— Какая у вас милая кухонька, — заметил Чик.
— Маленькая, — сказала Вирджиния. — Зато здесь тепло.
Роджер спросил:
— Чего это вам вдруг вздумалось заняться розничной торговлей. У вас же все так хорошо устроено.
— Мне интересно, — сказал Чик.
— Денег вы на этом много не заработаете. Телевизоры приходится слишком часто ремонтировать по гарантии. Сервис съедает прибыль.
— Дело не в деньгах, — сказал Чик. — Смысл в том, что в этой области можно экспериментировать. Мне нужен опыт. Я думаю, это дало бы мне пространство, в котором я мог бы совершенствоваться.
И он стал рассказывать им о своей собственной работе. Он говорил и говорил. Вирджиния уже не слушала, но ее муж, казалось, слушал — во всяком случае, он внимательно смотрел на Боннера. Но этот взгляд был почти презрительным. И ему не было по–настоящему интересно. Увлекательная тема слияния компаний и расширения ни в малейшей степени не задевала его.
Как узко он смотрит на вещи, подумала Вирджиния. Прозябает на каком–то клочке земли. Доволен тем, что исправит один телевизор утром, другой вечером. Телефонные звонки… Живет в царстве пустяков.
— С кинескопом телевизора, — перебил Роджер Чика, — приходится работать в лайковых перчатках. Если вдруг треснет, надо сразу отойти.
— Я думаю, — кивнул Чик.
— Обычно трескается в горловине. Это не очень серьезно. Конечно, на пятнадцать–двадцать баксов влетаешь в среднем.
— В каждом деле свои профессиональные риски, — обобщил Чик. — В любом пищевом производстве существует проблема порчи и загрязнения.
— Раньше, — продолжал Роджер, — самой большой головной болью был кинескоп, даже больше, чем напряжение. Помню, рассказывали про одного рабочего на конвейере — трубка взорвалась, и цоколь с острыми штырями прошел парню сквозь живот и вылетел с другой стороны.
Чик, с свою очередь, поведал о крысе, запеченной в буханке хлеба, которую купила старушка в Сакраменто.
— Бабуля отсудила тысяч сорок, не меньше, — сказал он. — Крысы — это проблема.
Раздался какой–то шорох, и Вирджиния повернула голову. Из спальни вышла Лиз.
— Привет, — сказала она, сонно стоя в дверном проходе и опершись рукой о стену. — Я проснулась от запаха кофе.
— Как вы? — спросила Вирджиния.
— Лучше.
Окончательно придя в себя, Лиз подошла к Чику. Он похлопал ее по спине и притянул к себе.
— Можно мне кофе? — попросила она у Вирджинии. — Я сама налью, не вставайте.
— Может, съела бы чего–нибудь? — спросил Чик.
— Не хочу, — ответила Лиз, гремя чашками и кофейником у раковины. — Вирджиния, это мясной рулет? По–моему, к нему никто даже не прикасался.
— Я и забыла про него, — сказала Вирджиния. — Мы тут разговорились.
Чик внимательно посмотрел на жену:
— У тебя ужасный вид. Пойди–ка, сполосни лицо холодной водой.
Вернувшись к столу с чашкой кофе, Лиз призналась:
— Вирджиния, у меня никогда не получается сварить хороший кофе.
— Нет ничего проще. Надо только точно отмерить воду и кофе, а когда будете подогревать, ни в коем случае не доводите до кипения.
— А как узнать, что готово?
— Засечь время, — сказала Вирджиния.
— Ты не торопишься с этим совместным бизнесом? — спросила Лиз у Чика.
— А что вы об этом думаете? — обратился к ней Роджер.
— В каком смысле, что думаю? То есть одобряю ли?
Он кивнул.
— Ничего я не думаю, — сказала Лиз. — А что тут думать? Рано об этом говорить, в любом случае. Чику захотелось посмотреть на ваш магазин — пусть смотрит. Но это ваш магазин.
— Может, и так, — согласился Роджер.
— Вопрос не в этом, — заметила Вирджиния.
— Ты ничего про это не знаешь и вообще понятия не имеешь, о чем идет речь, — сказал Чик.
— Я знаю, что это глупо, — заявила Лиз.
Немного помолчав, Роджер сказал:
— Вообще–то, Лиз права — куда спешить?
Чик рассердился:
— Что дает тебе право так говорить? Ты сколько–нибудь разбираешься в деловых отношениях, у тебя есть какой–то опыт?
— Я опираюсь на здравый смысл, — ответила Лиз. — Возьми Гилберта и Салливана. Все кончилось тем, что они даже разговаривать друг с другом перестали.
— Зато заработали кучу денег, — сказал Чик, глядя на Роджера.
— Правда? — спросила Лиз.
— Меня лично не очень волнует, буду ли я разговаривать со своим деловым партнером, ужинать вместе с ним или обмениваться мушками для ловли форели, — заявил Чик. — Прежде всего меня интересует, насколько он компетентен и надежен.
