Она может показаться безумной, как это часто бывает, когда речь идет об убийствах. Но на пиршество за накрытым мною столом соберутся толпы, дорогой мой брат.
– Сводный брат, – поправил его Сешуль Лат, ощутив потребность подчеркнуть различие. – И еще вопрос: станут ли они тебя благодарить?
Эррастас пожал плечами:
– Они будут обжираться и толстеть, друг мой, не задумываясь ни о крестьянах, ни о пастухах, ни о виноделах. Не задумаются трапезничающие и о тех, кто изготовил ножи и вилки в их руках, или о тех, кто сделал оловянные тарелки. Они станут сидеть на трещащих под их немалым весом стульях, но даже не вспомнят ни о плотнике, ни о самом дереве. Они будут слушать шум капель дождя о крышу, но им и в голову не придет поблагодарить каменщика. Я не стремлюсь к славе, друг мой. Я не жажду низкопоклонства. Но я останусь устроителем пиршеств.
Сешуль Лат встал, разминая спину, и отошел назад, позволив Эррастасу залезть в яму, откуда тот выволок раздавленный труп неизвестного яггута, жившего раньше в этой башне. Из окровавленной плоти торчали кости, изломанное тело напоминало рваный мешок. Упавший обломок каменной кладки почти полностью расплющил ему череп.
Эррастас вытащил труп наружу и выпрямился, уперев руки в бока.
– Я почувствовал его смерть, – покраснев, пробормотал он, – будто кто-то ухватил меня между ног.
Недовольно поморщившись, Сешуль Лат взглянул на небо. Ему вдруг показалось, будто там что-то не так, хотя он и не мог понять, что именно.
– Не вижу погони, – произнес он.
– У нас есть время, – согласился Эррастас. – К’рул шарит на ощупь. Он пока не видел наших лиц. И не знает, кого надо преследовать.
– Ты злоупотребляешь его даром, – заметил Сешуль. – Вряд ли меня обрадует гнев К’рула, когда тот выяснит, что мы замышляем.
– Я буду к этому готов. Не беспокойся. Истекший кровью слаб и беспомощен.
– Я уже устал бежать.
Эррастас рассмеялся:
– Наше бегство станет еще более лихорадочным и отчаянным, Сеч. Драконус наконец все понял: у меня нет в том никаких сомнений. И он уже сейчас едет к Повелителю Ненависти. Признает ли он свою роль в том первом убийстве? Вот что я хотел бы знать.
– Если Драконус предпочтет молчание, – проговорил Сешуль, – то сделает Повелителя Ненависти своим врагом.
– Тебя не радует мысль, что эти двое могут сцепиться в бою? Треснут горы, и моря выйдут из берегов, затопив половину мира.
Ухватив труп за две сломанные конечности, Эррастас поволок его к груде черепицы.
– С тем же успехом, – сказал Сешуль, – они могут заключить союз и найти К’рула, а потом все вместе пуститься по нашему следу!
– Сомневаюсь, – ответил Эррастас. – С чего ты вообще решил, будто Повелитель Ненависти ощущает хоть какую-то близость со своими убитыми родственниками? Я прямо так и вижу, как он сидит напротив Драконуса, вынужденный терпеть яростную тираду Властителя Ночи, и лишь затем приглашает этого придурка на чашку чая. К тому же Драконус должен вернуться к своей драгоценной женщине, неся свой драгоценный дар, который он отдаст ей, пребывая в полном неведении. – Уложив покойника рядом со столбиками черепицы, Эррастас присел и, взяв с верхушки ближайшего обломок черепицы, нашел на теле достаточно большую рану и засунул его внутрь. – В том нет никакого ритуала, кроме повторения выбранной последовательности, но мы считаем ритуал жизненно важной составляющей колдовства. А именно этого нового колдовства. Естественно, ритуал не творит магию – с его помощью мы лишь подбадриваем себя.
– Подбадривает привычка, – добавил Сешуль Лат.
– А из привычки рождается порядок. Именно так. Я вижу будущее, полное глупцов…
– В таком случае оно ничем не отличается от прошлого. Или от настоящего.
– Неправда, брат. Глупцы прошлого были невежественными, а глупцы настоящего сознательно отвергают знание. Но будущее обещает восхитительное падение в головокружительную бездну идиотизма. Я назначаю тебя пророком наших времен, Сеч. Будь последователен в своих предсказаниях безрассудства, и станешь непревзойденно богат.
– Прекрасная перспектива, Эррастас.
Эррастас сосредоточенно измазывал обломки черепицы кровью, втыкая плоские камни в истерзанный труп.
– Природа насмехается над любой определенностью, кроме единственной, которую она признает.
– Сможем ли мы и дальше скрываться с твоей помощью, Эррастас?
– Сомневаюсь. Нам действительно нужно бежать, покинув земли азатанаев и яггутов.
– Но куда же мы в таком случае отправимся? К джекам? К песьегонам? Уж точно не к телакаям!
– Ни к кому из перечисленных тобою, поскольку у них имеются общие границы с азатанаями. Нет, думаю, нам придется пересечь море.
Сешуль Лат вздрогнул и нахмурился:
– Отправиться туда же, куда сбежал Маэль? Вряд ли он будет нам рад.
– Вряд ли, – согласился Эррастас. – Думаю, даже дальше, за пределы его королевства.
– К Верховному Королю? Но границы его владений закрыты для азатанаев.
– Тогда придется как-то договариваться, чтобы проникнуть туда. Наверняка есть причина, по которой Верховного Короля так любит его народ. Пусть это станет следующим нашим приключением. Выясним все тайны, связанные с этим идеальным правителем и его государством.
Сешуль Лат взглянул на друга. Руки у него покраснели от крови, но та же самая кровь образовала на намокшей черепице загадочные символы, причем среди них не было и двух одинаковых. В воздухе висел запах негодования, густой и резкий.
– Эррастас, я тут подумал: откуда взялись все эти камни и земля?
– Понятия не имею, – пожал плечами Эррастас. – А что? Это важно?
– Не знаю. Полагаю, что нет.
Кория открыла глаза, слыша непрекращающийся шум дождя по камню. Было темно. Она лежала на холодных каменных плитах, казавшихся жирными на ощупь. В воздухе стоял тяжелый звериный запах, напомнивший ей о джелеках. Девушка ошеломленно села, пытаясь сообразить, что же такое с ней случилось.
Варандас застыл, сгорбившись за столом. Внутренность башни представляла собой единственное помещение, из центра которого поднималась на крышу старая деревянная лестница. Хаута нигде не было видно.
Кория закашлялась, потом еще раз и тут же вспомнила, как сидела у костра, положив уголек в чашу трубки, как велел Хаут, после чего набрала горячий дым в рот, а затем в легкие. Дальше была лишь пустота. Она яростно уставилась на Варандаса:
– Где Хаут?
Яггут взглянул на нее:
– Вышел. А что?
– Я его убью.
– Таких желающих уже выстроилась целая очередь, махибе. Но он не хотел причинить тебе вреда, и все присутствующие с этим согласились…
– Только не я!
– Насколько я помню, ты покинула нас раньше. Мы провели весьма приятный вечер, я даже сварил котелок тех морщинистых штук, которые ты сочла овощами. Хотя мы не стали пробовать варево, по крайней мере, нашлось, чем занять мои беспокойные руки.
Кория чувствовала себя отдохнувшей и прекрасно
