Земля подо мной дрожит, кажется будто рядом, прямо в пол, вонзили гигантский невидимый бур. Но вот последний из странной компании исчезает, и воронка с влажным чпоканьем схлопывается.
Кожу обжигает нестерпимым жаром. В тон ему – почти звериный вопль. С удивлением смотрю на Хомяка: путы на его руках вспыхивают, одежда дымится. Спотыкаясь, на четвереньках он бежит к замершей на полу сестре. Трясёт за плечи.
Сейчас бы самое время выйти. В следующий раз появлюсь на этом же самом месте, верёвки уже не будут сжимать тело. Но не могу: слишком часто бьётся сердце, в голове стрижами мечутся мысли, сердце не отпускает волна адреналина.
– Хома, – просит Дан. – Развяжи нас.
Не верится, что Хомяк отреагирует. Слишком взвинчен. Мне ещё ни разу не доводилось видеть, что стресс делает с элементалистами. Но, вопреки ожиданиям, Хома послушно возвращается к нам.
– У меня в сапоге, – говорю, – нож. Достань.
Мальчишка долго возится, руки его дрожат. Вскоре верёвки бесполезной ветошью подают на пол. Растираю затёкшие руки. Чёрт, как всё-таки больно. Связывали нас на совесть.
На негнущихся ногах иду к девушке. Рядом с ней присаживается Дан.
Удивительно – девушка жива. Дышит, на щеках – здоровый румянец. Глаза плотно сомкнуты.
– Она спит, – говорю я.
– Очень крепко, – подтверждает Данил. – Боюсь, нам её не разбудить.
– Чертовщина, – шепчу.
Взволнованно облизываю губы. Что же делать?
– Тут нужны пряхи, – решаю я. – Сейчас мы её…
Данил кладёт ладонь мне на плечо, до боли сжимает. Заглядывает в лицо. Ни разу не видел друга таким.
– Фокс, – говорит он. – Этот… скот говорил что-то про смс. Сходи, проверь. А мы пока здесь разберёмся.
Секунду размышляю, затем киваю. Что ж, ребята справятся. А вот что сейчас происходит на Земле с моим телом… кто знает?
– Встретимся у Кыша, если что, я выйду и позвоню тебе. Добро?
– Хорошо, – вздыхаю я.
– Удачи… она нам, чую, понадобится.
Глава 3, часть первая
Безопасность иллюзорщика – иллюзорна. Мы неуязвимы в Канве, это расхолаживает. И потому на Земле становимся вдвойне уязвимее. Не забывайте, что риску подвергаетесь не только вы, но и ваши близкие. Лучший способ оградить их от неприятностей – любыми способами беречь собственную шкуру. Смотрите по сторонам, взвешивайте слова и дважды обдумывайте каждый шаг. Канва не прощает ошибок.
Из блога Ткача
Это пробуждение можно назвать одним из самых трудных на моей практике. Я минут десять лежу, глядя в потолок, судорожно хватая ртом воздух, чтобы унять боль. Она тисками сжимает голову, давит на виски, перед глазами прыгают «зайчики». Ощущения не из приятных.
Затем поднимаюсь с кровати, неуверенной походкой иду на кухню, к холодильнику. Свет, бьющий из приоткрытой дверцы, режет глаза, разгоняет утренний мрак.
Смачиваю газировкой пересохшее горло. И только сейчас замечаю, как тихо в доме. Включаю настенную лампу, смотрю на часы – всего-то пять утра. Ничего, Женя спит, наверное. Табурет скрипит под моим весом. Не разбудить бы…
Сижу, тупо смотря в окно. Там, за стеклом, уютно падает снег. Хлопья сваливаются на карнизе в миниатюрный сугроб. Пройтись по холоду сейчас бы очень кстати. Мысли, подобно снежинкам, танцуют в голове медленный вальс.
По кусочкам, словно собирая пазл, восстанавливаю события, заставившие меня так резко выпасть из Канвы.
– О Господи, – шепчу.
Надо срочно проверить мобильный.
Уже собираюсь подняться, как слышу мерный перестук, словно кто-то плохо закрыл водопроводный кран. Но раковина за спиной, а звук идёт откуда-то спереди… Губ касается что-то горячее, солёное. Подношу к лицу руку – на пальцах маслянисто блестит кровь. Ругнувшись, бегу в ванную.
Всё, теперь подруга точно проснётся.
Возвращаюсь на кухню, задрав голову, с неприятно набухающей ватой в носу. Ещё не переступив порог, готовлюсь наткнуться на полный укоризны взгляд. Но… нет, я опять один. Ухмыляюсь. Просто праздник какой-то!
Поспешно хватаю тряпку, склоняюсь над столом – нужно скорее вытереть кровь, подруга так любит эту дурацкую, с розочками, клеёнчатую скатерть. И тут мой взгляд падает на сложенный пополам листок бумаги. Прямо посередине – две алые кляксы. Даже отсюда видно, что белая поверхность испещрена убористым почерком. Женя пишет мелко, сильно нажимает на ручку.
