– Ты со мной намучаешься, – говорила она, надеясь, что у него проснется разум. – Я не умею готовить.
Он нанял кухарку.
– У меня чудовищная аллергия на порошок и всякую бытовую химию. Кто будет гладить твои брюки и стричь розы?
Он пригласил горничную, а заодно садовника и дворника, хотя когда-то со всеми этими делами прекрасно справлялась его собственная жена.
– Я не хочу иметь детей, – выдала она ему еще один «железный довод». – Они отнимут у нас время, которое мы потратим с пользой. Они будут лезть в нашу постель и требовать к себе внимания. Это ужасно. Правда, котик?
Но «котик» на этот раз был настроен решительно.
– Нет, – заявил он. – Дети – дело святое. Будешь рожать!
Эдика только вздохнула. Признаться Нико, что у нее никогда не будет детей, она не могла. Это означало навлечь на себя ужасный гнев. Пусть идет как идет. Позже они разберутся, или Нико оставит свою глупую затею. В самом деле, какая из нее мать?
Но труднее всего было справиться с сексуальным аппетитом. Конечно, Центурия мужчина хоть куда. Сильный, волосатый самец с инстинктами дикого животного. Но он был один, а Эдика привыкла к разнообразию. Как-то раз она удрала из его роскошного дома и провела незабываемый вечер в одном из клубов, где успела отдаться троим. Пришла не поздно, где-то к двенадцати часам, что по ее девичьим меркам было временем детским. Нико был взбешен. Он избил ее, а потом изнасиловал. Если бы он узнал об ее изменах, он просто убил бы ее и сбросил тело в колодец. На следующий день ее лицо напоминало маску. Нос съехал куда-то вбок, а губы казались похожими на украинские вареники.
Центурия пригласил пластического хирурга, и тот колдовал над ее лицом несколько дней.
– Не зли меня, дорогая, – попросил Нико сквозь слезы. – Иначе в следующий раз я просто убью тебя, а сам застрелюсь от горя.
Этот вариант Эдику не устраивал. Она хотела быть живой и наслаждаться жизнью. Но мужчины теперь оказались недоступны. Это катастрофа! Она смотрела в окно и не могла поверить, что всего месяц назад вела беззаботную жизнь, в которой каждый из идущих по улице мужчин мог стать ее мишенью.
– Мне нужен массажист, – заявила она Нико. – Иначе я стану похожей на тумбу. Что будет с моей прекрасной фигурой?
Она мечтала о массажисте, сильном красивом мужчине с нежными руками, проникающими во все потайные уголки ее тела. Да пусть он окажется уродливым и кривоногим. Какая разница! Но Нико прислал ей огромную бабу, страшную, как мясник.
«Он хочет, чтобы я стала чертовой лесбиянкой», – подумала Эдика со злобой, глядя на эту бадью с большими слоновьими ногами. Мысль о женской любви ее абсолютно не вдохновляла, но что делать, если муж, опасаясь за ее целомудрие, приглашал в дом прислугу только женского пола?
– Меня преследуют мужчины, – призналась она, но, увидев перекошенное от злобы лицо супруга, поспешно добавила: – Во сне.
Нико успокоился, но все же не хотел делить ее даже с виртуальными соперниками.
– Чего тебе не хватает? – спросил он. – Я даю тебе все, что нужно?
– Конечно, ангел мой, – говорила она, воркуя, как голубка. – Но ты не можешь быть со мной двадцать четыре часа в сутки. Останься со мной хотя бы на недельку. Мы не будем вылезать из постели.
– Вах, дорогая! – удивлялся он. – Ну как я могу забросить дела? Кто же будет слушать Нико, если он будет сутками валяться в постели?
– Но мне так плохо без тебя! – призналась она. – У меня внутри все просто жжет от желания.
– Да-а, – задумался он, но вдруг его осенило. – Тебе нужен психолог, понимаешь? Человек, который излечит тебя от навязчивой страсти. У меня есть один такой на примете. Его фамилия Левицкий!
«Мужчина!» – едва не завопила Эдика, и стены вокруг нее зашатались. Но она понимала, что может выдать себя, и поэтому с нарочитым безразличием в голосе добавила:
– Ну, я не знаю, дорогой! Вряд ли это хорошая идея. Дело уж больно деликатное.
– Этой беде можно помочь! – оживился Центурия. Идея нравилась ему все больше и больше. – Я лечил у этого доктора своего охранника. Помнишь того, у которого была навязчивая идея стрелять по кошкам? Левицкий вылечил его. Знаешь как?
Эдика покачала головой. Ее вовсе не интересовала история болезни придурковатого охранника, мучившего животных.
