только трое. Играли на гитарах, сочиняли песни и готовились к участию в школьном конкурсе вокалистов.
— Первое место будет твоим, — заявил Сергей.
Он всегда смотрел на меня с восхищением и, кажется, был готов даже с крыши спрыгнуть, если я подам такой пример. Был смел и отважен, но до чёртиков боялся своего отца. И было за что. Я сделал вид, что не замечаю кровоподтёка на скуле друга и, перебирая струны, лениво поправил:
— Нашим.
— Он же ссыкун! — хихикнул Горов и пихнул Сергея. — Грин рипнется, как своего предка увидит!
— Заткнись, — набычился тот.
— Он прав, — отозвался я, и оба уставились на меня с надеждой.
— Кто именно, Грин или я?
— Минотавр, — я внимательно посмотрел на Сергея. — Что, если Аид действительно придёт на выступление? Ты не отступишь в последний момент?
— Нет! — Черных сверкнул глазами. — Даже если он потащит меня со сцены, я спою. А когда мы отпразднуем первое место, я вам кое-что покажу.
— Что? — подался к нему Минотавр и оскалился. — Гёрлу? Ты с кем-то замутил? Говори уже!
Он таинственно улыбнулся и, коснувшись скулы, чуть поморщился:
— После.
Я так и не узнал, что он хотел показать.
День, когда мы заняли первое место и отметили победу, оказался последним в жизни друга. И первым, когда мне пришлось следовать чужим правилам, чтобы спасти дедушку, получившего инсульт.
— Хватит, — глотая солёный ветер, прошептал я. — Больше из-за меня никто не пострадает.
На своём мотоцикле я нёсся по трассе, оставив за спиной глупые надежды.
Глава 22. Виолетта
Сжимая чёрную визитку, я стояла на пороге роскошного по местным меркам клуба. Когда только приехала из Москвы, будто окунулась в тихую заводь после бурной реки. Мне нравились высотки и оживлённое движение по широким улицам, мигающие картинки рекламных экранов и гул вертолётов, прошивающих небо. Там была жизнь. Движение! Здесь же настоящее болото… Так мне казалось.
Прошло всего несколько недель, а я уже поменяла своё мнение. Теперь мне нравилось бродить по улочкам, рассматривая, как живут люди. Меня очаровывали маленькие домики с резными деревянными ставнями, интриговали крохотные постройки, в которых горожане либо разводили кур, либо держали голубей. Всё это было больше похоже на деревню…
Вот только клуб Черных Егора Никитича (так значилось на визитке) выбивался из общей атмосферы. Чёрное блестящее здание напоминало стеклянный куб и давило тяжёлой аурой. Входить не хотелось, но это был единственный шанс победить на конкурсе, ведь мы всё потеряли. Записи можно восстановить, но место для репетиций и инструменты из воздуха не материализуются.
Я снова опустила взгляд на визитку и поморщилась.
Раздался звонок. Я глянула на незнакомый номер, удивлённо пожала плечами, но ответила.
— Ну что там с клубом? — ворчливо уточнила Руся. И всё же пояснила: — Мне Поля твой номер дала.
— Ладно, — вздохнула я и посмотрела на блестящие стены. — Ну не знаю… Как-то здесь кринжево! Будто не клуб, а стильная похоронная организация. Стоит представить, что придётся выступать здесь, так тошнота накатывает.
— Заодно похудеешь, — хмыкнула девушка и серьёзно проговорила: — Ви, если ты не согласишься там петь, то нам не разрешат репетировать.
— Знаю, — приуныла я и попыталась найти другой выход. — Может, сначала поговорить с ректором? Попрошу выделить нам помещение в институте? Инструменты там тоже какие-то есть…
— Вот именно, что «какие-то», — перебила она. — Старьё, которое едва не разваливалось в руках. И звукоизоляция ни к чёрту! Не говоря о том, что нас будут донимать тайные поклонницы Ледыша.
Тут я улыбнулась.
— Ты о тех, что провожают Ледата до байка, не решаясь подойти ближе, чем на десять метров? Разве нам могут помешать боязливые краснеющие фанатки?
— Они робкие только при Троцком, — фыркнула Руся. — Кажется, ты единственная, кто не стушевался перед ним. У Ледыша талант доводить девчонок до слёз, но это его не спасает от печенья ручной работы, подложенного в багажник мотоцикла, и от любовных посланий тоже.
Мне стало интересно.
— Это как раньше? На бумаге? А почему девушки не пишут ему в личку?
Ворона простонала:
— Да он же ненавидит соцсети! Ледыша нет ни в одной. Даже мессенжер поставил исключительно для общения с медперсоналом клиники, где лежит дедушка.
Кажется, у нас с Ледатом есть ещё кое-что общее, кроме вокального таланта. Конечно, у меня нет ненависти к общению в соцсетях, но я не захожу на свои странички по просьбе родителей. Мы оба оторваны от мира, будто живём на необитаемом острове вне интернета…
— Виолетта! — в который раз позвала Руслана. — Ты ещё здесь?
— А… Да, извини. Задумалась.
— Не тяни, — посоветовала она. — Иначе Черных найдёт себе другую певицу, и мы лишимся шанса репетировать на нормальных инструментах. Даже не думай отступать! Позвони, как пройдёшь прослушивание.
Она отключилась, а я вздохнула и, сунув старый кнопочный телефон в рюкзак, вошла в «чёрный ящик». Внутри темно не было, лучи света лились со стен и потолка, а зеркальные поверхности отражали их и множили, заставляя щуриться.
Ко мне подошла стройная и высокая девушка в коротком пиджаке и узкой юбке.
— Здравствуйте, я администратор. — Улыбнувшись, она напомнила то ли модель, то ли стюардессу. — Вы бронировали столик?
— Я на прослушивание, — открестилась я.
— Прошу сюда…
Она провела меня по устланному ковром коридору до дубовых дверей. Открыла их для меня и удалилась. Я несмело заглянула в большой зал, в полутьме которого выступали столы и стулья. Когда глаза привыкли после яркого света, я заметила и сцену.
— Нравится? — раздалось за спиной.
От неожиданности я подскочила, но крик сдержала. Повернулась к хозяину клуба и слегка дрожащим голосом заметила:
— Очень неплохо.
— Зная, что вы приехали к нам из столицы, — оскалился он, — сочту это большим комплиментом. — И протянул руку, указывая на неприметную дверцу в глубине зала: — Пройдёмте в мой кабинет, подпишем договор.
— Так сразу? — удивилась я. — А прослушивание?
— Это лишнее, — беспечно отмахнулся Черных. — Ведь вас рекомендовал один мой знакомый. Он очень привередливый! Если ему понравился ваш вокал, я тем более буду в восторге. Осторожнее, стул.
Лёгкость, с которой Егор Никитич соглашался на все мои условия, настораживала, но дважды прочитав договор, я не нашла никаких подводных камней. Уверена, что даже мой отец посчитал бы его разумным. А после я проверила инструменты: все новёхонькие, будто только что из магазина!
Поэтому покидала клуб я в приподнятом настроении и когда мой сотовый зазвенел, ответила не глядя:
— Да-да, Руся, не переживай. Я подписала договор с Черных, буду выступать с сегодняшнего вечера…
— Спятила?! —
