– А если их пять, то какая же из них правая?
– А это ты у Лидочки спроси – ее фантазии. Видел, как она в аквариуме пузыри пускает? Это она со звездой разговаривает.
– Подумаешь, я тоже со своими собаками разговариваю.
Профессор эту реплику пропустил мимо своих мохнатых ушей. А зря! Но об этом – потом, в свое время. А сейчас, когда он упомянул фантазии Лидочки, до меня дошло, что именно об этом просил ее Алешка. Не о фантазиях, конечно, и не о пузырях в аквариуме, а о том, чтобы она на какое-то время выманила Глотова из кабинета. Четко малец работает. Вот только я еще не знал, что он и мне приготовил аналогичную роль. И ведь все рассчитал заранее…
– Дим, – сказал Алешка, когда мы шли в туалет. – Ты убедился, что против Вадика действует целая банда? Спорить не будешь? Тогда тебе задание.
Мы остановились возле окна и начали шептаться. Алешка – с увлечением, а я – с возмущением.
– Дим, они, эти все аспиранты, после обеда пойдут слушать какой-то доклад, понял?
– Нет!
– А Глотов, он не пойдет. Он, Дим, останется в этой… бардокамере. Понял?
– Нет!
– А зачем он останется, знаешь?
– Нет!
– Вот и я не знаю. Но я узнаю. Когда они все уйдут обедать, я там незаметно спрячусь.
Это я понял – заметно никто не прячется. Прячутся всегда незаметно.
– И где ты спрячешься? В письменном столе? Или в брюхе осьминога?
– В батисфере! Ты только у нее люк захлопни. А я оттуда все увижу. Только сильно не захлопывай, чтоб мне воздуха хватило.
Мама часто говорит, что я все время иду на поводу у Алешки. Папа то же самое говорит про маму. Я – про папу. Все мы хороши. Только Алешка… лучше всех.
В общем, я пошел на поводу…
Как только барокамера опустела, Алешка по приставной стальной лесенке забрался в батисферу. Тут же высунул в люк голову и сказал:
– Дим, здесь так здорово! Хочешь, я тебя с собой возьму? На дно морское.
Не хочу. Тем более что у меня ответственное задание – прикрыть крышку люка так, чтобы она пропускала внутрь батисферы свежий воздух. Для нашего акванавта.
С этой задачей я справился, подсунул под люк чей-то калькулятор. А вот Алешка, как мне показалось, о своей задаче совершенно забыл. Он начал увлеченно осваиваться в батисфере. Будто в самом деле собирался опуститься в ней на самое дно самого Индийского океана. Он включил внутри освещение – и круглые иллюминаторы слабо и таинственно засветились. Он начал по очереди закрывать их изнутри стальными шторками. Все время чем-то щелкал, что-то брякал. Наконец, угомонился. Свет в батисфере погас. В иллюминаторе мелькнула Алешкина мордашка и исчезла – спрятался наблюдатель…
И вовремя. Буквально через минуту вернулись с обеда сотрудники и стали собираться слушать доклад. Собрались оно довольно быстро, только один мрачный аспирант мрачно бродил меж столами в поисках своего калькулятора.
– И куда я его сунул? – сокрушался он.
– Все ученые – очень рассеянные, – попытался я успокоить аспиранта.
– Я еще не ученый. И, похоже, им так и не стану, если не могу справиться даже с такой простой задачей.
– Я вам помогу, – пообещал я. – Немного позже.
– Вот именно, – сказал вошедший проф. Ю.Н. Глотов. – Освобождайте территорию, буду запирать ее на ключ.
Неученый аспирант еще раз заглянул под стол и в корзину для бумаг, и мы вышли в коридор. Глотов, зажав свою трость под мышкой, запер двери, сунул ключ в карман и пошел к себе.
Аспирант вздохнул и, сказав: «Пойду-ка я еще раз пообедаю с горя», отправился в буфет. А я спрятался за натуральное чучело морского льва и приготовился долго ждать.
Но долго ждать не пришлось: вскоре, осторожно ступая по опустевшему коридору и не постукивая своей палкой, к двери барокамеры приблизился проф. Ю.Н. Глотов, отпер дверь и исчез за ней. Щелкнул изнутри замок. Батисфера начала свой опасный спуск в мрачные глубины.
В животе у меня заплескался едкий холодок…
Глава XI
Сон в подводном мраке
Время шло. Волнение нарастало. Превратилось в тревогу.
Наконец в замке скрежетнул изнутри ключ, высунулась в коридор мудрая голова Глотова, осмотрелась. И сам Глотов за своей головой целиком вышел в коридор и шустро прошлепал в свой личный кабинет, не забыв запереть дверь барокамеры снаружи.
Вскоре возле этой двери стали скапливаться научные сотрудники. Обсуждая выслушанный доклад. Я присоединился к ним. Но в обсуждении участия не принял. Мне не терпелось выпустить Лешку из стального шара.
