повернулся ко мне, следя за моей реакцией на произошедшее.
Я выдержала его взгляд, хотя не понимала, какого рода эмоции он хотел видеть на моем лице.
– Вот она, власть, – сказал он, перекрывая заводской шум и совсем не заботясь о том, что его слушают рабочие. – Ни жалости, ни чувства вины. Просто нажал на спуск, и стало хорошо.
Он повторил мои же слова, сказанные в машине. Но кое в чем он ошибался.
Убить, защищая свою жизнь, и убить только потому, что ты – конченый мудак, совершенно разные вещи.
Боунс кивнул в сторону продолжавших работать людей. Те прилежно водили своими кисточками, не обращая никакого внимания на плавающее в луже крови тело их товарища.
– Они прекрасно знают, что будет, если кто-нибудь переступит черту. – Нет, это не власть. Это управление через страх. Совершенно разные вещи… – Путь к абсолютной власти тяжел и тернист. Но когда ты пройдешь его до конца, все остальные склонятся перед тобой.
Я никогда не склонюсь перед тобой…
Боунс взял меня за руку и вывел из комнаты. Я не сопротивлялась – я сама хотела уйти подальше от окровавленного трупа. Я хотела перестать слышать запах смерти. Мое нынешнее положение показало мне, насколько я слаба. Я всегда считала себя твердой, как сталь, но теперь понимала, как сильно заблуждалась на сей счет.
Вернувшись в особняк, Боунс проследовал за мной в мою комнату. С каждым шагом меня настигал страх: я хорошо понимала, что сейчас будет. Боунс дал мне около недели, чтобы оправиться и прийти в себя. Может быть, из-за этого у меня и возникло ощущение безопасности, впрочем, совершенно ложное?
Боунс шел следом за мной, постепенно освобождаясь от одежды, которую он бросал прямо на пол.
Страх становился все сильнее.
А что, если мой план не сработал? И мои слова лишь распалили его страсть и желание мучить меня?
Боунс сорвал с меня манто и бросил его на пол, где уже валялась его одежда. Он с яростью разорвал мое платье, невзирая на то, что оно стоило целое состояние. Деньги не значат ничего, когда их слишком много.
Он схватил меня за шею и с силой швырнул на кровать.
Жизнь вошла в привычную колею.
Боунс залез на меня сверху и с размаху ударил по заду. В общем-то, это показалось мне не столь болезненным, как раньше. Тоже, конечно, мало приятного, но все же терпимо. Своей лапищей он сорвал трусы и вонзил в меня свой член.
Лежа на животе, я старалась сохранять спокойствие. Опыт показал – чем больше сопротивляешься, тем больнее.
Боунс трахал меня со всей своей удалью, но все же не так жестоко, как раньше. Он стал со мной, как бы выразиться… нежнее, что ли. Его движения напоминали накат волны на берег. Он прижался ко мне грудью и не отнимал лица от шеи. Вдыхая мой запах, он двигал своим х*ем и постанывал.
За все время это был самый ласковый секс с ним.
Но все же мне было противно. Я оставалась суха и не могла скрыть своего омерзения. Я ненавидела его за то, что он брал меня без моего на то желания. Его длинный член раздражал. Но все же мне было лучше, чем в прошлые разы.
Это было терпимо.
Меня не били по лицу, не стегали ремнем. Меня не е*ли в задницу или в рот. Все делалось нежно, осторожно. На мне лежало теплое тело, правда, я сама напоминала набитый соломой мешок.
Боунс положительно изменился.
Может, сработало? Может, мне удалось заставить его взглянуть на меня с другой стороны? И банального траханья станет поменьше? И моя жизнь станет более сносной? И рано или поздно мне удастся уговорить его отпустить меня на свободу?
Эти мысли несколько отвлекали от действительности. Я почти не слышала его хрюканья, пока он елозил по мне. Я почти не обращала внимания на пот, что капал с его груди мне на спину. Я думала только о свободе. О том, насколько же близок этот час.
Глава девятая
Кроу
Я свернул с тропинки, что петляла среди оливковых деревьев, и побежал по грязной дороге в сторону дома. Грудь ломило от напряжения, мышцы ног судорожно сокращались при движении.
Впрочем, ничего нового – просто обычная утренняя пробежка. Я дождался, когда солнце выглянет из-за вершины холма, заливая долину неверным светом, от которого сразу же заблестят капельки росы и налитые соком виноградные грозди. Ночью чуть подморозило, и теперь прохладный утренний воздух обжигал мне легкие при каждом вдохе.
Я перешел на шаг. Скинул капюшон. Передо мною величественно громоздился трехэтажный дом, сложенный из дикого камня. Старинные окна, казалось, глядели в далекое прошлое, а увивший всю восточную стену плющ придавал зданию особое очарование – этакий замок в Затерянном Мире.
Из дома я почти не выходил – только лишь по делам. Остальное меня мало интересовало.
Я поднялся по ступеням, что вели ко входу. Оттуда появился один из моих охранников с бутылкой холодной воды. Я кивнул ему, взял бутылку и вошел в дверь.
Ларс, мой дворецкий, приветствовал меня:
– Как ваша пробежка, сэр?
– Нормально.
Я опустошил почти полбутылки и после блаженно вытянул ноги.
– Вас ожидает мистер Кейн. Он в чайной комнате.
Я беспокойно дернулся:
– Что ему нужно?
– Он говорит, что это личное дело.
Черт, у него всегда личные дела…
– Хорошо. Я встречусь с ним после душа.
– Разумеется, сэр. Что прикажете к завтраку?
Дворецкий проследовал за мной до лестницы и принял пустую бутылку.
– Черный кофе. Яичница без желтков.
Это был мой неизменный завтрак, но Ларс все равно каждое утро задавал мне этот вопрос.
– Будет готово к вашему приходу, сэр.
Ларс с пластиковой бутылкой в руке удалился.
– Спасибо, Ларс!
– Всегда к вашим услугам, сэр…
Я не хотел видеть брата и поэтому не слишком спешил. Последнюю неделю я сделался до крайности раздражительным. Меня преследовали ночные кошмары. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором сразу же, словно путеводная звезда, появлялось мертвое лицо Ванессы.
Чтобы избавиться от еженощных наваждений, Ларс посоветовал мне побольше заниматься спортом. Но ни бег, ни бокс, ни плавание – ничего не помогло. Каждый мой сон заканчивался одинаково – мертвое тело Ванессы у меня на руках.
Чтобы отвлечься от тягостных мыслей, я придумывал способ, которым я расправлюсь с Боунсом. Это нужно было сделать эффектно. Подобные ему, да и мне, крепки на боль, и, значит, следовало придумать нечто такое, что заставило бы его