Разворачиваю послание.
«Фокси! Прости за вчерашнее. Мне позвонили родители – срочно нужно уехать. На мобильный не звони, я вставила другую симку – мой прежний оператор всё равно не примет сигнал там, где живут предки.
В холодильнике салат, консервы, в общем, что найдёшь – всё твоё.
Запасная пара ключей у тебя есть.
На домашний телефон не отвечай.
Целую, твоя подруга, Евгения.
P.S. Не делай глупостей».
Удивлённо вскидываю брови. Вот это новости! Иллюзорным именем Женя меня называет крайне редко. А уж чтобы она назвалась Евгенией… полного имени своего девушка терпеть не может. Переполняемый мрачными предчувствиями, просматриваю листок на просвет.
Сразу после слова «глупостей» – точка. Но за ней выцарапано, словно у подруги закончились чернила в ручке: «пока не поймёшь, что по-другому нельзя».
Что за фокусы? Сначала клоуны в «хамелеонках» устраивают нам цирковое представление со спецэффектами, в традиции дешёвого приключенческого фильма. Теперь лучшая подруга играет в конспиратора.
Щелкаю выключателем, хитро спрятанным за холодильник. Пластик липкий от прикосновения немытых после готовки рук. Над головой загорается слабенький огонёк. Ещё месяца два назад я вкрутил вместо перегоревшей лампочки новую, энергосберегающую. Горит ярко, но раскочегаривается медленно. Жду, нервно барабаня пальцами по столешнице. Наконец, электричество высвобождает кухню из плена полумрака.
Смотрю на листок ещё внимательней, до рези щурю глаза.
На месте, куда упала капля крови, что-то написано. Силюсь разобрать: чернила гелевой ручки предательски расплылись причудливой радугой.
«…ач» – две последние буквы, которые удалось расшифровать. Обрывок слова, зачем-то написанного между строк. Женя по складу ума – технарь. Можно сказать – эталонный. Кто-кто, уж она лишнюю точку не поставит, а тут – целое слово.
Задумчиво скребу ногтями небритую щеку. Что подруга хотела сказать? Врач? Грач? Усач?
Нервно хмыкаю… нет, бред. Криптографией лучше заниматься на свежую голову. Покажу Данилу, или, лучше, Кышу. Он бывший медик, уж если письмена коллег разбирает, то и здесь справится.
До ушей доносится слабое треньканье из дальней комнаты. Точно, телефон!
Срываюсь с места, едва не опрокинув табурет. В темноте комнаты маячком светит экран мобильного.
«Добрый вечер, Старатель! Вот краткий план действий: найти то, что нужно нам. Обратить то, что нужно нам, в то, что нужно тебе. Ты мог бы, конечно, отказаться. Но. В наших руках – жизнь твоей подруги. Разумеется, ты мог бы отказаться от Работы и в этом случае. Но. В наших силах сделать так, что Ты повторишь Её судьбу. Не медли.
Щедрые Работодатели».
Качаю головой. Ах, какие вежливые! Даже «вечера» пожелали. Доброго. Ничего, на добро мы ответим добром.
Сердце испуганно бьётся в груди, в голове переполошенной стайкой вьются мысли.
Итак, случилось неприятное. Меня выследили. Это ещё не Конец Света – своей безопасностью я частенько пренебрегаю, следов не заметаю. Да, на Земле меня знает узкий круг лиц. Но что мешает кому-нибудь проболтаться? Не со зла, конечно. К тому же по внешности, при известных связях, можно вычислить личность. Не проблема.
Параноиком я никогда не был, и, понимая, что при некоторых усилиях меня найдут – насчёт маскировки не беспокоился.
Найдут и найдут – думал я.
Вот и нашли.
– Зачем же так… жёстко, – бормочу я, подбрасывая мобильный в ладони. – Да к тому же театрально. В духе боевика…
Наконец, рой в голове успокаивается. Мысленно поэтапно выстраиваю план дальнейших действий. Оставлять всё как есть, нельзя. Мало ли.
Возвращаюсь на кухню, ругая себя последними словами, выключаю торшер. Может статься, что мне повезло, и «работодатели» моего пробуждения не заметили. Если они устроили слежку. А я бы на их месте, да при таком подходе, устроил.
В потёмках, подсвечивая телефоном, собираю вещи. Выходит плохо: тёплая одежда, как назло, или в стирке, или убрана Женей в один из шкафов. Или в комод. Или ещё чёрти куда. Делать нечего, вытаскиваю кофту из корзины. Закидываю в рюкзак футболки, носки, бельё.
Молния с трудом застёгивается над беспорядочным ворохом вещей.
Сижу на полу, настороженно вслушиваясь в тишину. Из крана в ванной метрономом капает вода. Холодильники только-только выключились, отсюда слышу, как шумит в трубках фреон. Тикают часы. Наверху, этажами двумя выше, хлопает входная дверь. Кто-то вернулся со второй смены.
