы? У этих двоих свой бизнес, и дело они имеют непосредственно с ним, Анатолием Прилуцким. А остальное… Прилуцкого и самого не оставляло легкое нервное напряжение. Что за человека пришлет вместо Скорпиона Гром? Кто он такой? Откуда? Прилуцкий не любил новых людей. Он много чего не любил в этой жизни, особенно если это «что-то» способно было нарушить привычный уклад. Анатолий взглянул на часы, и рука его нырнула в карман за сигаретами.
– Человек появится с минуты на минуту, – ответил он гостям и заставил себя улыбнуться. – Хотите пока кофе?
– Ты нервничаешь, Толя? – От наметанного глаза Недлина не могли укрыться изменения в поведении столичного партнера, как бы незначительны они ни были на первый взгляд.
– Да нет, все в порядке, – Прилуцкий пристроил во рту сигарету и зачем-то взвесил на руке именную зажигалку. Ему можно было закурить только через три минуты, но Анатолий чувствовал, что не выдержит. Хотелось именно сейчас. Сбой программы… – У меня… Так как насчет кофе? Черт! – Он все-таки щелкнул зажигалкой и закурил. Над столом потянулась сизая струйка дыма, распространяя вокруг себя аромат земляники. – У нас человек погиб, – выдал он неизвестно для чего. – Нарушена привычная цепочка, и от этого я немного не в себе. Вы же понимаете, как это бывает?
Абдураимов отрицательно покачал головой.
– Вообще-то, не понимаем, – ответил за них обоих Недлин. – Это что, такая уж серьезная проблема?
– Объясни, Толик.
Вот бестолочи! Да что с них возьмешь? Жалкие торговцы наркотиками, которых, кроме собственных барышей, ничего и не интересует. Где им понять такую тонкую душу, как у него, Прилуцкого? Анатолий уже пожалел, что вообще затеял весь этот разговор. И как только это сорвалось у него с языка? Неужели он и в самом деле настолько раздерган, что перестал контролировать собственную речь? Прежде такого не случалось.
– Да нечего тут объяснять. Не берите в голову. Я сам во всем разберусь.
Он небрежно махнул рукой, сигарета выскользнула из пальцев и упала к ногам Прилуцкого на ковер. Он подпрыгнул от неожиданности, чертыхнулся и тут же поспешно откатился в кресле назад. Анатолию понадобилось не меньше десяти секунд, чтобы выковырять самого себя из кресла. Опустившись на колени, он поднял сигарету. Несколько высоких ворсинок ковра успели опалиться. Прилуцкий выругался еще раз. Гости с Востока, вытянув головы, с интересом наблюдали за его действиями.
– Ай-яй-яй, – нараспев протянул Абдураимов, не забывая при этом промокать скомканным платком у себя под носом. – Жалко. Такой хороший ковер. Только не убивайся так, Толик. У нас бизнес тоже хороший. Новый ковер купишь. Тебе товар понравился? Или нет?
Прилуцкий вновь занял прежнее место в кресле, но докуривать сигарету уже не стал. Сломал ее пополам и бросил в пепельницу. Взглянул на часы. Где же этот чертов человек, которого направил к нему Гром? Может, стоит самому позвонить ему? Или лучше Фролову? Нет! Он не станет унижаться. Не станет показывать кому-нибудь свое нервное состояние. Достаточно и того, что он прокололся перед Недлиным и Абдураимовым. Прилуцкий постарался взять себя в руки, проделав несколько негромких дыхательных упражнений. «Стресс вреден, – уговаривал он себя. – Особенно после еды. Это нарушает пищеварительный процесс».
– С товаром все нормально, я же сказал, – как можно спокойнее произнес он, обращаясь не столько к Абдураимову, сколько к Недлину. Он-то прекрасно знал, кто в этом тандеме исполняет роль первой скрипки. – Отличное качество.
– Мы получим за него деньги? – подозрительно прищурился Недлин.
– Разумеется.
– Сегодня?
Прилуцкий пробежался языком по губам. Ему не очень понравилось выражение лица Недлина при последнем вопросе. В памяти невольно всплыла история, которую он слышал о Жоре Самаркандском, когда тот впервые приехал в Россию. Она, правда, произошла не в Москве, а в Астрахани, куда Жора подался поначалу, но какая разница… Говорили, что на Жору прямо на астраханском вокзале наехали местные братки, скрутили его и отвезли на местное кладбище. Там заставили разрывать могилы и снимать с мертвяков ценности. Перстни, нательные кресты, иконки… Жора разворошил за ночь по их приказу могил шестнадцать или около того. После чего его, изможденного, там и бросили. А потом Жора вызвонил из Самарканда трех своих старых корешей, они вчетвером отыскали на вокзале тех борзых астраханских братков и насильно свезли их на то же кладбище. Где и закопали… Живьем…
У Прилуцкого мурашки пробежали по коже. Он не был уверен в том, что эта история соответствует истине, но перед глазами невольно возник образ, как Жора, то есть Михаил Недлин, самолично забрасывает землей его, лежащего на дне могилы. Живого. Денег он, конечно, после этого за свой товар все равно не получит, но лично для Прилуцкого это не будет иметь никакого значения. Хотя… Желая спасти себе жизнь, он однозначно заплатит самаркандским наркоторговцам из собственного кармана.
