Согласен, хочу секса. В этом нет тайны, нет истерики.
Я же здоровый, полноценный мужик. К тому же было зажигательно с ней тогда…
Интересно, что до сих пор этого забыть не смог, а ведь не монахом жил все это время… Значит, дело не только в том, что нужно вставить кому-то и получить разрядку, меня заводит именно она, чертовка.
Осознание этого наводит на грустные мысли.
Потому что получается, что хочу свалить, не из-за возраста или нежелания решать проблемы, а из-за того, что шевелится в сердце… Не только в организме, но и там, где, как я думал, давно уже нечему шевелиться… Это все мне не предвещает ничего хорошего.
Не хватало, втюриться, словно малолетке. Это уже сыну пусть достаётся, ему положено быть молодым, горячим, испытывать эмоции.
Я же старый солдат и не знаю слов любви…
— Я Вам скажу без политеса - Мне не знаком пожар любви, — шепчу себе под нос, заворожённо глядя на лес за окном.
Давно я не думал о том, что хочу остановиться, хочу иметь её одну, женщину, способную украсить наш с Китом быт, мой жёсткий, грубый мир. Семья, тёплая женщина под боком по утрам, ласковое звучание тонкого голоса… И на юг не в качестве охотника за доступными женскими задницами, а в качестве умиротворённого архаичного патриарха своей семьи. Как мой отец, как мой дед…
А у меня не получилось. И поздно начинать.
Да и кандидатура… Не подходящая. Мутная, странная. Чертовка.
Нет, не вариант.
Да и хрен с ним. Нечего начинать, не стоит менять свой устав и устой жизни ради глупой блажи. Бардак в голове уже привёл к тому, что я не могу нормально разработать стратегию своего поведения на ближайшую неделю - две.
Надо же, как пацан зеленый… Трахнуть – не трахнуть… Бред.
Хотя, никаких сомнений в том, что, при моем желании, чертовка уступит, ей я выбора просто не оставлю. И будет у нас прямо медово и сладко.
Но недолго. А что я скажу ее отцу? «Простите, Николай Николаевич, я тут вашу дочку трахал во все дыры, пока спасал… Но продолжать отношения и жениться не собираюсь…» Не удивлюсь, если после такого демарша Ушаков меня пырнет скальпелем. А, учитывая, что он – хирург от Бога, то можно быть уверенным, что место удара выберет правильно. Так, чтоб сто процентов не откачали…
Утрирую , конечно, но нафига мне вообще такие сложности?
В общем, я твёрдо решаю одеться и свалить в лес. Погулять от греха подальше.
Нервно одеваюсь, штаны, свитер. Зубы стискиваю, понимая, что решение принято правильное.
Немного потерплю, вернусь в Москву, двоих девчонок сразу себе закажу на всю ночь, чтобы досыта. И этим буду жить ближайшие две недели. Буду мечтать, что оторвусь с парочкой эскортниц.
А эту ведьму трогать нельзя, у неё папаша, колдовство и язык острый. А еще – моя слабость, мои воспоминания о той ночи в гостинице. И понимание, насколько кайфово будет, если я этой слабости поддамся.
А потом что?
Чертовка у нас, внезапно, не шлюшка, а дочь человека, к которому я испытываю чувство глубочайшего уважения.
И не по-мужски будет использовать ее, как временную бабу.
А именно так я и сделал бы, если б имел более мягкие принципы и более слабые мозги. Но, к счастью, ни того, ни другого отродясь не водилось, так что…
Так что держим дистанцию, не ведемся на провокации, не играем.
А то глазом не успею моргнуть – заиграемся…
Здесь недалеко хутор и там живёт тот, кто примет меня, бродягу, потому что сам одиночка. Выпью со старым другом, завалюсь у него на печь, а ведьма пусть одна здесь живёт. В безопасности.
Дверь из спальни я открываю с полной уверенностью, что свалю из дома. И нет у чертовки ничего, чем бы она могла меня привлечь или оставить ночевать.
Такая же, как и все женщины. Да, именно так.
Шаг за порог, вдох полной грудью.