– Доктор погрузил его в транс и узнал, что моего парня, конечно, когда тот был маленьким мальчиком, поцарапал домашний любимец, кот сиамской породы. Отец хотел вышвырнуть кота за то, что он едва не лишил наследника глаза, но мать встала на защиту животного, и бедный кот жил еще год, пока не издох на радость мальчику. Ему было тогда всего два года и, понятно, он ничего бы не вспомнил, если бы не доктор…
Эдика кивала, но ее занимал вопрос совсем другого свойства: сколько лет доктору и любит ли он красивых женщин…
Левицкий оказался симпатичным типом, но интеллигентным и воспитанным, что в глазах Эдики относилось к недостаткам. Такие, как он, любят классическую музыку, превосходное вино и очень разборчиво относятся к любовным связям. Но у нее не было времени на долгие прелюдии. Без всяких сомнений она улеглась на кушетку, радуясь, что доктор сам предоставляет ей такую возможность. Но он почему-то сел не на краешек ее ложа, а поодаль, в кресло.
Она распустила шнурок на кофточке и задрала юбку, чтобы доктор мог видеть ее стройные ноги.
– Вам жарко? – спросил он, не подозревая подвоха.
– Очень, – призналась она.
Тогда он придвинул к ней вплотную вентилятор, который едва не снес ее с кушетки. В конце концов Эдика решила, что Левицкий просто боится ее мужа…
Сегодня доктор поговорил с ней о групповом сеансе. Впервые услышав этот термин, Эдика оживилась. В самом звучании этого слова ей уже слышалось что-то близкое, но, к сожалению, позабытое. Однако, впервые оказавшись на сеансе, она была глубоко разочарована. Трое мужчин, сидящих напротив нее, были погружены в свои мысли и словно не замечали, насколько глубок вырез ее декольте. «Березовые чурки!» – обиделась про себя Эдика, поправляя на лице дурацкую маску, которую по настоянию доктора пришлось надеть. Хорошо хоть, что ее роскошные губы выставлены напоказ.
Но Центурия поначалу был категорически против этой затеи.
– Нет, доктор. Там будут мужчины. Ей станет только хуже.
– Это не усугубит ее положения, – проговорил Левицкий с мягкими интонациями в голосе. – Вы ведь хотите излечить ее от других мужчин, верно? Или, может, у вас есть другой вариант? Вы, конечно, можете заковать ее в кандалы, запереть в комнате на всю жизнь. Но это не выход. Нужно выводить ее в свет, но только под контролем. Где это получится лучше, чем под тщательным присмотром специалиста?
– Вы будете следить за ней? – с сомнением в голосе произнес Нико. – Может, все-таки лучше, если я пришлю на ваш сеанс парочку проверенных людей? Даю слово, они не будут мешать.
– Ну что вы! Это нарушит атмосферу доверительности, – возразил доктор. – Кроме того, у нее на лице будет маска.
– Маска? – заинтересованно произнес Центурия. Откровенно говоря, он предпочел бы непрозрачный футляр с амбарным замком. Но делать нечего. Он согласился…
– Что вы думаете о вчерашнем заявлении Агента? – спросил Левицкий. – Насчет гибели профессора.
Эдика подняла брови.
– Может, он и прав. Кто теперь узнает?
– Почему вы так думаете? Неужели вы предполагаете, что старого Лиса мог кто-то убить? – Доктор старательно скрыл свое изумление.
– Старикашка мог пострадать за любовь, – заявила Фиалка.
– Объяснитесь, пожалуйста.
– Все очень просто. Он влюбился в женщину. Та не ответила ему взаимностью. Все кончено. Он уже труп.
– Вы думаете, что эта женщина толкнула его под колеса?
– Нет, конечно, – поморщилась Эдика. – Это сделал другой мужчина, который ревновал свою женщину.
– Но позвольте, единственная женщина в нашей группе – это вы, – напомнил ей доктор.
– Ну и что из того? – лениво произнесла девушка, расстегивая пуговицы на блузке. – Можно, я скину кофточку?
– Да, конечно, – рассеянно произнес доктор, предаваясь своим мыслям, но, увидев красный кружевной бюстгальтер пациентки, мигом пришел в себя. – Что вы, Фиалка! Мы же говорили о том, что не стоит смешивать профессиональные и личные отношения!
– Я лично не против некоторого смешения, – проговорила она. – Ну же, доктор, сюда никто не зайдет без разрешения.
Она запустила руку себе под юбку.
– Значит, вы считаете, что старый профессор был влюблен в вас? – спросил он, и Эдика, оставив свои забавы, вновь уставилась на него.
– Разумеется, доктор. Вы видели, как он смотрел на меня? Ему определенно хотелось зажать меня в углу.
– Неужели вы считаете, что все мужчины смотрят на вас, как на сексуальную игрушку?
– Да, конечно. – Она была удивлена. – А как же еще? Вы что, не считаете меня сексуальной?
– Вы – очень привлекательная молодая женщина, – осторожно заметил он. – Но неужели вас никто не любил по-настоящему?