Тут появился Глотов. Всем своим видом показывая, что вот он только сейчас подошел к барокамере, а десять минут назад и духу его здесь не было.
– А где наш юный коллега? – огляделся Глотов.
– В буфете. – Это я у Алешки научился – врать мгновенно. Папа, правда, это Алешкино быстрое вранье называет деликатно импровизацией. – У вас там конфеты фирменные. «Раковинные шейки». То есть я хотел сказать «Враковые шейки». – Да, импровизировать, как и врать, не так-то просто.
Ученые и аспиранты расселись за свои столы и продолжили свои наблюдения. Только аспирант без калькулятора потерянно бродил по барокамере и бормотал:
– Вот незадача. А мне как раз надо подсчитать число вдохов и выдохов золотистой макрели.
У меня вот тоже незадача. Как незаметно выпустить Алешку из батисферы. И я понадеялся на его сообразительность. Поступил очень просто. Даже примитивно. Подошел к двери и выключил свет.
Барокамера погрузилась в таинственный полусумрак. Только матово светился кусочек океана за экраном.
– Что такое? – раздались недовольные голоса. – Где комендант? Безобразие!
Я выждал некоторое время и сказал:
– Кто-то свет выключил. Какой-то хулиган, наверное. – И я щелкнул выключателем.
Но Лешка в барокамере не появился. И калькулятор был на месте – прижатый крышкой к закраине люка.
Аспиранта мне не жалко – не велика у него потеря. А вот у меня потеря куда как серьезнее. Даже сердце защемило.
И тогда я решился на серьезный шаг. Громко сказал для всех:
– Слазить, что ли, в батисферу? Давненько я там не бывал.
Я подумал, что этим отвлеку у всех внимание. Кто заметит, что залез в батисферу один, а вылезли из нее двое?
Я поднялся по трапу и откинул тяжеленную крышку. Калькулятор при этом почему-то упал. Внутрь батисферы. Я заглянул туда с замершим сердцем. Картина мне открылась еще та! Наш неутомимый сыщик, юный конфетолог, уютно свернувшись на банкетке, беззаботно и беззастенчиво спал!
– Это я притворялся, – зевая, объяснил мне Алешка. – Чтобы меня не заподозрили.
Мы выбрались на волю вместе с калькулятором. Никто в самом деле не обратил на нас внимания. Я отдал калькулятор аспиранту.
– Спасибо! – Он сильно обрадовался. – Где вы его нашли?
– Вы его зачем-то в батисфере спрятали, – правдиво объяснил я. – По рассеянности, наверное.
Аспирант повертел калькулятор в руках, поскреб пятерней макушку и… ничего не сказал.
Когда мы вышли в коридор, Алешка признался:
– Дим, я почему-то заснул на самом интересном месте. Пришел Глотов, уселся за манипулятор и…
– И что?
– И я заснул. – Оправдался: – Он очень долго не шел. Мне стало скучно.
– Ясно. Но ведь что-то он там делал.
– Ну, опыты какие-нибудь…
– Тайком?
Алешка потупился. И сказал:
– Придется повторить.
Ага, придется. Если представится еще раз такой случай.
– Ладно, – сказал Алешка, – пойду работать.
Он снова раскрыл свою тетрадь и еще раз зарисовал жемчужину. А пока рисовал, шептал мне в ухо:
– Дим, у него в диссертации те же самые фотографии.
– Папы и мамы?
– Да ладно тебе. Ты, что ль, никогда не засыпал? На уроках. Помнишь, родителей из-за этого в школу вызывали? А эти фотографии, Дим, те же точь-в-точь, которые нам Вадик показывал. Которые он сам на дне океана снимал.
– Ну и что?
– Да он жулик, Дим. Он чужие контрольные списывает! То есть я хотел сказать, что он ворует всякие открытия. И себе их присваивает.
Это правда, я вспомнил брошюрки на его заветной полке. Сначала – под редакцией, потом в соавторстве, а потом уже он один автор научного труда. Хапуга какой-то. Длиннорукий. Манипулятор!
– Он что-то замышляет, Дим, – шептал Алешка. – Та-акую пакость. Не зря он папку велел скрасть.
Что ж, похоже на правду. Вадик свои открытия по ускоренному выращиванию жемчуга еще нигде не публиковал. Выскочит с синей папкой этот Глотов и скажет: «А это я изобрел!» Жуть!
Но в действительности все оказалось, как показало время, еще хуже. Еще коварнее. И мы с Алешкой были буквально в двух шагах от разгадки его пакостных планов. Но совершенно об этом не догадывались.
Алешка закончил свой второй эскиз и стал его сравнивать с первым.
– Дим, тебе какой больше нравится? Этот или этот?
И мы оба как-то приглушенно ахнули. Одновременно.
– Ни фига! – сказал Алешка.
– Неслабо! – сказал я.
Даже одного взгляда на рисунки было достаточно, чтобы заметить: Розовый Принц изменил свое место жительства. Не сильно, но все-таки сдвинулся в сторону.
