Я опустилась в кресло, стоящее у стены.
В голове роился вихрь вопросов.
– Задавай, – кивнул шеф, – но только один.
– Зачем вам, очень богатому человеку, судя по тому, сколько денег вкладывается в структуру, возиться со всякой грязью и мразью? – выпалила я. – Можете спокойно жить, коллекционировать произведения искусства, путешествовать. Вместо этого гоняетесь за отбросами человечества. И почему решили лично руководить несколькими бригадами? Вы же рулите всем процессом. И…
– Стоп, стоп, – засмеялся босс, – ты получила разрешение на один вопрос, задала уже два и собралась озвучить третий. Когда-нибудь я расскажу тебе историю создания нашей организации, но не сегодня, ты в гостях у мамы, она хочет попросить тебя непременно помочь Инне Валерьевне, да все стесняется. Рина крайне деликатна. А по поводу того, что я схватил вожжи и сел на место своего уволенного тезки, то тут все очень просто. Захотелось полевой работы, я опытный следователь, азартная охотничья собака. Бигль. Знаешь, бигль способен, преследуя дичь, бежать без еды и сна трое суток по любому ландшафту, он заточен на поиск и погоню. А теперь представь, что этого гончего пса посадили в гостиной у камина руководить борзыми, спаниелями, фокстерьерами. Сколько он в кресле подушку давить станет? Боюсь, недолго, живо взбесится. Вот я такой бигль.
– Вы меня не уволите? – пробормотала я.
– За что? За случайный визит в мой кабинет? – уточнил Иван. – Ну, я сам виноват. Наша с мамой квартира составлена из четырех, в ней сложно ориентироваться. Мне следовало подумать, что ты можешь заблудиться. И я не запер рабочую комнату. С какой стороны ни смотри, это я лопух, а ты ни при чем. А теперь пошли в столовую.
– Не могу больше есть, пирог в меня не влезет, – соврала я. – Ирина Леонидовна обидится, что я не слопала десерт.
Иван встал:
– Не беспокойся, мама никогда не дуется, просто скажи: «Спасибо, очень вкусно, но я наелась». И все.
– Вы уверены? – усомнилась я. – Не хочется обижать Ирину Леонидовну, она очень милая.
– Пошли, – скомандовал шеф, – сделай одолжение, перестань «выкать», мы давно на «ты». Если завтра в офисе назовешь меня по отчеству, да еще на «вы», сотрудники удивятся и начнут строить догадки, почему Сергеева вновь стала общаться с боссом официально.
– Ладно, – кивнула я, – ты прав.
Мы вернулись в столовую. Иван, еще стоя на пороге, сказал:
– Мама, я поговорил с Сергеевой, она изо всех сил постарается помочь Голиковой. Правда, Таня?
– Конечно, – заверила я.
– Спасибо вам, – поблагодарила Ирина Леонидовна, – Инна очень дорогой мне человек.
Я смутилась:
– Просто я выполняю свою работу. Уже поздно, мне пора домой, завтра рано в офис.
– Чашечку травяного напитка на дорожку, – засуетилась хозяйка дома, – всего одну.
– С удовольствием, – вежливо согласилась я и села к столу.
– Представляете, – засмеялась Ирина Леонидовна, беря заварочный чайник, – я начала составлять сервиз в посудомойку, нет одного лефелегабеля. Два на месте, третий отсутствует. Куда он подевался?
– Ерунда, купишь новый, – произнес Иван, – ты, наверное, его в мусор вместе с использованными салфетками бросила.
– Точно! – воскликнула Рина. – Водится за мной такой грешок. Скольких ложек таким образом лишилась! Можно было пошарить в мусорном ведре и найти пропажу.
– Но это не наш вариант. Дом старый, мусоропровод проведен прямо в кухню, если что выкинули, скажите вещи «прощай», – пояснил Иван, – около мойки открывается дверка. Поэтому отец не объединил столовую с кухней.
– У нас прекрасные, аккуратные соседи, – затараторила Рина, – но все равно тараканы приходят! Так их боюсь!
– Мама, они не кусаются, – улыбнулся босс, – тихие, ни в чем плохом не замечены. Комары намного хуже, но они тебя не напрягают. Все-таки женская логика загадочная вещь.
Ирина подвинула ко мне сахарницу.
– Не нравятся мне незаметные и тихие, ни в чем плохом не замеченные. Непонятные субъекты, себе на уме. Уж лучше откровенный хулиган и балбес, от него понятно чего ожидать. А таракан молчит, лапками перебирает, а потом раз – и нож тебе в спину.
Иван рассмеялся:
– Мама, ты просто писатель-фантаст. Тебе надо писать книги о внеземных насекомых, напавших на Землю.
Мать босса поставила передо мной чашку и чихнула.
