— Тогда можно предположить, что он местный житель.
— Или кто-нибудь, кто хорошенько изучил территорию.
— А на третьем участке волосы были?
— Нет, мы их не нашли.
— Что со второй пулей?
— Она деформировалась и расщепилась при прохождении сквозь тело жертвы. Кровь на этой пуле та же, что и на песке. Скрытых отпечатков нигде нет.
— Еще что-нибудь?
— Еще шерстяные и хлопчатобумажные волокна, найденные на месте преступления, — их анализ пока не завершен. Также имеется человеческий волос с корнем. Светло-русый, прямой, принадлежит белому.
— Убийце?
— Кому угодно: жертве, убийце, одному из ваших полицейских… Может быть даже мне. — Колхаун усмехнулся, провел рукой по своим редеющим волосам. — У нас были подобные случаи. Проанализируем ДНК из волоса, посмотрим, совпадет ли она с тем, что показал анализ крови. Возможно, придется действовать методом исключения, тогда понадобятся волосы ваших ребят.
— А Бродбент — человек, который нашел труп? У него прямые светлые волосы.
— Вероятно, и у Бродбента возьмем волос.
Уиллер поблагодарил Колхауна и повернулся к своему помощнику.
— Эрнандес?
— Я разузнал кое-что о Бродбенте. Он много ездит верхом по Высоким Плоскогорьям.
— И почему же он оказался в Лабиринте в тот вечер?
— Бродбент говорит, что ехал по каньону Хоакина, избрав кратчайший путь.
— Избрав путь подлиннее, вы хотите сказать.
— Он утверждает, что любит верховые прогулки по тем местам.
Уиллер хмыкнул.
— Так вот, Бродбент проводит в каньоне много времени.
— И чем же он там занимается?
— Ну, верхом ездит.
— А разве он не ветеринар? Мне казалось, ветеринары — люди занятые.
— У него есть помощник, парень по имени Шейн Макбрайд.
Уиллер снова хмыкнул. Бродбент не понравился ему с самого начала; детектив чувствовал: этот тип что-то скрывает. С трудом верилось, что он случайно оказался в каньоне в момент совершения убийства.
— Эрнандес, поручаю вам разузнать, не интересовался ли Бродбент в последнее время каньоном и Лабиринтом — возможно, он производил там геологическую разведку или индейскую посуду раскапывал, кто знает…
— Есть, сэр.
— Вы рассматриваете его в качестве подозреваемого? — последовал вопрос от окружного прокурора.
— Он, что называется, лицо, представляющее интерес для следствия.
Дама — окружной прокурор издала короткий смешок.
— А, ясно.
Уиллер нахмурился. В последнее время не так уж много пойманных и осужденных преступников: неудивительно, когда кресло окружного прокурора занимают подобные личности. Детектив огляделся.
— Ценные предложения имеются?
Колхаун сказал:
— В принципе, это вне моей компетенции, но вот интересно, есть ли в тех каньонах какой-нибудь постоянный источник воды?
— Не знаю. А что?
— Если там есть вода, тогда то место отлично подходит для выращивания марихуаны.
— Возьмем это на заметку. Эрнандес?
— Я выясню, лейтенант.
15
Доходяга Мэддокс как раз выбирался из своего укрытия в зарослях чамисы, когда из дома раздался резкий телефонный звонок.
Джимсон поспешно присел и посмотрел в бинокль. Салли поднялась из-за стола и пошла в гостиную — снять трубку. Таким образом она скрылась из виду. Мэддокс выжидал. Должно быть, болтает по телефону.
Джимсон видел телефонный кабель, огибающий угол дома. Он отказался от мысли перерезать провод, поскольку сейчас многие дома снабжены частными системами сигнализации, которые регистрируют ущерб, в случае если линия приходит в негодность. Мэддокс шепотом выругался, не мог же он пожаловать в дом, пока хозяйка треплется по телефону. Он ждал пять минут… десять. Зудела голова под чулком, прели руки в резиновых перчатках. Наконец Салли вновь появилась в гостиной с чашкой кофе в одной руке, другой прижимала трубку к уху, что-то говорила и кивала. Никак не закончит свою болтовню. Нетерпение Мэддокса усилилось. Он попытался совладать с ним: закрыл глаза, стал твердить мантру — никакого толку. Мэддокс уже был чересчур на взводе.
Он стиснул пистолет. В нос ударил неприятный запах резиновых перчаток. Мэддокс видел, как Салли дважды обошла гостиную. Женщина говорила и смеялась, ее светлые волосы струились по спине. Она взяла щетку и, склонив голову набок, стала их расчесывать. Красота — длинные золотистые волосы, наэлектризовавшись, распушились, да еще солнце подсвечивало их, когда Салли проходила мимо окна. Она поднесла трубку к другому уху и опять стала расчесываться, слегка покачивая бедрами. Затем вышла на кухню, и Мэддокс задрожал от нетерпения. Из своего наблюдательного пункта он уже не видел ее, однако рассчитывал, что она наконец положит трубку. Джимсон оказался прав: Салли появилась в гостиной уже без телефона и, выйдя в прихожую, снова скрылась — похоже, пошла в туалет.
Пора.
Мэддокс поднялся, по газону прокрался к дверям патио, прижался к стене дома. Достал из кармана длинный гибкий клинышек, втиснул его между дверным косяком и самой дверью. Мэддокс не видел, что творится в доме, однако не пройдет и минуты, как он очутится внутри, Салли еще даже в комнату вернуться не успеет. Только она покажется, Джимсон ее и накроет.
И вот клин уже в щели. Мэддокс продвинул его глубже, чуть опустил, нащупал и зацепил задвижку, с силой дернул вниз. Послышался щелчок, Джимсон взялся за дверную ручку, готовясь войти.
Вдруг он замер. Где-то в доме хлопнула дверь. Кухонная, ведущая на задний двор. Мэддокс расслышал хруст шагов по гравию подъездной аллеи, шаги свернули за угол. Он пригнулся, сел на корточки, спрятавшись за кустом рядом с дверью патио, и сквозь листву увидел Салли, быстро идущую к гаражу. В руке у нее позвякивали ключи. Женщина скрылась в гараже, а через минуту взревел мотор и показался «Интернэшнл Скаут». Автомобиль выехал за ворота, взметнув тучу пыли.
Мэддоксом овладела бессильная ярость, смешанная с отчаянием, разочарованием и раздражением. Эта сучка даже не знает, до чего ей повезло. Теперь ему придется обыскивать дом без ее помощи…
Мэддокс подождал минут пять, пока уляжется пыль, потом встал, аккуратно открыл дверь патио, проник внутрь и закрыл за собою дверь. В доме было прохладно, пахло розами. Мэддокс овладел дыханием и взял себя в руки, сосредоточиваясь на предстоящих поисках.
Он начал с кухни, действуя проворно и методично. Прежде чем притронуться к какой-нибудь вещи, замечал, где она стоит или лежит, и потом возвращал ее точно на прежнее место. Если блокнота в доме нет, ни к чему понапрасну волновать хозяев. Если же блокнот здесь, то Мэддокс его найдет.
