— Что он сказал? Ты можешь меня на него вывести?
— Если ты мне пообещаешь право первого выбора из того тайника, я отдам тебе парня.
— Если ты мне не отдашь Воронова, я не могу тебе обещать ничего определённого.
— Тогда я договорюсь с ним. Я коллекционер, меня ваша грызня не интересует.
В трубке помолчали.
— Хорошо, обещаю тебе.
— И сходные цены.
Голос возмутился.
— Ну, это уже грабеж!
Бекетов меланхолично парировал:
— У Воронова я купил крест за гроши.
— Ну, так и договаривайся с ним.
— Ты можешь перехватить его потом, позже. Но на данном этапе шансов у него больше. И потом, я не возьму все, только часть.
— Ладно, говори.
— Через полчаса он будет у меня.
— Сейчас я пришлю своих ребят. И не переиграй, на этот раз я хочу взять его тихо.
Бекетов положил трубку. Довольно потер руки, подошел к столику и, налив еще коньяку, со вкусом выпил…
Найдя нужный дом, Ким вошел в подъезд, поднялся на четвертый этаж и остановился перед бронированной дверью. Нажав на кнопку звонка, выждал, позвонил еще. Дверь распахнулась. Бекетов отступил в сторону, приглашая в квартиру:
— Прошу.
Ким прошел в роскошно обставленную гостиную. Бекетов, войдя следом, пригласил его сесть и сам опустился в кресло напротив.
— Хотите коньяку?
Ким кивнул. Достав бокал, Бекетов разлил темную, маслянистую жидкость.
— Итак, я слушаю вас.
— Петр Афанасьевич, вы были правы, предполагая, что у меня помимо креста имеется еще кое-что. Но не здесь. Мне предстоит поездка…
— Куда?
Заметив удивленный взгляд Кима, Бекетов поправился, поняв свою оплошность:
— Ах да, простите, я немного увлекся.
Ким продолжил:
— Мне предстоит поездка, но в ближайшие два-три дня я не могу покинуть город, у меня есть на это причины. Ситуация такова, что я вынужден на это время исчезнуть, залечь на дно. Вы меня понимаете?
— Да, конечно.
— Я хотел попросить вас о помощи.
Помолчав, Бекетов спросил:
— Вы больше ничего не хотите добавить?
— Сожалею, но не могу.
Бекетов вынул новую сигару из коробки и принялся ее раскуривать. Какой-то червячок сомнения тревожил Кима. Он незаметно осмотрел полутемную гостиную, спросил:
— Вы один живете?
— Что? Ах, да. Я, знаете ли, старый холостяк.
— А мне послышался звук, там, в квартире.
— Это кошка. Знаете, люблю животных.
Ким мысленно выругался. іТебе уже везде опасности мерещатся, супермен хренов. Лучше бы Оксану с Сергеем одних не отпускал, не было бы сейчас этой проблемыі. Вслух спросил:
— Ну так как по поводу моей просьбы?
Бекетов выпустил струйку дыма, побарабанил пальцами по столику.
— Хорошо, я помогу вам, Ким Георгиевич. Но с одним условием. Вы обязательно ознакомите меня с вашим…м-м-м. С вашей коллекцией. Я хочу быть вашим первым покупателем. Я подчеркиваю — первым. Запомните, при любой ситуации. Договорились?
Ким насторожился, почувствовав в его словах какой-то скрытый намек.
— Что значит, при любой ситуации?
— Ким Георгиевич, в жизни всякое может случиться, и я…
Шорох за спиной заставил Кима насторожиться. Он напружинился, намереваясь повернуться, но не успел этого сделать. В шею ткнулся холодный металл пистолета, и голос, грубый, с придыханием, прохрипел:
— Не двигайся, Воронов. И не думай, что это огурец. Где парень и девка?
Ким скосил глаза, рассмотрел волосатую руку с пистолетом.
— Не знаю.
— Не финти. Ты же знаешь, что шутить с нами не надо.
Бекетов подал голос:
— Не стоит устраивать баталий у меня в доме.
Ким с ненавистью посмотрел на него:
— Хорошая у вас кошка, породистая…
Бекетов картинно всплеснул руками.
— Ким Георгиевич! Если бы вы только знали, на какие жертвы я готов пойти ради искусства. Но мое предложение остается в силе. Вы меня понимаете?
— Теперь понимаю, куда понятнее. И добавил в ярости, длинно и непечатно, — … твою мать!
— Хватит ваньку валять, говори где парень с девкой.
— Да пошел ты…
Тяжелый удар по затылку прервал Кима на полуслове…
* * *
Машина остановилась у входа в красное кирпичное здание с массивными дверями из дуба. Так же, сохраняя молчание, поднялись на второй этаж. Болотов, распахнув дверь одного из кабинетов, вошел, включил свет, сделал приглашающий жест рукой.
