Кишинева, регулярный экспресс «Красная стрела» возобновил поездки между Москвой и Ленинградом. Через два дня майор советских ВВС Виктор Каштанкин, самолет которого загорелся над Балтикой во время атаки против оперативного соединения немецкого флота, на полной скорости направил его в палубу одного из германских кораблей. Последними его словами, переданными по радио в штаб дивизии, были: «Умирать просто. Мы должны победить». За свой последний подвиг Каштанкин был удостоен звания Героя Советского Союза.
В день геройского поступка Каштанкина в трудовом лагере Колдычево, на территории оккупированной Белоруссии, вспыхнуло восстание против несравненно больших сил. Восстанием руководил еврей Шломо Кушнир. В ходе бунта были убиты десять нацистских охранников; сотни заключенных сбежали в леса и к партизанам. Кушнир и еще двадцать пять человек были схвачены: Кушнир покончил с собой, избежав пыток и расстрела. На следующий день партизанский отряд под руководством еврея сержанта Андрея Цымбала, под началом которого находилось много бойцов-евреев, уничтожил в Белостокской области немецкий военный поезд, везший бронеавтомобили на Восточный фронт.
23 марта немецкие власти в Греции начали депортацию в Освенцим более 4000 греческих евреев, схваченных в городах и деревнях по всей стране. Но на каждого арестованного и увезенного еврея приходился один, которому удавалось найти кров и убежище у местных крестьян либо присоединиться к греческим партизанам. Наибольшее количество евреев, посланных на смерть, 1681 человек, происходили из Янины. В Риме итальянские партизаны 23 марта бросили бомбу в часть СС; были уничтожены 33 эсэсовца. В отместку на следующий день немцы вывезли в Адреатинские пещеры и расстреляли 335 итальянцев; среди них было 235 католиков и 70 евреев. Еще 12 жертв так и не удалось опознать.
Ночью 24 марта 811 бомбардировщиков ударили по немецкой столице в рамках продолжавшихся британских авианалетов на Берлин; из них 72 были сбиты или потерпели крушение. Погибли 392 военнослужащих британских ВВС — это были крупнейшие потери за все девятнадцать рейдов на Берлин. Той ночью погибло менее восьмидесяти берлинцев, хотя нанесенный ущерб был велик и включал в себя прямые попадания по шведскому посольству, трем пивоварням, складу масла, пяти больницам, газовой станции и личному бункеру Гиммлера. Сам Гиммлер, однако, остался цел.
В то самое время, пока британские бомбардировщики находились над Берлином, семьдесят девять военнопленных союзных летчиков бежали по туннелю из лагеря в Сагане. Трое бежавших — нидерландский пилот капитан ван дер Сток и два норвежца, сержант Бергсланн и второй лейтенант Миллер, — сумели добраться до Штеттина, на корабле переправиться в Швецию и оттуда вернуться в Британию. Все остальные были пойманы; трое — у выхода из туннеля, а один, Роджер Башелл, в самом Саарбрюккене.
Гитлер узнал о побеге на следующее утро после рейда на Берлин. Мысль о том, что так много летчиков вернутся в Британию, к своим бомбардировщикам, привела его в бешенство. Он сказал Гиммлеру: «Вы не должны дать беглецам уйти из-под контроля!» Пятьдесят участников побега после поимки были переданы не люфтваффе, а СС и расстреляны без суда.
Ярость немцев проявилась и 25 марта, когда 8000 германских солдат при поддержке двух авиаэскадрилий предприняли атаку против 450 членов французского Сопротивления на плато де Глиер, поднимающемся над Анси; погибло более четырехсот бойцов Сопротивления.
На Восточном фронте немцы 25 марта были выбиты из Проскурова менее чем в 80 километрах от Восточной Галиции; фельдмаршал фон Манштейн запросил у Гитлера разрешения отойти еще западнее. Он тут же был снят с командования группой армий «Юг» и отправлен в свое имение. На следующий день советские войска вышли к реке Прут на 90-километровом фронте. За год Красная армия продвинулась на 1500 километров. Ее наступления, сказал Черчилль слушателям по радио 26 марта, «составляют важнейшую причину краха Гитлера».
В Париже 27 марта состоялась встреча двух немецких офицеров, которые были столь обеспокоены правлением Гитлера, что решились обсудить необходимость его свержения. Один из них, Эрнст Юнгер, записал в дневнике о втором, Цезаре фон Хофакере: «[Он] чувствовал себя неловко в моем кабинете и просил меня пройти с ним на авеню Клебер, чтобы поговорить свободно. Во время прогулки взад-вперед между Трокадеро и Этуаль он сообщил мне много сведений от людей, которым он мог доверять».
На фронте 27 марта Красная армия вошла в Каменец-Подольский на границе с Восточной Галицией. Для защиты южного фланга Третьего рейха немецкая армия, уже оккупировавшая Венгрию, двинулась в Румынию. Вся энергия военной машины направлялась теперь на оборону границ великой Германии. Но в то самое время, когда советские войска занимали места массовых убийств, эти зверства продолжались. В Ковенском гетто, в 360 километрах от фронта, эсэсовцы схватили, загнали в грузовики и увезли на смерть всех выживших еврейских детей до четырнадцати лет. Тридцать семь еврейских полицейских, в том числе командующий еврейской полицией гетто и два его заместителя, отказались принять участие в облаве на детей. Они были убиты на месте.
Завершение «детской акции» в Каунасе заняло два дня. Несколько тысяч детей были схвачены, вывезены на грузовиках и расстреляны. Лишь крошечная часть детей выжила; одним из них был пятилетний Захар Капланас. Мальчика спас литовец, который вынес его из гетто в мешке.
Теперь Красная армия наступала на юге вдоль границы Третьего рейха, заняв 29 марта Коломыю. На следующий день советские войска оказались в 25 километрах от венгерской границы.
Ночью Черчилль на поезде выехал из Лондона в Йоркшир, чтобы посетить британские войска, готовившиеся к вторжению через Ла-Манш. Пока его поезд ехал на север, восемьсот британских бомбардировщиков провели операцию «Хариус» — ночной рейд на Нюрнберг; однако из них девяносто были сбиты; погибли 545 членов экипажей — крупнейшие потери ВВС союзников за все налеты на Германию. Немцы потеряли 110 гражданских и военнослужащих люфтваффе; кроме того, были убиты 59 иностранных рабочих. На каждого погибшего на земле приходилось три летчика. Нюрнбергская военная промышленность почти не понесла урона, хотя в городе были повреждены 256 зданий и несколько тысяч человек остались без крова.
На обратном пути из Нюрнберга лейтенант авиации Сайрил Бартон безуспешно пытался вернуть свой тяжело поврежденный бомбардировщик «Галифакс» на аэродром. Бартон, перелетев побережье Дарем в Райхопе, умело избежал столкновения с четырьмя рядами шахтерских домов. В конце концов его самолет упал на территории угольной шахты, убив одного шахтера. Сам Бартон тоже погиб. За исключительное мастерство и храбрость в спасении шахтерских домов он был посмертно награжден Крестом Виктории и стал единственным за годы войны военнослужащим, летавшим на «Галифаксе» и получившим эту награду.
Одновременно с рейдом на Нюрнберг и под его прикрытием британский бомбардировщик полетел в Бельгию на задание, связанное с Сопротивлением. Во время полета он был сбит, и пять из десяти бывших на борту погибли. Одним из погибших был вождь
