— А Воронов?
— Воронов мог и случайно рядом оказаться и стал нежеланным свидетелем. Как сторож в садах. Только с Вороновым не так просто оказалось справиться. Детали их знакомства сейчас не так уж и важны.
Рявкнул телефон. Болотов поднял трубку, с минуту слушал, потом сказал:
— Хорошо, сейчас будем.
Положив трубку на рычаг, посмотрел на Новикова.
— Ну, вот и ниточка появилась.
— Что там, Игорь Константинович?
— При въезде в город задержана машина Воронова. Номера липовые, техпаспорт с исправлениями. В машине — Сергей и Оксана Клименко. Собирайся, поехали знакомиться.
* * *
Ким положил Сергею руку на плечо:
— Здесь останови, Сергей.
Машина плавно остановилась у обочины. Ночные мотыльки заплясали в свете фар.
— Там за поворотом пост ГАИ. Отсюда я пойду пешком. Ты не торопись трогаться, дойду до поста, посигналю фонариком, потом двигайся. Я постою там за деревом, для страховки. Посмотрю, как вы проедете, мало ли что. Фары пока погаси, чтобы внимания не привлекать.
Оксана спросила:
— Ким, а если нас задержат?
— Плохо, конечно, но не смертельно. Милиции вам предъявить нечего. Держитесь своего: ничего не знаем, ничего не видели. А без оснований они вас больше чем на двое суток задержать не имеют права. На всякий случай, вот телефон моего знакомого, если что — свяжемся через него.
Ким черкнул несколько цифр в записной книжке, вырвал лист и подал Оксане.
— Запомните и сожгите. Зовут его Володя. Но будем надеяться на лучшее.
Сергей взял свою сумку, протянул Киму.
— Переложи ібабкиі в ікейсі. Если задержат, не хочу лишних зацепок.
Ким молча переложил деньги в ікейсі, вернул сумку Сергею:
— Ну все, я пошел.
Он вышел из машины и сразу растворился в темноте. Сергей и Оксана сидели какое-то время молча. После паузы Оксана спросила:
— Как думаешь, обойдется?
— Обойдется, сестренка. Похоже, с Кимом не пропадешь.
Она улыбнулась в темноте.
— Ты меняешь свое мнение о нем.
— Да ладно тебе… Он действительно хороший мужик, надежный.
Помолчали. О закрытое стекло нудно бился комар. Где-то на трассе, еще очень далеко, надсадно гудел двигателем на подъеме грузовик.
— Сережа…
— Что, Ксана?
— Спасибо тебе, Сережа.
Сергей, ни о чем не спрашивая, прижал ее к себе, погладил пышные волосы.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, сестренка. Ради этого я на все готов. А Ким… Кажется, он действительно не такой, как другие. И я рад, что ошибался. Знаешь, я…
Он замолк.
— Фонарик. Ким сигналит, надо ехать.
У КП их остановили. Сергей опустил боковое стекло. Два сержанта неторопливой походкой приблизились к машине. Один козырнул, представился.
— Ваши документы, пожалуйста.
Второй тем временем стал обходить машину, внимательно ее осматривая. Сергей молча вынул права и техпаспорт, протянул сержанту. Тот с минуту изучал документы при свете фонарика. Подозрительно посмотрев на Сергея, спросил:
— У вас есть доверенность? Документы выписаны на имя Воронова.
Второй сержант, услышав фамилию, взглянул на первого, быстро пересек шоссе и вошел в здание КП. Сергей видел через стекло, как он стал звонить по телефону. Кроме него в комнате находилось трое парней в пятнистых камуфляжках. Стоящий рядом с машиной гаишник переспросил:
— Так есть у вас доверенность?
Сергей лихорадочно соображал. Рвануть сейчас с места было бы опасным шагом. Если до сих пор они были чисты в глазах закона, то сопротивление сотруднику милиции грозило осложнениями. И потом, те трое с автоматами… Пара очередей по колесам — и все, суши весла.
Из будки вышел второй сержант и с ним двое спецназовцев. Они остановились на противоположной стороне шоссе, закурили, делая вид, что вишневая ішестеркаі их совсем не интересует, хотя ежу было понятно, для чего эта инсценировка.
Сергей облизнул губы, сказал хрипловатым голосом:
— Сержант, я приезжий, машину у приятеля одолжил, какая доверенность? Может обойдемся без формальностей?
Он многозначительно потер большим и указательным пальцем правой руки. Сержант сделал вид, что не заметил этого жеста.
— Пройдемте в КП, — улыбнулся, как бы извиняясь, Оксане. — Сожалею, но вынужден составить протокол. Пройдемте.
Сергей с Оксаной вышли из машины и, сопровождаемые сержантом, прошли в здание КП.
