Ни о чём не думаю в этот момент, всё внимание на проникновение, запах, дрожь.
Сильнее, сильнее, еще сильнее!
Снаружи так холодно, а внутри Чертовки так жарко, обжигает, засасывает. Обволакивает лилейной нежностью.
Я так хочу её! Я хочу в ней остаться! Мне не хватает, не хватает её! Мало!
Ещё толчок, вглубь. Глубже! Я хочу в неё. Безумие, просто отрыв головы!
Марта натурально рыдает, продолжая держаться за меня.
И ее залитое слезами лицо неожиданно хочется видеть внизу. Так хочется, что ускоряюсь, делая последние финальные рывки, и внезапно выхожу, жестко обламывая себя и ее тоже.
Стонет, тянется ко мне, да и я себя ощущаю на контрасте дико неуютно и неправильно. Но оно того стоит.
Вместо члена вставляю пальцы. Хватает одного, Марта узкая, а пальцы у меня… Нормальные такие.
Хватая ртом её влажные пухлые губы, я с дикой остервенелостью двигаю пальцем. Быстро-быстро, вверх по стеночкам, задевая, нащупывая ту самую, нужную точку, от одного легкого касания к которой Чертовку трясет в предвкушении оргазма.
Марта широко распахивает глаза, откывает рот, течет мне на пальцы, влажно, сильно кончая. Цепляется мёртвой хваткой в мои плечи, маникюром зверским исцарапав кожу. Тело стройное изгибается дугой, она запрокидывает голову и глухо стонет. Палец мой мышцами обхватывает. Оргазм получается яркий, доставляет мне невероятное удовольствие.
Я смотрю на раскрытые губы, и, когда судороги блаженного исступления начинают спадать, наматываю её волосы на кулак и с лёгкостью опускаю Марту на пол, ставя перед собой на колени.
Раскрасневшееся лицо с мокрыми стрелами ресниц и красными щеками внизу - это именно то зрелище, которого я хочу.
Нажимаю пальцами на губы, заставляя раскрыть рот, и скольжу в податливую глубину членом.
Ох, как круто!
Круче, чем в тот наш первый раз!
Света больше, лицо ее вижу, губы, растянутые на моем члене - вижу!
Марта расслабляет мышцы, позволяя проникнуть еще глубже, так, что, мне кажется, вижу, как член скользит в ней - по нежному горлу.
Направляю ее голову в нужном мне ритме, смотря, как Марта, вся сжавшись, руки складывает, в колени ладонями упирается. Груди собираются вместе, образуя вкусную ложбинку, и хочется ещё между ними поводить, но она так вдохновенно сосет, что решаю оставить разные приятные мелочи на потом.
Пару ударов еще глубже в горло, придержать, ощущая, как сокращается она, задыхается, слезы из глаз текут…
Кончаю глубоко в нее, не позволяя отстраниться и жадно вглядываясь в возбужденное лицо.
Покорная какая… Правильная.
Хорошо нам тут будет эти две недели, все я верно сделал.
Марта прикрывает глаза, пытается обмякнуть прямо на полу, но я не позволяю.
Смеюсь, захватываю волосы на затылке, тяну вверх, к себе, жадно целую в губы.
И понимаю, что мало мне.
Вообще не насытился. Нисколько. Так, чуть-чуть пригубил только.
Но у нас море времени впереди. И локаций тоже много.
Подхватываю Марту на руки и несу с кухни.
— Тарелки, — шепчет она, видимо придя в себя от всплеска страсти.
— К чёрту, — отвечаю я, но оборачиваюсь все же, чтобы задуть свечу.
Глава 14
Глава 14
Несу её в полутьме через гостиную, сразу в спальню, на кровать.
В камине приготовлена топка, только остается чиркнуть спичкой, по жидкости для розжига бежит пламя, оно окутывает дрова, горящие весело, с треском смолы. Дым тянет в открытую трубу, комнату наполняет приятный тёплый свет.
Разворачиваюсь к ней, сдираю с себя одежду, в строну улетает футболка. Резво вылезаю из штанов. Теперь мы голые, прекрасно осознаю как сейчас выгляжу. Неплохо выгляжу, судя по горящим глазам Марты.
Она скользит взглядом по мне, словно ощупывает, облизывает. Порочно и в то же время невинно.
Делаю шаг к кровати, а Марта неожиданно отползает задницей в сторону, дальше от меня. И спрыгивает с кровати.
