«Старый лох», – подумал о себе Андрей Андреевич и тут же словно обжегся яркой вспышкой воспоминания – он уже был в пьяном бреду, а эту девушку, которую он… В общем, ее под руки повел к своей машине Сашка. Да-да, Сашка Семенов. Они поехали с поляны вместе. А номер машины, номер… Надо вспомнить. Он же видел машину несколько раз, видел номер, и этот номер сейчас где-то глубоко в мозговых извилинах.
Андрей Андреевич зажмурился, и перед ним замелькали цифры: шесть, шесть, шесть… Вот почему он их запомнил – «число Зверя». Странный номер – не многие отважатся ездить под таким дьявольским числом. Но это уже что-то!
Семенов увез девушку с поляны еще живую. Если пошарить в его машине, можно обнаружить следы крови (может быть!)… Нет, они не убивали ее в машине. Андрей Андреевич даже не знал, как убили бедняжку – зарезали, застрелили, удавили, сломали хребет, но Семенов усадил ее в машину, и на переднем сиденье должны остаться пятнышки ее крови, сиденья в машине были без чехлов.
Воодушевившись, Андрей Андреевич подошел к автобусной остановке. Вот разиня! Уходя из квартиры, оставил сотовый телефон дома… Не до того было… Всю дорогу он ехал, сжимая и разжимая кулаки. Казалось, стоит только рассказать сыну о машине и следах крови, и все наконец закончится.
Дежурный сообщил Геннадию о приходе отца.
Андрей Андреевич пошел по коридору, поднялся по лестнице на второй этаж и, уже подходя к кабинету Геннадия, вдруг столкнулся с девушкой. Она была в строгом костюме, держала под мышкой несколько бумажных скоросшивателей, о чем-то думала и, случайно толкнув Андрея Андреевича, даже не обратила на него внимания. Егоров-старший посмотрел ей вслед. Он уже видел ее, но где?
– Отец, кого там приметил? Заходи! – позвал Геннадий.
Андрей Андреевич еще раз посмотрел вслед уходящей девушке и, войдя, ошарашенно проговорил:
– Я уже видел ее.
– Ну, видел. Это моя помощница – Лена Каузина.
– Нет, я видел ее не здесь. Она была на вилле Ондатра, резвилась с каким-то уркой, а Ондатр ей денег дал и поблагодарил за все.
– Ха-ха-ха!!! – Геннадий засмеялся деревянным нервным смехом и отжался на вытянутых руках от стола. – Папа, это все нервы. Тебе показалось.
– Почему ты мне не веришь? – возмутился Андрей Андреевич. – Я лично видел, вот этими глазами, как она прыгала на урке. Поверь своему отцу.
– Да? – Геннадий сразу стал серьезным.
Заявление отца о Каузиной очень взволновало Геннадия – неужели Ленка была связана с Ондатром и его преступной организацией? Это совсем не вязалось с ее образом исполнительной, честной простушки. Нет, такого не могло быть, как бы ни горячился отец. Отцу, скорее всего, показалось.
Геннадий отправил Каузину и Реброва заниматься делами, которые висели на нем, а сам, раз обещал Одоевой прикрыть «тылы», направился к ее помощнику Пашке Пашкину, взбодрить его и озадачить пусть небольшим, но все-таки заданием, чтобы не расслаблялся, пока его «шеф» отсутствовала. Пашка Пашкин был тот еще хлыщ! Как слышал Геннадий, благополучный сынок из некой благополучной семьи, отбывавший в управлении необходимый «срок» для стажа, чтобы родители могли продвинуть чадо на федеральный уровень Министерства внутренних дел.
Геннадий всегда считал его подонком. Почему у богатых людей дети, презрев трудности, с которыми их родители достигли положения, считали всех, без исключения, даже людей, находящихся выше их по рангу и социальной лестнице, отстоем и быдлом?
«Для Пашки я тоже быдло и отстой», – подумал Геннадий, входя в кабинет Одоевой.
Молодой субъект, увидев Геннадия, помрачнел (Одоева, естественно, предупредила подонка, что Егоров вправе давать ему задания), кивнул и продолжил яростно бить по клавишам клавиатуры компьютера. Из колонок неслись яростные шумы взрывов и стрельбы.
Геннадий зашел за спину Пашкину.
– Играешь?
– Угу.
– Какая миссия?
– Семьдесят шестая.
– И кто они?
– В смысле? – не понял Пашкин, даже удосужился обернуться к Геннадию.
– Кто твои противники?
– Монстры и, видишь, такие гадкие зомбяки, во… Ха-ха! Видел, как он разлетелся в ошметки?
– Пашкин, я пришел по твою душу, – не разделил радости победы Геннадий. – Пока Елизавета отсутствует, я буду курировать твою работу.
– С какой стати?! – возмутился Пашкин.
– Елизавета тебя предупредила! – Тут уже возмутился Геннадий. – Она знает, что ты лентяй. Я за тобой присмотрю, и все будет в норме.
