Спустя два часа — и около двадцати быстрых набросков — Шаллан почувствовала себя намного спокойнее.
С блокнотом на коленях, рисуя улиток, она сидела в садах дворца, которые, уступая в размерах садам ее отца, были намного более разнообразными и — слава Герольдам — более уединенными. Как и в большинстве современных садов, в них присутствовал лабиринт из живого камня. Стены из окультуренного сланцекорника были не слишком высокими, и, встав в полный рост, она видела вход. Но, сидя в одиночестве на одной из многочисленных скамеек, она чувствовала себя полностью невидимой.
Она спросила у смотрителя название самого известного вида сланцекорника, и он назвал его «тарельчатый камень». Подходящее имя, потому что он рос тонкими секциями, лежавшими друг на друге как тарелки в буфете. Со стороны он напоминал выветрившийся камень, открывший миру сотни тонких слоев. Из его пор росли крошечные усики, развевавшиеся на ветру. Растение отливало синим, но усики казались скорее желтоватыми.
Сейчас она рисовала маленькую улитку с низким горизонтальным панцирем, окруженным маленькими рубчиками. Шаллан коснулась ее, и та забралась в щель сланцекорника, идеально слившись с ним. Потом что-то съела — не само растение — и поползла дальше.
Она чистит сланцекорник, поняла Шаллан, продолжая рисовать. Ест лишайник и плесень. И действительно, за ней тянулась чистая полоса.
Рядом с тарельчатым камнем росли сланцекорники другого вида — их похожие на пальцы выступы торчали из центрального узла. Вглядевшись, она заметила крошечных многоногих крэмлингов, бегающих по ним и пожирающих их. Тоже чистильщики?
Любопытно, подумала она, начиная рисовать миниатюрных крэмлингов. Их панцири выглядели как пальцы сланцекорника, в то время как раковина улитки полностью воспроизводила желтые и синие цвета тарельчатого камня. Как если бы Всемогущий создавал их парами: растение, дающее безопасный приют животным, и животные, чистящие растения.
Несколько спренов жизни — крошечные светящиеся зеленые пятна — плавали вокруг сланцекорника. Некоторые танцевали в трещинах коры, другие носились в воздухе как соринки, падая и поднимаясь снова и снова.
Тонко заточенным карандашом она записала свои мысли о связи между животными и растениями. Она не знала ни одной книги, где бы об этом говорилось. Ученые предпочитали изучать больших подвижных животных вроде большепанцирников или белоспинников. Открытие показалось Шаллан замечательным и удивительным.
Улитки и сланцекорник могут помогать друг другу, подумала она. Но я предала Джаснах.
Она поглядела на рукав безопасной руки, со спрятанным внутри мешочком. Она чувствовала себя более уверенно, зная, что Преобразователь внутри. Она еще не осмелилась использовать его. Слишком уж она нервничала, думая о воровстве, да и боялась использовать фабриал рядом с Джаснах. Сейчас, однако, она одна, внутри лабиринта, в ее тупик ведет только одна извилистая тропинка. Она встала и огляделась. В садах никого не было, и, даже если кто-нибудь появится, ему потребуется несколько минут, чтобы добраться до нее.
Шаллан села на скамейку и отложила в сторону блокнот и карандаш. Я должна проверить, могу ли я использовать его, подумала она. Может быть, и не надо ничего искать в Паланиуме. Если она будет время от времени вставать и оглядываться, можно быть уверенным, что никто не подойдет к ней незамеченным.
Она вынула запрещенное устройство. Тяжелое. Надежное. Глубоко вздохнув, она застегнула цепочку вокруг пальцев и запястья, геммы оказались на задней поверхности ладони. Металл был холодным, цепочка провисала. Она согнула руку, фабриал натянулся.
Она ожидала почувствовать покалывание по коже или ощущения силы и могущества. Ничего.
Она коснулась трех камней — свой дымчатый кварц она вставила в третье гнездо. Другие фабриалы, вроде самопера, работали, когда их камней касалась рука. Но нет, Джаснах никогда такого не делала. Принцесса закрывала глаза и касалась предмета, Преобразовывая его. Дым, хрусталь и огонь, вот что у нее получалось лучше всего. Только однажды она создала что-то другое.
Поколебавшись, Шаллан подняла из-под одного из деревьев кусок сломанного сланцекорника. Она взяла его свободной рукой, встала и закрыла глаза.
Стань дымом! скомандовала она.
Ничего.
Стань хрусталем! скомандовала она опять.
Шаллан приоткрыла глаза. Никаких изменений.
Огонь! Гори! Ты огонь! Ты…
Она остановилась, осознав свою глупость. Загадочно сожженная рука? Нет, это не должно быть подозрительным. Она опять сосредоточилась на хрустале, закрыла глаза и четко представила его себе. Сланцекорник должен захотеть измениться.
Ничего не произошло. Раз за разом она пыталась, представляя себе, как сланцекорник изменяется. После нескольких минут неудач она попыталась воздействовать на мешочек, потом на скамейку, потом на один из своих волосков. Ничего не сработало.
Шаллан убедилась, что она одна, и, разочарованная, уселась на скамью. Однажды Нан Балат спросил Льюиша, как работает устройство, и тот ответил, что легче показать, чем объяснять. Он обещал дать ответ, как только она сумеет украсть фабриал Джаснах.
А сейчас он мертв. Неужели она обязана отвезти фабриал домой только для того, чтобы отдать его этим опасным людям, и даже не попытаться получить средства и спасти семью? И только потому, что они не знают, как его активировать?
Она часто использовала другие фабриалы, и всеми ими было очень просто управлять. Да, но их сделали современные мастера. Преобразователи же пришли из древности. Они не использовали современные методы активации. Она долго глядела на сверкающие камни, висевшие с обратной стороны ладони. Как научиться пользоваться прибором, который создан тысячи лет назад и запрещен для всех, кроме ардентов?
Она положила Преобразователь обратно в мешочек. Придется поискать в Паланиуме. Или спросить Кабзала. И как она это сделает, не вызвав подозрений? Она вынула хлеб и джем и начала рассеянно есть. А если Кабзал не знает и она не сможет найти ответ до отъезда из Харбранта, что же делать? Быть может, если она привезет артефакт королю — или его ардентам, — они защитят дом Давар в обмен на подарок. В конце концов ее не могут обвинить в краже у еретички, и, пока Джаснах не знает, кто взял Преобразователь, они в безопасности.
Но почему-то она почувствовала себя еще хуже. Украсть Преобразователь ради спасения семьи — это одно, но отдать его тем самым ардентам, которых так презирала Джаснах? Это похоже на сверхпредательство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
