Я размышлял над тем есть ли у меня шансы спастись. Немногие воины, которых мы привели с собой в эту башню, убили воины Кобалос на лестнице. Это была продуманная ловушка.
Но что с теми, которых мы оставили за деревьями? Мое сердце упало в пятки, когда я понял что мы не сможет получить от них никакой помощи. Возможно воины Кобалос уже схватили их, или даже убили.
Дженни была с ними. Она тоже может быть уже мертва.
Бедная Дженни! Она никогда не сможет теперь стать ведьмаком. Я привел ее сюда на смерть, или обрек на еще более ужасную судьбу: быть рабыней Кобалос.
Мое сердце разрывалось от мысли что нашей армии тоже грозит опасность. Ленкльюз знал о нашем запланированном нападении и должно быть известил всех об этом. Без сомнения, огромная армия Кобалос приближается с севера; скоро они будут окружены.
Я продолжал расхаживать взад-вперед.
Время тянулось. В конце концов, измученный, я сел спиной к стене напротив двери. Я уснул, чтобы проснуться от звуков металла. Дверь открылась и на меня уставилась женщина.
Я не видел ее лица: там были и другие, они стояли позади нее и держали фонари, поэтому я видел лишь силуэт. Она быстро вошла внутрь камеры, поставила что-то на пол и вышла. Дверь лязгнула и ее снова заперли на стальной засов.
Я заметил по крайней мере еще трех женщин одетых в лохмотья и вооруженных дубинками. Та которая вошла в камеру была покрыта шрамами. Значит это были пурраи; раны, это часть обучение Кобалос, или часть какого-то наказания. Кобалос похитили этих пурраи из их домов, но возможно они уже родились в неволе.
Я поднялся на ноги и подошел к двери. На полу стояла небольшая миска содержащая что-то, напоминающее овсяную кашу. Я попробовал немного и убедился в этом. Она была немного пересолена, но я съел все. Я должен был набраться сил, чтобы быть готовым к тому, что будет дальше.
Я долго спал - не знаю сколько времени прошло - но меня снова разбудил звук стального засова. На это раз дверь распахнулась так сильно, что ударилась о стену.
Вместо женщин, трое жестоких воинов Кобалос стояли в дверях, заглядывая в комнату. В отличии от мага, с которым я столкнулся раньше, их лица не были обриты, я видел в их глаза злобу и неприязнь. На секунду мне показалось, что они убьют меня на том же месте. Я думал над тем, что может быть маг приказал им расправься со мной.
Один из них был вооружен топором с двойным лезвием, он смотрел на меня расставив ноги, с оружием наготове, пока два других не вошли в камеру и не вытащили меня наружу. Они связали руки у меня за спиной и подтолкнули меня к лестнице ведущей вниз; я чуть не покатился вниз головой.
Они вели меня на казнь? Эта мысль заставила меня задрожать от страха. Сначала я не мог вспомнить что со мной случилось после смерти, но тогда ужасы и боль начали возвращаться. Было похоже на кошмарные сны, но сейчас я боялся, что это лишь тусклые воспоминания того, через что я прошел: я почувствовал боль в плече. Кто-то кричал - этот звук заставил стучать мои зубы. Я осознал, что крик принадлежит мне.
Я не хотел снова проходить через эту боль.
Каким-то образом мне удалось удержатся на ногах. Мы спускались вниз, проходя этажи которые я помнил по подъему. Мы прошли через дверь, в которую мы вошли и понял, что должно быть мы идем вниз, под землю.
Глава 15. Позорная смерть
Томас Уорд
Наконец-то мы дошли до огромной двери и воин Кобалос постучал по ней три раза рукоятью своей сабли. Дверь широко открылась и меня втолкнули внутрь.
Две вещи удивили меня: громаднейший погреб и множество Кобалос, которые в нем находились. Они были одеты в доспехи, но без шлемов. У некоторых, доспехи были забрызганы кровью, словно они недавно сражались.
Шум стоял оглушительный. Кобалос общались, выкрикивая друг другу, плевались в лица другим и из их ртов вылетали кусочки еды, от попыток перекричать собеседника.
Более сотни солдат сидело за столами, поглощая пищу; перед ними стояли огромные тарелки мяса, некоторое было обгорелым, некоторое почти необработанным; кровь запачкала их рты и капала с подбородков. Увидев меня, они начали по звериному рычать и отбивать на столу ритм своими огромными волосатыми руками.
Меня протолкали вперед, между ними, к краю стола, где возвышался помост. Рядом с ним, в огромном открытом камине, в темное устье дымохода мерцали желтые языки пламени.