Ким, наблюдавший за всем происходящим из леса, шепотом чертыхнулся, и в ярости ударил кулаком о ствол дерева, за которым стоял. Однако, как и Сергей, он ничего не мог сделать. Оставалось надеяться, что Сергея с Оксаной надолго не задержат, иначе на поезд они безнадежно опоздают, и будут потеряны еще сутки. А это было бы совсем некстати.
Ким видел через широкое окно, как Оксана и Сергей вошли и сели на скамью возле двери. Тот сержант, что говорил с Сергеем, сел за стол и, достав бланк, стал заполнять его, время от времени о чем-то спрашивая Сергея. Тот хмуро отвечал. Так прошло минут десять.
Со стороны города появилась машина. Второй сержант вышел на улицу, намереваясь остановить ее, но черная іВолгаі, опередив движение жезлом, резко вильнула к обочине и затормозила у входа в КП. Из нее вышли два человека в штатском. Один — лет под сорок, невысокий и плотный. Второй — высокий блондин. Старший о чем-то спросил его, посмотрев на кимову ішестеркуі. Тот утвердительно кивнул головой и махнул в сторону двери. Все трое вошли. Ким видел, как приехавшие обратились к Сергею. Он что-то долго говорил, видимо, отвечая на вопрос. Потом покачал отрицательно головой. Старший из приехавших развел руками и что-то сказал, неслышное для Кима. Но его жест Ким понял хорошо. Пожилой поднялся и указал Сергею и Оксане рукой на дверь. Пропустив их вперед, вышел следом. Замыкал шествие блондин. Оксана, Сергей и пожилой сели в іВолгуі. Блондин сел за руль кимовой ішестеркиі. Обе машины сорвались с места и удалились в сторону города.
Ким опять чертыхнулся, закурил, сел на землю, прислонившись спиной к дереву и закрыв глаза. Минут десять он сидел не шевелясь. Потом, словно что-то вспомнив, хлопнул себя по лбу ладонью, вскочил на ноги, вынул бумажник из кармана куртки и стал лихорадочно перебирать его содержимое. Обнаружив то, что искал, захлопнул бумажник и, положив его обратно в карман, подхватил кейс и чемодан и широко зашагал в сторону города…
Петр Афанасьевич Бекетов сидел в кожаном кресле в одной из комнат своей роскошной квартиры и с гурманским наслаждением потягивал коньяк из широкого бокала, когда зазвонил телефон. Бекетов лениво взглянул на аппарат и решил не подниматься. Но звонивший был настойчив. После восьмого звонка Бекетов поднялся, подошел к аппарату и снял трубку:
— Алло.
— Петр Афанасьевич?
— Да, я слушаю. С кем имею честь?
— Это Воронов. Ким Воронов.
Бекетов на секунду задержал дыхание, чтобы выровнять осевший голос, и спросил нарочито равнодушно:
— Простите, не припомню. Воронов?
— Вчера я продал вам крест, вы должны меня помнить.
— Ах, да, конечно! Так это вы? Очень приятно, теперь знаю, как вас звать-величать. Чем обязан?
— Петр Афанасьевич, я прошу извинить меня за поздний звонок, но обстоятельства вынуждают меня. Вы можете мне уделить немного времени?
— Я слушаю вас, Ким… Простите, как вас по батюшке?
— Георгиевич. Ким Георгиевич.
— Так я слушаю вас, Ким Георгиевич.
— Это не телефонный разговор. Могу я вас навестить?
— Это как-то связано с моим предложением?
Немного помолчав, Ким ответил:
— Да.
— Хорошо, я жду вас. Вы далеко находитесь?
— Я буду у вас примерно через полчаса.
— Хорошо, Ким Георгиевич.
Бекетов положил трубку, взял из пепельницы погасшую сигару, прикурил. Он подошел к журнальному столику, отхлебнул коньяку и, попыхивая сигарой, вернулся к телефону. Снял трубку, набрал номер:
— Это я.
Голос из трубки сонно проворчал:
— Ты не мог еще позднее позвонить? Я уже спать лег.
— Не рычи попусту. Помнишь, ты моим новым приобретением интересовался? Парень, который мне его продал, звонил пять минут назад.
Голос на другом конце провода сразу окреп, все признаки сна пропали.
— Воронов?
— Да, Воронов.
— Что он сказал? Ты можешь меня на него вывести?
— Если ты мне пообещаешь право первого выбора из того тайника, я отдам тебе парня.
— Если ты мне не отдашь Воронова, я не могу тебе обещать ничего определённого.
— Тогда я договорюсь с ним. Я коллекционер, меня ваша грызня не интересует.
В трубке помолчали.
— Хорошо, обещаю тебе.
— И сходные цены.
Голос возмутился.
— Ну, это уже грабеж!
Бекетов меланхолично парировал:
— У Воронова я купил крест за гроши.
— Ну, так и договаривайся с ним.