У меня тоже зачесалось в носу, и я чихнула, на секунду прикрыв глаза, а когда снова открыла их, на красивой тарелке около моей чашки лежал большой бесформенный кусок то ли шоколадного мусса, то ли пирога. Я решила последовать совету шефа и честно сказала:
– Рина, вы чудесно готовите, и омлет, и лимонник необыкновенно вкусны, но я больше не могу есть.
Хозяйка вскочила:
– Да, да, не надо! Ой, кажется, я забыла духовку выключить! Беспамятная совсем!
– Я что-то не так сказала? – испугалась я, провожая взглядом убежавшую Рину. – Ты ошибся, она все-таки обиделась, услышав мой отказ от десерта.
– Таня, это не сладкое, – странным голосом произнес босс.
Я посмотрела в тарелку. Действительно. Вещь несъедобная, это куча чего-то… похожего на волосы, они завиты колечками… Шиньон!
В полном изумлении я осторожно пощупала его пальцами.
– Не понимаю… откуда взялась накладка? Она появилась в тот момент, когда я, чихнув, на секунду перестала видеть. Кто ее сюда положил?
– Никто, – сдавленно произнес босс, – сооружение свалилось с твоей макушки.
Я схватила сумку, чтобы достать зеркальце, резко открыла ее, изнутри выпала салфетка, развернулась и обнажила руины омлета Ньютона. Следом за ней выскользнула ложко-вилка.
– Лефелегабель нашелся, – обрадовался босс, – мама будет в восторге. А вот остатки омлета спрячь поскорей назад.
Сказать, что я смутилась, значит ничего не сказать. Я ощутила, как к щекам приливает горячая волна.
– Иван Никифорович, я не краду в гостях столовые приборы.
– Улики свидетельствуют об ином, – захихикал босс.
Я начала оправдываться:
– Впервые в жизни увидела этот столовый прибор, не хотела признаваться в своей дремучести, поэтому попыталась научиться пользоваться им на ходу. А железные прутики воткнулись в мой язык и никак не хотели его отпускать.
– Ужасно, – пробормотал шеф.
– Кнопочку заклинило, – жаловалась я, – потом она заработала, но ручка сломалась. Я испугалась и спрятала прибор, поступила по-детски, крайне глупо.
Иван молча взял лефелегабель и сделал быстрое движение пальцами. Длинная палочка издала щелчок и вновь стала прямой.
– Он складной, – пояснил начальник.
– Не может быть! – ахнула я. – Чуть не скончалась, когда поняла, что испортила необычную и небось дорогую вещь. Хотела попросить Троянова найти в Интернете адрес магазина, где такую купить можно. Я хотела сделать фото и отослать, но как сказать твоей маме про случившееся? Как? А от лимонной начинки во рту у меня начался пожар.
– Катастрофа прямо, – всхлипнул Иван и прикрыл подбородок рукой, – жуткая история.
Я покосилась на Ивана; не похоже, что ему жалко меня, но продолжила:
– В ванной я стукнула по крану, а в голове залаяла собака, замяукала кошка.
Босс издал странный звук.
– Гавкающий в мозгу пес – страшное испытание для психики.
– Это украшения в моих волосах издавали во время ужина те звуки, – каялась я, – стилист Дима сделал мне подарок, но не предупредил, что булавки лают и мяукают. Я вытащила их, а они, наверное, придерживали шиньон. Между прочим, ни Дима, ни его помощница даже не намекнули, что прическа сделана с помощью накладки, они упоминали особые средства, которые держат волосы. А потом я чихнула… и вот…
Мне стало совсем нехорошо. Да уж, весело поужинала: спрятала омлет в сумку, сперла столовый прибор, влезла в кабинет шефа без разрешения и до кучи потеряла шиньон. Левый глаз закололо, я потерла его кулаком и посмотрела на Ивана, который сидел со странным выражением лица. Он расхохотался во весь голос:
– Тань! У тебя ресницы отклеились.
Мне захотелось провалиться сквозь землю. Шеф встал, подошел к стулу, на котором сидела потерявшая весь кураж подчиненная, и обнял меня. Я уткнулась носом ему в живот и всхлипнула.
– Тебе нет необходимости пришпиливать к макушке мочалку и рисовать на лице картины, – тихо сказал Иван.
– Я хотела произвести на твою маму наилучшее впечатление, – призналась я.
Босс протянул мне бумажную салфетку, я схватила ее и начала промокать глаза.
– Травяной напиток, – пропела Рина, внося поднос. – Ой, Танечка, почему у вас лицо красное? Боже! Аллергия! На что? На яйца? Лимон? Сахар? Господи! Сейчас принесу замечательное лекарство. Не волнуйтесь, оно давно на мне проверено, я страдаю непереносимостью лилий. Апчхи! Вот видите? Только об этих цветах подумаю и… чихаю! Уже ушла за таблетками.