– Я думаю, что да, – с трудом выдавил из себя Прилуцкий. – Но даже если что-то пойдет не так, ребята, я гарантирую вам, что задержка будет недолгой. Максимум два-три дня…
– Слишком долго, Толик, – потряс курчавой головой Абдураимов. – За два-три дня я у вас тут совсем замерзну. Умру на хрен, – он снова высморкался и, основательно протерев нос, засунул платок в рукав.
– Это в крайнем случае, – поспешил добавить Прилуцкий, не столько реагируя на слова Абдураимова, сколько на многозначительное молчание Недлина. – Но я надеюсь, что до того дело не дойдет. Так вы определились насчет кофе? Или, может быть, что покрепче?
– Коньяк есть? – спросил Абдураимов. – Хочу насморк лечить.
Прилуцкий перевел взгляд на Недлина, нажал на столе кнопку селекторной связи и поспешно распорядился:
– Альбиночка, солнышко, принеси нам, пожалуйста, бутылочку самого лучшего коньячка и три рюмочки.
Сам Прилуцкий пить не хотел. Употребление алкоголя раньше семи часов вечера он считал недопустимым. И вредно сказывающимся на здоровье. Однако сегодня можно было сделать и исключение из правил. Сбой программы… Чертов Демьянов! В ожидании, пока секретарша исполнит заказ, трое мужчин молча смотрели друг на друга. Потянулись длинные томительные минуты. Прилуцкий забарабанил пальцами по столу. Взглянул на часы. Пятнадцать минут одиннадцатого…
Альбина тактично постучала в дверь кабинета шефа и, дождавшись его нетерпеливого «да», переступила порог. Облаченная в канареечного оттенка кофточку со стойкой и коротенькую юбку из вельвета, она явно стремилась продемонстрировать восточным партнерам босса свои красивые стройные ноги, затянутые в колготки телесного цвета. Недлин, правда, не придал этому должного значения, но вот Абдураимов, на какое-то время позабыв о своем насморке и болезненном состоянии в целом, сосредоточил все внимание на этих ногах. Прилуцкий готов был поклясться, что Хатам даже похотливо облизнулся при этом. Вероятно, представлял сейчас, как секретарша Анатолия может выглядеть без одежды.
Девушка грациозно катила перед собой компактный стеклянный столик. Остановившись слева от Абдураимова, она неторопливо стала переносить все с маленького столика на большой, за которым сидели мужчины. Бутылка коньяка, три маленькие рюмки, открытая коробка шоколадных конфет и аккуратными ровными дольками нарезанный лимон на блюдце. Занимаясь сервировкой, Альбина как бы невзначай коснулась бедром руки Абдураимова. Кавказец вздрогнул, словно его пронзило электрическим током, и тут же восхищенно зацокал языком. Девушка наградила его обворожительной улыбкой.
Уже уходя, она вдруг обернулась и сказала Прилуцкому:
– Да, Анатолий Сергеевич! Чуть не забыла. Вас в приемной Велиханов дожидается. Я сообщила ему, что вы заняты, но он ответил, что дело у него срочное. Настаивает, одним словом.
– Чего ему надо? – недовольно поднял глаза Прилуцкий.
– Не сказал.
– Ну хорошо, – он поднялся из-за стола и обратился к гостям с Востока. – Прошу меня извинить. Очень дотошный посетитель. Такое случается. Я вернусь буквально через минуту. Наливайте, пейте, чувствуйте себя как дома.
Альбина уже вышла из кабинета, и Прилуцкий двинулся следом. В обширной светлой приемной, сиротливо притулившись на стульчике для посетителей почти у самой двери, его дожидался Велиханов. На коленях он держал черный «дипломат», вцепившись в ручку обеими руками. При виде Прилуцкого Леонид поднялся ему навстречу. Одного неприязненного взгляда было достаточно, чтобы оценить отекшую физиономию Велиханова.
– Ты пьяный, что ли? – раздраженно бросил Прилуцкий.
– Ну почему сразу пьяный? – обиженно откликнулся Велиханов и, переложив «дипломат» в левую руку, протянул правую Прилуцкому для приветствия. – Я к тебе по делу.
