процедил папа.
– Не дождетесь! – последовал немедленный ответ. – В нашем правительстве многовато людей, живущих в прошлом. Мой долг – вытащить их в настоящее, иначе ни у кого из нас не будет достойного будущего – ни у Крестов, ни у нулей.
Мама вышла. Как только дверь за ней закрылась, щелкнув ручкой, я нажала кнопку на пульте, переключаясь на другой канал. Что смотреть, мне было все равно. Любой канал подойдет. Меня с детства пичкали политикой, политикой, политикой. И теперь она меня совершенно не интересовала – ни в каком виде, ни под каким соусом. Неужели мама не в состоянии этого понять?
Глава 10
• Каллум
В конце концов Камаль Хэдли перестал долдонить, и на экране появилась школа Хиткрофт. Естественно, в новостях решили не показывать, что полиция, которой полагалось нас охранять, подпустила толпу к нам и закрыла глаза на то, что нас пихали, дергали, били. Почему-то камера никак не могла оказаться в нужном месте, чтобы показать, что мой пиджак сзади был оплеван Крестами. Еще бы! На все это в новостях не было ни намека.
– Нули, принятые в школу Хиткрофт, сегодня были встречены несколько враждебно, – начала ведущая.
Несколько враждебно? Должно быть, второе имя этой корреспондентки было Эффи, сокращенно от Эвфемизм!
– Возникли опасения, что нули-экстремисты могут воспользоваться напряженностью, поэтому к месту событий были стянуты силы полиции, – продолжала диктор.
Джуд что-то пробормотал вполголоса, и я, честно говоря, его понимал. Даже мне было мерзко смотреть на все это, а я гораздо терпеливее брата. Линетт взяла меня за руку. Улыбнулась – и я почувствовал, как злость стихает. Так могли только Линетт и Сеффи – вмиг развеивать ярость, которая временами копилась у меня внутри и грозила вырваться наружу. Но иногда… иногда я злился так, что самому становилось страшно.
На экране возникла сначала лежащая на земле Шанайя, а потом – Сеффи, кричащая на толпу. Послышался закадровый голос репортера:
– Важную роль в подавлении беспорядков сыграла Персефона Хэдли, дочь Камаля Хэдли…
– Пойду к себе. Мне много задали. – Я вскочил на ноги.
Поздно. Я не успел выйти за дверь – те слова прогремели из телевизора мне в спину. Я знал, чего ждать, что она скажет, и все равно вжал голову в плечи. И вышел, пока никто ничего не сказал мне, но знал, что вся семья смотрит мне вслед. Тщательно закрыв за собой дверь, я прислонился к ней спиной и глубоко вздохнул.
Сеффи…
– Все они одинаковы, – услышал я презрительный голос Джуда. – Кресты и нули никогда не смогут жить мирно, не то что дружить, а Каллум просто сам себя обманывает, если считает, что этой девчонке из Крестов не наплевать на него с высокой вишни. Стоит надавить, и она пошлет его куда подальше, да с такой скоростью, что он сгорит в атмосфере!
– Мы с тобой это понимаем, а он нет, – сказал папа к моему удивлению.
– Ну, чем раньше он это усвоит, тем лучше, – вздохнула мама.
– Это ты возьмешь на себя задачу все ему рассказать? – спросил папа. – Я пас.
– Никому из этих Крестов доверять нельзя, – объявил Джуд.
Никто не возразил.
– Кто-то должен открыть Каллуму глаза. Иначе ему будет плохо, – продолжал Джуд.
– Ты что, сам вызываешься? – спросил папа.
– Скажу, если надо, – отозвался Джуд.
– Нет! Нет, я сама, – сказала мама. – Я это сделаю.
– Когда?
– Как только представится случай. А вы посидите тихо! – велела мама.
Больше я слушать не мог. Двинулся наверх, ссутулившись и повесив голову. Впервые в жизни я подумал, что, может быть, мои родные правы, а я – нет.
Глава 11
× Сеффи
Следующим уроком была история. Ненавижу историю. Пустая трата времени. Но сегодня у истории было одно преимущество. Каллуму тоже полагалось на нее ходить. Рядом со мной села моя подруга Клэр.
– Э-э… Клэр, не могла бы ты сегодня посидеть где-нибудь в другом месте? Тут занято, я жду кое-кого.
– Кого?
– Кое-кого.
Клэр оскорбленно поглядела на меня:
– Как хочешь.
И она упорхнула, даже не обернувшись. Я вздохнула и взволнованно уставилась на дверь. Каллум с другими нулями вошли последними. Остальные оттолкнули их и пролезли вперед, Каллум им и слова не сказал. Я бы так не смогла.
Я улыбнулась Каллуму и показала на место рядом с собой. Каллум посмотрел на меня, отвел глаза