– Тебе-то что? Своих дел мало, что ли?
Это уже был «перебор» со стороны Пашкина. Наглый молокосос, самоуверенный, рассчитывающий на силу своих родителей.
– Сбавь обороты! Сейчас идет аттестация, и можно устроить тебе… – строго проговорил Геннадий.
Пашкин, глядя через плечо на Геннадия и одновременно «стреляя» в компьютерных монстров, рассмеялся:
– Это ты бойся! Вас всех могут уволить, а меня оставят. Понял?! Я сам вас буду аттестовывать! Что? Каждый сверчок знай свой шесток! Знакомая пословица?
Геннадий, устало подумав: «Как вот вместе с такими «коллегами» бороться с преступностью, если они сами – настоящие преступники», погладил отвернувшегося к монитору Пашкина по плечу и вдруг сжал так сильно, что тот, забыв о компьютерном бое, выгнулся в кресле.
– Встать, когда говорите со старшим по званию! – неожиданно крикнул он.
– Чего?! – сдернув с плеча руку Геннадия, с остервенением вскочил Пашкин.
– Одоева что приказала сделать? – уже спокойным голосом спросил Геннадий. И снова сжал плечо Пашкина, да так, что тот начал приседать от боли.
– Телеграммы отправить! – ответил тот, позабыв о спеси. – Получить фотографии с негативов, оформить видеозапись следственного эксперимента, напечатать шесть отчетов о беседах со свидетелями…
– Выполнять! – И Геннадий выпустил плечо Пашкина из своей страшной «клешни».
Тот, непроизвольно потерев пульсирующее болью плечо, резким ударом пальца отключил компьютер, презрев всякие «ждите», «сохранение информации» и тому подобное.
Компьютер затих, а монитор погас. Геннадий с ехидцей улыбнулся Пашкину, но ничего не сказал. В течение нескольких секунд они молча смотрели друг на друга, затем Пашкин, оправив фирменный китель и приходя в себя, официальным тоном заявил:
– Попрошу освободить кабинет!
– С чего этого? – удивился Геннадий, думая, что помощник Одоевой вздумал «бунтовать», отказываясь исполнять приказы своего босса, которые, по ее же «просьбе», контролировал Геннадий. Но новой «стычки» не получилось.
– Я ухожу выполнять распоряжения шефа, посторонним лицам в пустом кабинете пребывать запрещено, – объяснил Пашкин.
«Все-таки уколол, щенок, – посторонним лицам! Ну-ну», – усмехнулся про себя Геннадий.
– Выходим вместе. Я еще подойду минут через пять, проверю…
– Слушайте, вам какое дело?
– Твой босс велела проследить за тобой. Выполняй свою работу!
– А вы – свою!
– Я свою работу выполняю на все сто! А ты? – Геннадий кивнул на выключенный компьютер.
Окончательно взбесившийся Пашкин демонстративно взял с подоконника ключ от кабинета и подошел к двери. Геннадий последовал за ним, а столкнувшись с Пашкиным в дверях, посмотрел на него в упор и сурово произнес:
– Не ссорься со мной!
– Кто с вами ссорится? Я? Нет! – срываясь на писклявые нотки, ответил тот.
– Вот так-то!
Удовлетворенный «воспитательной проработкой» Пашкина, Геннадий завернул к автомату с газированной водой, установленному начальством на втором этаже управления.
Он не пожалел «десятика» – стеклянный стакан наполнился чистой газированной водой, а после туда резко вспрыснулся грушевый сироп. Вода была холодная, обжигала небо, била пузырьками газа в нос. Все как в детстве. Только тогда газировка с сиропом стоила три копейки, а без сиропа копейку. А так, все то же самое…
– Егоров! – раздался за его спиной суровый голос Ассарова.
Геннадий, опорожнив стакан, обернулся. Ассаров смотрел на него так, словно Геннадий в чем-то очень сильно провинился перед ним.
И сразу стало понятно – вчерашнее отсутствие на рабочем месте и возможная информация о его «переговорах» с отделочниками… Тогда что, Каузина сдала? Нет, Одоева говорила, что и так все ясно, все написано на его физиономии – помимо следов побоев, оставленных боевиками Пантелея, он просто излучал энергию вчерашних алкогольных подвигов.
– Что с делом Нуретовой? – помолчав немного, спросил Ассаров.
– Идет.
– Ты где вчера был?
– Семейные обстоятельства.
– Вижу твои обстоятельства.
– Ремонт идет в квартире. Вы же сами помогли мне ипотеку оформить… Вот… Общался с отделочниками.
– Геннадий, ты знаешь, что я тебе доверяю на сто процентов… – устало вздохнул Ассаров. – Давай, ремонт и другие личные дела – это отдельно… Чтобы не мешало работе. Всегда ведь так было!
– Так и будет, – заверил начальника Геннадий.