Цирк непонятен.
Неужели ей хватило?
Или опомнилась? В себя пришла? Действие коньяка прекратилось? Не понравилось?
Последнее - точно бред.
А все остальное - решаемо.
Я вообще не настроен сейчас на игры с погоней. И рассчитывал, что все эти две недели мы будем по-другому играть. Потому бунт на корабле под девизом “Я нитакая и фсе это было ужасной ошыпкой” надо давить в зародыше. Сразу.
Сдергиваю с кровати рывком одеяло и кидаю на пол у камина.
Пол с подогревом, пламя вьется и пляшет. Не замерзнем.
Медленно иду к ошарашенной девушке. Она неожиданно прикрывается ладошками, святая невинность, надо же! Словно не она отсасывала только что у меня на кухне.
Черт, ну не по двадцать лет нам, чтоб церемонии разводить!
Подхожу ближе, заставляя отступать к панорамному окну. Дальше некуда. Марта смотрит серьезно, зрачки в полутьме расширены. Открывает рот, явно собираясь сделать какое-то заявление…
А я молча развожу ее ладони от груди. И особого сопротивления не ощущаю. Скорее, что-то сродни недоумению.
Девочка, ты вообще не отдаешь отчета в том, чего хочешь? Не понимаешь, реально?
Грудь красивая, с острыми сосками, хочется коснуться.
Не отказываю себе в удовольствии. Касаюсь. Оттягиваю пальцами, причиняя легкую боль.
Прикусывает губу, смотрит, как я трогаю ее грудь. Резко выдыхает. Вытягивается стрункой, прижимаясь круглой попкой к стеклу. Оно прохладное, с той стороны у нас северная весна.
Кожа мгновенно покрывается пупырышками, и это красиво.
— Не дури, — тихо говорю я тихим хрипом, отрывая ладони от груди и прижимая Марту к себе за талию.
Трогаю сразу ниже, за холодную кожу ягодиц, накрываю оба полушария руками, согревая.
— Это все… Неправильно… — шепчет она, но, в противовес своим же словам, сладко и взволнованно выдыхает и прижимается к моей голой груди острыми сосками.
— Кто сказал? — так же тихо отвечаю я, — тебе хорошо?
— Д-да…
— А будет еще лучше.
— Но… Как потом?
— Потом… Еще лучше.
От нее пахнет возбуждением, холодом стекла, жаром огня, шампунем… Непонятно, от чего конкретно меня ведет, но ведет со страшной силой.
Я буквально собираю последние силы, чтоб удержаться на краю, чтоб поговорить… Просто поговорить с ней, убедить. Словами. Но чувствую, что проигрываю в этой схватке. Какие могут быть слова, когда такое?
Глажу ее черные волосы, аккуратно отвожу в сторону, чтоб поцеловать плечо. Холодное, мои губы обжигают ее, и Марта дрожит в моих руках, вытягивается по струнке.
Разговоры - зло.
Обнимаю крепче, уже жаднее и грубее целую плечи, шею, подтягиваю выше к себе, заставляя обхватить ногами талию.
Марта мокрая, не успела остыть после кухни, и, когда она проезжается промежностью по напряженному члену, то я едва не кончаю, словно пацан малолетний.
Интересное ощущение для мужика моих лет и моего опыта.
Хватит экспериментов, пожалуй.
Несу ее в сторону камина, подсознательно желая сделать приятное на чисто визуальном уровне.
Секс перед камином на пушистом покрывале - что может быть круче, да?
Опускаюсь вместе с ней на колени, не позволяю лечь, целую, сам невероятно кайфуя от происходящего. Все эти блики огня на горячей мокрой коже, отражающиеся в темных зрачках отсветы, мягкость покрывала… Обычно в фильмах камера на этом клише стыдливо отъезжает, чтоб рассматривать горящие дрова в камине, но во мне стыда с подросткового возраста нет, так что я гляжу только на свою женщину.
Мне нравится, как она реагирует на мои касания, как отвечает. Очень живо, непосредственно, одновременно развратно и невинно. Хрен его знает, как так получается, но что есть, то есть.
Марта широко раскрывает рот и закатывает глаза, когда я , наконец, сажаю ее на свой член. Прямо так, не меняя позу, чтоб видеть лицо, грудь с возбужденными сосками, ощущать тонкость талии в ладонях.
Красиво, мать его!
