не было ничего необычного. — Каждый выполняет свои задания. А мы друг другу помогаем. Это здорово! Так радостно помогать малышам. А нам помогают ребята постарше.
Что? Вот уж никак я не могла вообразить себе Инго, объясняющего нам с Вороном, как склоняются прилагательные!
Герой сидел, подрагивая от возбуждения, и крутил головой туда-сюда, провожая мяч.
— Ну ладно, — сказала я. — А сколько всего ребят в школе?
— Десять… То есть нет, теперь уже двенадцать. Вместе с вами. Мы, вообще, думали, что нас останется всего девять, потому что Вал хотел перевестись в школу на Большой земле. Но Магнеа ему не разрешила. Кстати, а ведь твой брат ещё несовершеннолетний?
Как же тут мало детей. В моей старой школе училась девочка с лицевой агнозией[4], — ей было очень трудно запомнить одноклассников. Школа на острове подошла бы ей идеально!
— Ну да. Мне кажется, Инго — ровесник Вала, — сказала я.
— Чудесно! Вал остался единственным подростком в школе, после того как моя сестра Стина уехала. Ему такое положение кажется идиотским, он ведь мечтает тоже продолжить учёбу на Большой земле. Ходит вечно угрюмый. Как-то он захотел поиграть с нами, скатился разок с горки и больше не стал. — Ворон серьёзно покачал головой. — Быть подростком ужасно!
— У тебя есть старшая сестра?
— Целых две! — ответил Ворон. — И обе теперь учатся в школе на Большой земле. Я один остался дома. Родители меня прямо-таки лелеют, — сказал он гордо.
Герой встал, припал на передние лапы, внимательно на меня посмотрел и гавкнул. Это означало только одно.
— Мне нужно вывести Героя, — вздохнула я и отложила ракетку. — Он хочет в туалет.
Я взяла Героя на руки и побежала к выходу из Высотки. Но ручки двери были связаны верёвкой, и рядом красовалась табличка, почти как на двери магазина. Там было написано: ЗАКРЫТО ИЗ-ЗА ШТОРМА. ВЫХОДИТЬ ТОЛЬКО В СЛУЧАЕ КРАЙНЕЙ НУЖДЫ.
Что? Я выглянула в окно. И правда, ветер словно взбесился.
Вот так, внезапно. Когда я проснулась, было ясное утро, а теперь на улице творилось полное безумие.
Я с ужасом подумала о том, каково оказаться на пароме в такой шторм. Корабль ведь точно утонет.
Интересно, тонули когда-нибудь корабли по пути на Большую землю? Неужели тогда погибали люди? Должно быть, именно поэтому зимой тут запретили судоходство.
Мне стало как-то не по себе от этих мыслей.
Герой крутился у меня на руках. Он хотел в туалет.
Я закусила губу и побежала домой, в нору, спросить совета у мамы.
Она стояла на столе и пыталась подвесить «дождик» из разноцветной бумаги. Мама смастерила его сама в часы досуга и теперь так гордилась этим своим творением, что я даже не решилась позубоскалить.
— Мама, Герою нужно в туалет.
— Да, милая, поднимись к бабушке, — сказала она и перекинула бумажную ленту через карниз для штор.
— Что, серьёзно? Не уверена, что бабушка обрадуется.
Герой был необыкновенно сообразительным псом, но всё же не до такой степени, чтобы пользоваться унитазом. А что, если он пописает в душе? Я бы могла прокрасться в бабушкину ванную комнату, попытаться устроить там Героя, а после всё хорошенько смыть. Никто и не заметит. Хотя, конечно, так себе идея — мыться там, где Герой справит нужду. Но бедный пёс не сможет дотерпеть до окончания шторма. И если мама считает, что это лучший способ решить проблему, не буду с ней спорить!
— Ладно, мы идём к бабушке.
— Хорошо, милая, только оставь Героя здесь. Лучше для всех, если бабушка будет видеть его не так часто, — сказала мама.
— Что? — воскликнула я. — Но если Герою нужно пописать в бабушкиной ванне, он должен попасть в эту ванную!
Маму передёрнуло, она едва не свалилась со стола.
— Писать в ванной?!
— Это же была твоя идея, — сказала я обиженно.
— Так я-то думала, что ты хочешь в туалет! Боже, мне надо успокоиться. — Она слезла со стола и тяжело опустилась на стул. — Не вздумай вести Героя в бабушкину ванную! — сказала наконец мама.
— Но я не могу с ним погулять. Там ужасный шторм. А он сейчас лопнет.
— Может, отвести его в гараж? — предложила мама. — Да, придётся ему научиться ходить в туалет в гараже. И нельзя разрешать ему лаять на коров. Если у коровы случится выкидыш, Животновод тут же обвинит в этом пёсика. А ты ведь знаешь, как подозрительно здесь относятся к домашним питомцам!
Мы с Героем посмотрели друг на друга, и я поняла, что у нас обоих нет никакой уверенности в мамином плане. И всё же выбор между штормом и гаражом явно был в пользу последнего.
Я встала, Герой тоже вскочил и завилял хвостом, обрадовавшись, что я собралась избавить его от страданий.
Но тут я решилась наконец обсудить с мамой вопрос, который меня донимал, и выпалила то, что давно вертелось на языке.
— Мама, а почему всё-таки папа никогда не навещал бабушку? Кажется, что все в этой Высотке любят её без памяти. А что же он?
Мама закусила губу.
— Это сложно, — наконец сказала она.
Я закатила глаза. Можно подумать, здесь хоть что-то бывало простым!
— У твоего отца на этом острове не было счастливого детства. По крайней мере, с тех пор, когда он начал взрослеть. Он всегда хотел жить на Большой земле, в городе. Он мечтал ходить по магазинам, встречаться с разными людьми, посещать выставки, библиотеки и концерты, слушать лекции. Ему было тяжело здесь, в этом замкнутом мирке, и никто не смог его разубедить.
— Ясно, — сказала я.
— Когда тебе не нравится место, где ты живёшь, сложностей становится всё больше, — продолжила мама. — Другие дети перестали общаться с ним. Твой отец чувствовал себя здесь несчастным, а они… — Казалось, мама не знала, как закончить предложение, а я подумала, что понимаю, в чём дело.
— Жизнь на острове казалась папе такой жалкой, а другие были довольны ею, поэтому они стали думать, что папа считает жалкими их?
— Именно! — воскликнула мама. — Так думали Магнеа, Эйрун и другие школьники. Когда круг друзей уменьшился, папа ещё больше замкнулся. В старших классах он всё же уехал учиться на Большую землю и решил сюда больше не возвращаться. Атли просто не мог себе представить жизни на острове. И никогда не менял свою точку зрения.
— До самого последнего момента, — сказала я.
— До самого последнего момента, — согласилась мама. — Мы нужны Бриет… Во всяком случае, нам так кажется, — промямлила она. — Конечно, этот переезд нелегко дался твоему папе. Но он справится. Он любит свою маму…
— Ты в этом уверена? — спросила я. — Не заметила, чтобы папа хоть разок заглянул бабушке в глаза,