— Прошу.
За спиной маячил молодой. Оксана и Сергей вошли, присели на стулья, стоящие вдоль стены. Сергей спросил:
— На каком основании нас арестовали? Где санкция прокурора на арест?
Болотов возразил:
— Вас не арестовали, я уже говорил вам. Мы задержали вас для выяснения обстоятельств дела, которое мы сейчас расследуем, поскольку имеем основания предполагать, что вы имеете к нему отношение. И не стоит так расстраиваться по этому поводу. Вы свидетели, а не обвиняемые. Итак, судя по документам, вы — Сергей Николаевич Клименко, а это ваша сестра Клименко Оксана Николаевна. Скажите, где вы находились пятнадцатого августа сего года, примерно, в шестнадцать часов?
Сергей покосился на Оксану. Поняв, что отпираться бессмысленно, заговорил, чтобы не давать возможности развести их с Оксаной отдельно для допроса:
— Ну да, мы были там, у Кирилла, когда случилась перестрелка. Днем мы ехали в город на автобусе и отстали при остановке, случайно. Воронов нас подобрал по дороге. Мы ехали в город за покупками, дня на два-три, рассчитывали на гостиницу. Но Воронов предложил остановиться у его приятеля — и проще, и дешевле. Мы с сестрой согласились. Воронов привез нас к Кириллу, там и началась вся эта кутерьма. Оттуда Воронов нас увез. Воронов нам посоветовал скрыться, пока милиция не задержит тех парней. Предложил пожить пару дней на озере, он знал одно малолюдное местечко. Он отвез нас туда, оставил продуктов и пообещал вернуться, когда все уладится, чтобы отвезти нас в город. Сказал, что сам сообщит в милицию и тех, кто убил Кирилла, поймают, а пока нам лучше не высовываться, потому что может и нам достаться как ненужным свидетелям. Сегодня вечером он приехал, оставил мне машину и документы, ключи от квартиры и сказал, что мы можем остановиться у него. Еще сказал, что бояться нам больше нечего. А сам ушел. Сказал, что за лесом его ждет приятель с машиной, у них были какие-то дела. И все. Мы поехали, и вы нас задержали. Так было, Оксана?
Та кивнула.
— Да, так все и было. Мы не понимаем, за что нас задержали?
Болотов сказал, обращаясь теперь к ней:
— У нас имеются показания свидетелей, что вы присутствовали при драке в лесу.
Ответил снова Сергей, опередив сестру. Но перебивать его не стали.
— Да, мы были там. Воронов что-то не поделил с теми парнями или еще что-то, я не очень понял.
— Почему вы не сообщили о нападении в милицию?
— Мало ли драк случается? И потом, Воронов сказал, что сам это сделает.
— Когда дом Шахова окружили и стали стрелять, почему вы не позвонили? У Шахова есть телефон.
Сергей пожал плечами.
— Кирилл пытался, но провода сразу оборвали.
— А почему Воронов не отвез вас, ну, скажем, в свой садовый домик?
Сергей невинно посмотрел на майора.
— А у него есть свой сад?
— Был. Дом сгорел вчера ночью. И там тоже была перестрелка. Вам об этом ничего не известно?
— Нет, мы ничего не знаем об этом.
— У Воронова есть оружие?
Сергей замялся ненадолго.
— Да, у него был пистолет, он взял его у одного из убитых, там, в доме Кирилла. По-моему, Воронов потом его выбросил.
— Выбросил, или вам показалось?
— Мне так кажется…
— Но точно вы этого сказать не можете?
— Нет, точно не могу.
— О перестрелке в садах Воронов вам ничего не говорил?
— Ничего. Он нам вообще ничего не говорил. Сказал, что у него небольшие проблемы, но он разберется сам. И сам сообщит в милицию. Зачем нам ввязываться?
— А давно вы знаете Воронова?
— Нет. Мы не очень хорошо знакомы. Встречались, мимоходом, несколько раз. Он у нас, в Октябрьске, ведет группу на стадионе.
— Вы поехали в город неожиданно, Оксана Николаевна даже не сообщила о своем отъезде на работу. У вас были какие-то причины для этого?
— Да никаких, просто поехали и все. А что, это преступление? — спросил Сергей с вызовом.
— Нет, конечно нет. С этим пусть разбирается администрация парикмахерской, в которой работает ваша сестра. Кстати, вы сами нигде не работаете, на какие средства вы живете?
— А что, статья за тунеядство сохранилась? Я не могу найти работу по душе, а то, что предлагают в службе занятости, меня категорически не устраивает. Я дипломированный инженер-электронщик, а не дворник. А живу на что… Мне сестра помогает, отец помогал, пока жив был.
— Ну что же, это, конечно, ваше дело, не стану вмешиваться. А скажите, отец ваш покончил жизнь самоубийством, у вас нет оснований сомневаться в этом?