И, черт…
Аромат жареного мяса с луком бьет по обонянию, так, что даже ноги чуть-чуть слабеют. Охренеть… Булки на катере вообще в никуда провалились, а все прошлые сутки я не жрал толком. И на ногах, опять же…
Мясо жарит… Блять…
Из головы вылетает вся хрень разом. Ведомый главным мужским предателем - пустым желудком, я тихо топаю на кухню.
Она в одежде Никиты сидит на подоконнике.
Длинные ноги, волосы скручены узлом. Тонкая шея, острый подбородок… Красивая, до боли во всех местах одновременно.
Жует кусочек сухарика и читает тонкую книжку в мягкой обложке. На плите в большой сковороде готовится ароматное мясо с мелко порубленным луком, в кастрюле варятся макароны-рожки. Чего проще, всего три ингредиента, а аромат такой, что слюни текут. И не только на еду текут, чего уж там. На чертовку тоже. Очень уж хороша она на фоне окна, как готовая картина в раме.
— Ещё минут десять, — не отрываясь от чтения и не глядя на меня, говорит Марта. — Я чай заварила, можно батон пожарить - и с мёдом, нашла в ящике…
Она перелистывает страничку, продолжая читать.
И мне становится неожиданно интересно, что же там такое.
— Что читаешь? — тихо спрашиваю я, беру лопатку и принимаю участие в готовке ужина, помешивая лук и мясо. Золотистая корочка, божественный аромат…
Женщина, что ты творишь со мной?!
Вынужденно отстраняюсь, движения медлительные. Мой форт выбросил белый флаг, я - капитулирующая крепость.
— Клод Моне выиграл сто тысяч франков в лотерее, что позволило ему бросить работу посыльного и заняться живописью, — отвечает Марта, словно между нами нет никакой конфронтации, словно мы вот так живём уже какое-то время.
Она тоже голодна, кидает книжку на подоконник и начинает торопливо расставлять тарелки на стол.
— Ты здесь книгу нашла?
— Да. Сборник переводных статей об искусстве. Интересный выбор для такого места…
— Согласен.
Я на всё согласен, лишь бы быстрее пожрать. Продался женщине за тарелку горячего ужина!
По собственному желанию, если что.
Мысль залетает в голову неожиданно.
А если так и сделать?
Политический ход. Договоренность.
Она – взрослая баба, если все обсудить на берегу, то и Ушаков ничего не узнает…
Не я – настаиваю, а просто… Предлагаю. Договариваюсь?
Сделать все красиво, и плата будет высока, ей неделю отрабатывать.
Усмехаюсь, стараясь не думать, что мной движет в первую очередь, и к чему приведет этот мнимый стратегический ход… Что это – взвешенное, хладнокровное решение, или уловка мозга, чтоб получить желаемое?
Достаю свечи из верхнего ящика и там же лежит бутылка отличного французского коньяка.
Не надо быть пацаном, нужно просто знать, что мне нужно.
А мне нужен ужин и секс.
Привязанность и всякая розовая хрень для девочек.
Мне это не грозит.
Глава 13
Глава 13
Молчание не угнетает совершенно. Всё правильно, нечего говорить, когда напряжение достигает предела. Мы с ней - взрослые люди, тем более, что уже в постели были один раз, и там все понравилось. Надо, конечно, поговорить, надо, но… Как начать?
А, может, и незачем начинать?
В конце концов, мы оба понимаем, чем закончится этот вечер.
А на тот случай, если Марта вдруг имеет о происходящем мнение, отличное от моего, я наливаю ей коньяка и настойчиво предлагаю выпить. Специально, чтоб апперитив раздразнил голодный желудок и слегка повел голову.
Заставил расслабиться и принять то, что будет дальше.
Непременно будет.
И, чем дольше я смотрю на нее, тем сильнее в этом уверяюсь.
Марта отпивает немного, раскрывает рот и глаза, дышит тяжело.
Черт… Практически так же она выглядела тогда, год назад, когда кончала подо мной в постели.
Удивительно, что я это помню…
Странно…
Разглядываю ее, пытаясь понять, что в ней такого все же, что меня так сильно зацепило и тогда, и сейчас?
Взрослый же мужик, свое либидо привык держать в узде, а тут прямо срывает.