На меня смотрело свысока два зрителя. Одним из них был Ленкльюз, Верховный маг, который грел руки у огня; другим был воин, его волосы были заплетены в три длинных черных косички, отмечая его как убийцу Шайкса: он вероятно был таким же сильным и умелым в бою, как тот которого я убил. Они были без доспехов; вместо этого они были облачены в кожаную одежду, украшенную странными завитками из золотой нити.
Когда я посмотрел вверх то увидел две большие мраморные полки. Я понял, что это были алтари. На вершине стояла статуя скельта, его тело, тонкие и длинные ноги, и длинная костяная трубка были сделаны из вулканической породы. Он был блестящий и черный, и лишь глаза были рубиново-красными. Без сомнения, что это подобие новоявленному богу Талкусу, которому поклоняются Кобалос.
Но впечатлительнее и удивительнее было то, что на полке ниже стояло то, что бросало вызов их вере. Там стояла фигурка Голгофа, Владыки Зимы, который присоединился к Кобалос и их новому божеству. Она была сделана не из черной породы, а из белого льда. Круглая масса льда увенчивалась овальной головой с двумя черными глазами. Из него высовывалось множество щупалец, которые свисали с полки над камином. По всем законам природы, они должны были растаять, но казалось, что огонь никак не влиял на них.
Меня толкнули вперед и я упал на колени. Один из воинов схватил меня за голову, и заставил поклониться, ударив меня головой о пол. Он повторил это три раза, чуть не выбив мне мозги. На мгновение голова закружилась, и мне стало плохо, я чуть не потерял сознание. Я сел себя тихо, опасаясь еще большего насилия. Я чувствовал как по моему лбу стекает кровь.
Мою голову отдернули назад и я теперь смотрел вверх, на высокий стол. Ленкльюз разговаривал с убийцей Шайкса на Лоста, очень быстро. Я знал лишь несколько фраз на этом языке, и то мог понять их лишь тогда, когда говорили медленно. Воины за соседними столами притихли, прислушиваясь к разговору.
Внезапно маг заговорил на нашем языке и обратился прямо ко мне.
- Каково это, быть мертвым? - спросил он. - Что ты видел?
В ответ на его вопрос что-то мелькнуло в моей голове - фрагмент из моего опыта после смерти. Что-то острое и белое врезалось в мое плечо, я чувствовал горячее дыхание на своем лице и услышал пронзительный крик, похожий на крик свиньи, которое перерезают горло. Через секунду фрагмент исчез и я тяжело дышал, сердце бешено билось в груди. Я попытался ответить, но мой голос прозвучал как карканье, и мне пришлось прокашляться. Со второй попытки мне получилось изложить свою ложь.
- С того момента как я рухнул в воду, и до момента когда я очнулся, я не помню ничего.
- Думаешь ты действительно был мертв? - спросил Ленкльюз. - Или это был обман человеческого мага?
Я и сам часто задавал себе этот вопрос. Можно ли было как-то подделать мою смерть? Может Лукраст использовал темную магию, чтобы создать какую-то иллюзию?
- Я не знаю, но другие говорили мне, что я был действительно мертв, - сказал я.
- Я не верю, что у Лукраста есть силы чтобы вернуть кого-то из мертвых, - прорычал маг. - Это был ловкий трюк, который заставил глупых людей поверить в это. История твоего воскрешения продолжает распространяться. Города далеко на севере сплотились чтобы идти под твоим началом. К их сожалению, сейчас ты у меня в руках. У вас было достаточно сил, чтобы задержать нас, но теперь все это быстро потухнет. План Лукраста уже провалился.
Мой учитель, Джон Грегори, научил меня как вовлечь любого похитителя в разговор; так можно было получить информацию, которая может пригодится в будущем. Я решил так и сделать. Я должен был польстить магу.
- Ты знал все о планах Лукраста? Твоя магия должно быть очень сильная, если ты можешь предвидеть действия такого грозного человеческого мага.
Прежде чем ответить, Ленкльюз уставился на меня. Меня пробрала дрожь. Что если он читает мои мысли?
Он снова заговорил на Лоста, обращаясь к собравшимся. Когда он закончил, снова поднялся рев и все начали стучать кулаками по столам. Это продолжалось наверное минут пять, прежде чем Ленкльюз не поднял руку, и снова не наступила тишина.
Я не понял ни слова из его речи, но он безусловно порадовал своих воинов. Мне показалось, что он принял мою лесть за чистую монету и сказал о моих словам своим приверженцам.
