— Да, вот это мне нравятся. Вы успеете подготовить к весенним праздникам?
— Конечно, но ваша мама предупредила, что как обычно, дворец планирует несколько официальных приемов на свежем воздухе. Эти платья для пикников не годятся, требуется что-нибудь другое.
— Хорошо, сейчас посмотрим. — Иллис потянулась к другим журналам.
— Ваше высочество, вы позволите обратиться к Майе?
— Баронесса, возможно я несколько перегнула палку, в чем приношу свои извинения. Я была бы не против вернуться к прежней форме общения. — Иллис недовольно покосилась на замерших неподалеку помощниц. — Если конечно никто не возражает.
— С удовольствием, Иллисия. — Баронесса заметно расслабилась и снова приветливо улыбнулась. Свой промах для нее был вдвойне обиден, из-за того что его легко было избежать. Ведь знала о некоторых тонкостях отношений принцессы со своей рабыней.
— Вот и отлично. А спрашивать моего согласия совсем не обязательно. Майя сама решает, разговаривать с кем-то или нет.
— Майя, ты увлекаешься модой? — Леди Рози перевела взгляд на рабыню и постаралась даже приветливо улыбнуться. — Я заметила, твой интерес к платьям.
— Нет, моя госпожа. Но мама считала, что каждая девушка должна разбираться в фасонах платьев и иметь свое мнение в этих вопросах. А сейчас, мне как рабыне не положено иметь подобные увлечения. К тому же они просто бесполезны.
Майя ответила ровным, нейтральным голосом и не обратила внимание на недовольно нахмурившуюся Иллис. Никак не реагируя на намек, что девочке ее положения судить о моде великосветских приемов как-то не пристало. Ей было, что на это ответить. Ведь в соседней империи Рион, где находилась центральная обитель Альтер. При получении звания, мастер альтер автоматически приравнивался к младшей аристократии. А мастер в третьем поколении получал уже наследное дворянство. Майя была мастером в восьмом поколении. И это несмотря на то, что ее отец, и вовсе происходил из семьи одного из старейшин клана горной рыси. Правда младшему сыну ни на что кроме имени претендовать в своей семье не приходилось. По традициям горцев, наследство не делилось между детьми, а передавалось только старшим детям. Младшие получали только приставку к имени, означавшую не наследного младшего родича. Зато по существующим табелям о рангах в империи Арден, статус отца приравнивался к уровню барона. Безземельного конечно. То есть тоже к младшему дворянству. Но все равно, по происхождению, Майя могла считать себя равной Баронессе Рози. Но такими подробностями она не желала делиться даже с Иллис. Не зачем это. Только лишний повод попричитать о несправедливости в этом мире. В Арден, в долговое рабство попадали не зависимо от титула, который как бы снимался с раба, но сохранялся за его родственниками сохранившими свободу. Это часто было причиной, по которой младшие дворяне предпочитали не спорить с судом, в надежде сохранить положение для своей семьи.
— Очень, здравая мысль. Надеюсь, твоей маме нравятся мои платья? — В голосе баронессы снова проскользнули снисходительные нотки. Она все-таки не понимала, зачем рабыне разбираться в вопросах высокой моды. Да и кто такая ее мама, чтобы обсуждать такие вопросы.
Иллисия дернулась было вмешаться, но предотвратить вопрос не успела. Поэтому с опаской посмотрела на Майю. Но та оставалась спокойной, только еще ниже пригнула голову.
— Мои родители погибли больше года назад, моя госпожа. Свободными. — Зачем-то уточнила Майя. — И да, ваши работы ей нравились, правда, не все.
Майя могла бы еще добавить, что в окрестностях города Морст, где они жили последние годы, маму охотно приглашали на свои приемы даже герцоги. Хотя о статусе родителей они тоже вряд ли знали. Да и честно говоря, даже не интересовались. Для измененных высших аристократов куда важнее было то, что мастер Альтер, могла сделать для них и их детей. Для остальной аристократии, было просто немыслимо пойти против мнения герцога или наместника тех земель. От своей дочери мама требовала не только понимания современной моды вообще и умения разбираться в платьях в частности, но и навыков ношения всех этих нарядов. Чтобы не оказаться в неудобном положении, Майе приходилось усваивать наравне с танцами и правила поведения за столом в обществе, учиться правильно пользоваться столовыми сервизами и всякой прочей нудной ерундой. Что Майя учила с большой неохотой. Только вот кучу разных поклонов и реверансов она учить отказалась. Их в империи оказалось столько, и с такими вариациями, что запомнить никак не удавалось. Тогда ей казалось, что если кому-то не нравится, как она его приветствует, можно просто не принимать приглашения и все. Мама в общем-то была того же мнения. Поэтому эту часть светского этикета ограничила только несколькими наиболее нейтральными формами приветствия, из тех, что не могут нанести явного оскорбления даже высшим аристократам.
— Извини. — Баронесса, услышав ответ, заметно стушевалась. — Я не хотела тебя расстроить. Потеря родителей большая трагедия для любого человека. — А давай, мы снимем с тебя мерки? Пока ее высочество выбирает новые фасоны.
— Зачем? — Майя в полном недоумении посмотрела на баронессу. — Ваши платья мне никогда не носить. Даже самое дешевое.
— Ну, просто чтобы немного отвлечься. Тебе когда-нибудь снимали мерки в ручную?
— Нет, никогда. Зачем, в магазинах ведь есть сканеры. Мама всегда покупала что-то из готового платья и потом подгоняла по фигуре. Это проще, быстрее и дешевле.
— Ну вот, а так ты хотя бы узнаешь, каково это на самом деле. Сканеры совсем не то. С их размерами только фабиркам и работать. — Совсем не правильно поняла ее баронесса. Решив для себя, что речь идет о платьях простолюдинов и недостаточных средствах семьи. — И кроме того, никогда не знаешь, что ждет нас впереди.
— Майя, я посижу еще некоторое время. Ты иди, это хорошая мысль. — Иллис, прислушивавшаяся к разговору, одобрительно кивнула и снова потянулась к журналам.
Пожав плечами, девочка послушно поднялась и вышла к небольшой круглой площадке, на которой до этого стояла Иллис. Не стесняясь, она скинула платье и замерла, постаравшись принять ту же позу, что подметила перед этим у принцессы.
Две помощницы подступили к ней и тут же замерли, испугано глядя на ее спину. Узкие и широкие, но всегда длинные и хорошо заметные полосы пересекали ее в разных направлениях и являли какую-то чудовищную картину абстракциониста. Тонкие, почти незаметные шрамы от плетки полученные в прошлом году пересекались с широкими полосами багрового цвета оставленными кнутом. Кое-где полосы переходили в рваные рубцы, которые выступали над кожей, а в других местах сменялись мелкими как будто канавками.