— Но в конце концов мы все равно столкнемся, — сказала ему Лиз. — Вы оба будете работать в магазине, Вирджиния и я будем приходить.
— Да, но это естественно, — сказала Вирджиния. — Жены партнеров всегда свободно заходят в магазин и выходят из него. Как и жены работников. Так ведь, Роджер?
Ее муж ответил:
— Говорят, хочешь потерять друга — затей с ним совместный бизнес.
— Довольно пессимистичный взгляд на вещи, — сказала Вирджиния. — У нас нет причин думать, что мы лишимся чьей–то дружбы.
Чик попенял Лиз:
— А ведь пока ты не пришла, у нас так хорошо все шло.
— Ну, спасибо, — сказала Лиз, прихлебывая кофе.
— Так или иначе, на сегодня нам эту тему стоит закрыть, — подытожил Роджер.
— Мне вам позвонить? — спросил Чик. — Может быть, завтра или послезавтра?
— Нет, в магазине вам меня не достать. Я сам позвоню, может, вечером как–нибудь.
Явно огорченный, Чик сказал:
— Буду ждать вашего звонка. Если через пару дней не позвоните, может, выкрою время и загляну к вам в магазин.
— Как вам будет удобнее, — равнодушно ответил Роджер.
Убила бы тебя, Лиз Боннер, подумала Вирджиния. Так бы и удушила за то, что явилась и отравляешь тут все своей безнадегой. Что вообще с тобой происходит? Почему, когда все заняты чем–то важным, нужно прийти со своими идиотскими замечаниями? Да что ты знаешь о жизни?
Глупая баба. Смазливая, моложавая, грудастая и пустоголовая. Шла бы ты к себе домой, на кухню, где тебе и место.
— Почему вы ни во что не верите? — спросила она у Лиз.
— Вовсе нет, — ответила та. — Может, все и получится. Только всегда легче во что–нибудь такое впутаться, чем потом выпутаться.
— Боитесь рисковать? — спросила Вирджиния. — Но ведь только так можно чего–то в жизни добиться.
— Особенно в бизнесе, — поддержал ее Чик.
И Лиз, и Роджер уставились в свои чашки с кофе.
— Ну, Вирджиния, думаю, нам пора ехать, — засобирался Чик. — Мы вам позвоним, может быть, в середине недели.
— Хорошо, — сказала она. — Вы в пальто приехали?
— Мое — в гостиной, — ответил Чик, вставая. — Лиз, по–моему, тоже в пальто была.
— Да, — подтвердила Вирджиния. — Я повесила его в шкаф. Сейчас принесу.
Она встала из–за стола, прошла по коридору в спальню, к шкафу, и достала пальто Лиз. В спальне было темно, но видна была смятая постель, отпечаток тела Лиз. Вот тетеря, подумала Вирджиния. Бросив пальто на стул, она принялась перестилать и разглаживать постель.
Когда она вышла из спальни, Чик стоял у двери с пальто через руку и ждал жену.
— Мне понравилась ваша идея, — сказала она ему.
— Спасибо, Вирджиния, — поблагодарил ее Чик. — Не обращайте внимания на Лиз. Ей просто тоже хочется вставить свое слово.
Вирджиния прошла по коридору к кухне. Там у стола стояли лицом к лицу Роджер и Лиз. У Роджера изо рта торчала сигарета, он хлопал себя по карманам в поисках зажигалки.
— Она у меня, — сказала Лиз, открыла сумку и достала его зажигалку.
— Спасибо, — сказал он, взяв зажигалку и прикуривая.
— Вот ваше пальто, — сказала Вирджиния.
«Странно, — подумала Вирджиния, когда Лиз надевала пальто. — Почему зажигалка моего мужа оказалась у нее?»
Наверное, дал ей в дороге, решила она. Сидел за рулем, она спросила, нет ли у него спичек, он говорит: «Нет, возьмите мою зажигалку», а она потом не соизволила вернуть ее.
Но Вирджинию неприятно задело то, как они говорили друг с другом — с какой прямотой.
— Идем же, — позвал Чик, стоя у открытой входной двери.
— Иду! — крикнула Лиз. И устало поблагодарила Вирджинию: — Спасибо за аспирин.
— Как ваша голова?
— Лучше, — сказала Лиз.
Роджер вышел с женщинами, все трое присоединились к Чику. Вирджиния включила на крыльце свет, и они дошли по дорожке до тротуара. Лиз и Чик направились к красному «Форду–универсалу».
— Спокойной ночи, — сказал Чик. — Увидимся.
Помахав на прощание рукой и возвращаясь обратно к дому, Роджер подумал: «Ну вот и уехала. С мужем. К себе домой».
Когда же теперь? Ему уже очень не хватало ее. Руки и ноги ныли. Она была нужна ему сейчас, когда он шел в дом со своей женой.
