Я понимал, что должен немедленно отправиться за помощью, но вместо этого расслабленно опустился на стул. Он улыбнулся мне и на мгновение стал похож на прежнего Хитча. Потом он посмотрел на свои ноги. Тут только я заметил, что они босые. Они отправили его в гроб без сапог. Хитч заговорил, не поднимая глаз:
— Я намерен рассказать тебе кое-что из того, в чем не признался бы демону, Невер. Возможно, это единственный способ убедить тебя, что ты должен подчиниться магии. И точно единственный — очистить мою совесть. Ты сопротивлялся магии, не так ли?
— Хитч, честное слово, я не понимаю, о чем ты говоришь. Оликея твердит то же самое. Джодоли и древесный страж тоже. Они все говорят, что я должен каким-то образом заставить гернийцев уйти отсюда. Они ведут себя так, словно я знаю, что мне нужно для этого сделать. Но я понятия об этом не имею. Если магия чего-то от меня хочет, ей стоило хотя бы намекнуть мне, как я должен действовать. Поскольку я сомневаюсь, что один человек может заставить короля Тровена отказаться от дороги к морю, а Гернию отступить. А ты нет?
Он задумчиво покачал головой.
— Ну, я не представляю, как такое возможно. Но это не моя задача, а твоя. — По его губам скользнула тень прежней улыбки. — Я скажу тебе одну вещь про магию. Когда она хотела от меня чего-то, я точно знал, чего именно. И делал это. Это всегда казалось наиболее очевидным выбором. Мне хотелось сделать это больше всего на свете. Даже если речь идет о чем-то неправильном, противном моей натуре, магия делает это простым и даже желанным. Ничего не заставляло меня чувствовать себя лучше, как выполнение ее требований. — Он слегка кашлянул и добавил: — Я бы глотнул водички, если ты не против.
Его просьба меня немного успокоила. Меня преследовала мысль, что я каким-то образом соскользнул в путешествие по снам и теперь говорил с ним на этой самой другой стороне. Его простая просьба уверила меня, что мы все еще в реальном мире. Я подошел к бочке и зачерпнул ему кружку воды. Когда я протянул ее Хитчу, он выпил все большими жадными глотками. Он наслаждался простой водой так, словно это был чудесный нектар.
— Твоя лихорадка прошла, Хитч, — заговорил я, пока он пил. — Позволь мне найти тебе еды. Если ты будешь много пить, есть легкую пищу и отдыхать, с тобой все будет в порядке. Ты выживешь. Я знаю, каким ярким бывает лихорадочный бред. Но сейчас ты вернулся в реальный мир. Ты в безопасности. Ты будешь жить.
Он протянул мне кружку и посмотрел в глаза.
— Спасибо, Невер. И не только за воду, но и за надежду, что я выживу. Но нет, во всяком случае, не в этом твоем «реальном мире». В том, другом — да, я рассчитываю прожить немалое время. На самом деле так мне было обещано. Особенно если ты выполнишь задачу, данную тебе магией. Но мое время здесь стремительно истекает. Так что дай мне сказать, пока я еще могу. Ты хороший человек, старина. Ты был хорошим солдатом, и я полагаю, стал бы чертовски хорошим офицером, будь у тебя такая возможность. Впрочем, как и я сам, если бы магия не забрала меня. Надеюсь, ты поймешь — я поступал так только потому, что у меня не было другого выбора. На войне солдатам приходится убивать, а иногда и хуже. Они выполняют приказы. Все понимают, что человек, выполняющий приказ, совершает поступки, которых иначе делать бы не стал. И когда ты будешь вспоминать обо мне, пожалуйста, подумай о том, что я сейчас сказал. «Хитч выполнял приказ». Ты сделаешь это для меня?
Во мне зарождалось ужасное предчувствие. Я снял кипящий котелок с огня и снова опустился на стул.
— Скажи мне, что ты сделал, — тихо предложил я.
— Ты ведь уже знаешь, разве нет? — Хитч вздохнул. — Я пытался тебя предупредить. «Если ты будешь сопротивляться магии, с тобой будут случаться неприятности, которые вынудят тебя делать то, чего хочет магия». Я тебя предупреждал. И не говори, что этого не было. Так овец гонит большой страшный пес. Беги туда, куда он хочет, и тогда тебя не покусают. Меня кусали несколько раз. Я говорил тебе, что у меня были жена и дочь? Настоящая жена, гернийка, носившая красивые платья, накрывавшая на стол и игравшая мне чудесные песенки на арфе. Лалайна. Я ее любил, Невер. Любил ее и нашу маленькую золотоволосую дочурку. Но магия хотела от меня другого. Я должен был ездить по пограничью, выполнять ее поручения, а не сидеть дома с ребенком на коленях и слушать нежные песни. Я не хотел оставлять их, ни ради магии, ни ради всего мира. И тогда магия забрала их у меня. Они умерли от чумы, и, когда я лишился корней, магия смогла направлять меня, куда ей захочется. Похоже на то, что она сделала с тобой. Невеста, материнская любовь, уважение отца? Если бы ты сохранил их, тебя бы сейчас здесь не было, верно? Как только ты стал за них слишком крепко держаться — фьють! Магия их отняла. Глянь-ка, вот о чем я говорю. Еще осталось кое-что, к чему ты привязан, так? Если ты что-то любишь, забудь об этом. Прежде чем магия это уничтожит или найдет способ заставить тебя забыть.
— Ты имеешь в виду Эпини и Спинка?
Имена Эмзил и ее детей пришли мне на ум, но не сорвались с языка. Даже теперь я не мог признаться Хитчу, что привязан к ним.
— Я не знаю, за кого или что ты цепляешься, парень. Я не магия! Я знаю только, что ты остаешься здесь, когда магия хочет, чтобы ты двигался дальше. И она нашла способ заставить тебя уйти. Не вини меня за это. Я лишь посланец. Но я пришел сюда и по своей воле, а не только потому, что меня заставила магия. Потому что, несмотря ни на что, я все еще сын-солдат, как и ты. И у меня еще осталась толика чести. — Он с сожалением покачал головой. — Будь я проклят! Через пару минут ты возненавидишь меня, старина. Мне не хочется об этом даже думать. Но я сделаю это, прежде чем уйти. Вот почему, пока ты еще не возненавидел меня, я прошу тебя о последней услуге. Я знаю, если ты дашь мне слово, ты его выполнишь, даже если будешь меня ненавидеть. Невер, ты сделаешь мне одолжение?
— Какое? — спросил я, вдруг исполнившись подозрений.
Он рассмеялся хриплым карканьем стервятника.
— Вот видишь. Мне не стоило тебя предупреждать. Пару минут назад ты бы сперва согласился и лишь потом спросил бы, что от тебя потребуется. Это довольно просто, Невер. Не хорони меня. Это все, о чем я прошу. Я должен получить дерево. Это высокая честь, которой удостоили меня спеки. Мое собственное дерево. И если они придут, чтобы забрать мое тело, отдай им его. Хорошо? Просто позволь им унести его с собой.
Просьба Хитча ужаснула меня, однако я, как мог, постарался это скрыть.
— Я не собираюсь хоронить тебя, Хитч, потому что ты жив.
Его губы растянулись в упрямой улыбке, и он покачал головой, словно мои слова его позабавили.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
