Однако замечаю – в глазах тревожное ожидание… Ох и позёр Вы, Яков Блюмкин!
- Только без жертв! Вместо буржуазных шахмат, ребята в нашей комсомольской ячейке придумали и играют в настольную игру «Мировая революция».
Тот, несколько ошарашен:
- «Мировая революция»?
- Ну, да! Это тебе не просто - конь ходит буквой «Г», ладья по прямой, а гроссмейстер пошёл «Е2 – Е4», прежде чем стырить с доски чужого ферзя… И нет там никаких – чуждых нам по пролетарскому духу «офицеров» да «королей»! Зато, в «Мировой революции» есть Реввоенсовет - занимающийся военной стратегией, завязанной на экономике и политике…
«Террорист № 1» слушает разинув рот и развесив уши, а я ему в них вдумчиво втираю:
- …Думать головой надо не меньше, а соображать - больше чем в шахматах! В этой игре есть элементы прямых военных действий, шпионажа и спецопераций. Смысл и цель – захватить мировое господство… Дико извиняюсь: установить на всей Земле – Мировую Республику Советов!
Подождав, когда мозг мнимого убийцы Мирбаха переварит полученную информацию, спрашиваю прямо в лоб:
- Если я тебе вышлю комплект этой игры с инструкцией к ней – пропиаришь её перед Троцким? Перед остальными членами Реввоенсовета?
«Надо будет только сперва патент на Саньку да Ваньку оформить… Хотя, по нынешнем законам – это чистая видимость, но лучше с патентом – чем без онного».
- «Пропиаришь» - в смысле «прорекламируешь»?
- Ну, да!
Блюмкин, приложив ладонь к груди напротив сердца:
- Конечно, друг! Это будет мне ровным счётом ничего не стоить…
«Мне это будет стоить лишнюю «копеечку», которую я вложу в какую-нибудь «заклёпочку» - запиливаемую к «часу X»…».
***
После «торжественного обещания», разговор опять плавно уехал к личности «Демона революции» - Льва Троцкого, то бишь. Наконец, несколько покровительственно -завершая свой рассказ об удивительной трудоспособности Льва Давыдовича, Блюмкин предложил:
- Вам обязательно надо познакомиться с этим великим человеком, Серафим!
«Интересно, умеет ли Мишка работать альпенштоком?», – лениво подумалось.
- Ты и вправду можешь устроить мне встречу с Троцким, Яков?
«А воно мне надо?».
- Да, конечно – вот смотри, если не веришь…
Он достал из-за пазухи, чуть ли не целый архив – фотографии, какие-то письма, просто бумаги… На одной из бумаг я заметил подпись: «Л. Троцкий». Беру в руки и внимательно рассматриваю:
- Это подпись самого Троцкого? ЖЕСТЬ!!!
Блюмкин, хвастливо:
- А ты мне не верил!
- Почему, «не верил»? Верил, ещё как верил…
- Так, что насчёт встречи с Троцким?
Интересно, интересно… «Многоходовочка» с Троцким?
Какая именно? Ведь во власти он однозначно не останется и, дело здесь не в Сталине - а в нём самом. Не стоит танцевать «танго смерти» с трупом – пускай, пока всего лишь политическим… По крайнем мере на этом этапе. А вот чуть позже, с этими двоими, возможно, кое-что весьма заманчивое у меня и выгорит.
Поэтому отмахиваюсь:
- Да, куда мне с моей паховой грыжей – кто я и где Троцкий…
Вдруг наш разговор прерывает шум, крик. По голосу слышно Есенин с кем-то зацепился и вот-вот вспыхнет скандал. Блюмкин соскочил и на ходу:
- Извини, я сейчас…
Ещё раз, уже более внимательно изучаю оставленные на столе передо мной бумаги.
***
Подошёл Михаил и, тщательно пряча тускло-масляно светящиеся глазки, попросил в долг четвертной. Перед тем как отдать кровные карбованцы, строго спрашиваю:
- Надеюсь на мороженное как обычно - а не на какие-нибудь гнусные «безобразия» с какой-нибудь любительницей «оттопытиться» забористым «дустом»?
Ангелочком невинным прикладывает ладонь к сердцу:
- Крест на пузе, Серафим Фёдорович – чисто в синема посидим с Александрой Александровной, посмотрим американскую фильму.
В московских синема-театрах как раз шёл немой голливудский «Робин Гуд» - самый кассовый фильм 20-х годов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Подозрительно прищуриваюсь:
- Хм… Билеты на «фильму», тебе поди - Илья Соломонович предложил «достать»? Да?
- Как догадался?!
- А ты знаешь, что он… Хм, гкхм… Как бы тебе это поделикатнее сказать…?
Барон «деликатничать» не стал:
- «Пидараст», что ли? Я знаю! Только не он мне «предложил», а Александра Александровна - у него попросила «достать». Чувствуешь разницу? Или, ты разницу не чувствуешь?
- Вот как? Ну, тогда ладно… И, смотри мне! Официально я считаюсь твоим опекуном, Миша и, имею все права выпороть тебя ремнём – в случае плохого поведения.
Шмыгает носом и, долу потупя очи:
- Я обещаю, что буду себя хорошо вести и, тебе не придётся - брюки придерживать, за мною с ремнём бегая.
- И, это… Александра Александровна – женщина, как бы не вдвое старше тебя. А особы в таком опасном возрасте, любят проделывать с маленькими мальчиками всяческие неприличные безобразия…
- Хорошо! Как только она приставать начнёт – тотчас позову милиционера со свистком.
Есенин, успел уже назюкаться, забыл о своей «любви» и теперь рамсует – пока только на словах, с Соловейчиком.
Слово за слово – кулаком по столу!
Вот всероссийски известный поэт хватает этого пройдоху за нос и под восторженные крики толпы тащит на выход. Практически вся сильная половина нашей компании проследовала за ними, выражая подчас противоречиво-бурные эмоции.
- Ну, сейчас наш Серёжа как обычно станет драться, - вздохнула официантка убирающая грязную посуду, - хорошо ещё в милицию не заберут.
Кафе скоро закроется, сижу, скучаю…
***
Вижу – не я один скучаю!
Как-то тоже захотелось «похулиганить» и, тогда подсаживаюсь к Краснощёкову и изобразив на физиономии - откровенно провинциальный наивняк, спрашиваю:
- Дико извиняюсь, Александр Михайлович! Будучи организатором, а затем - руководителем первичной ячейки РКСМ в нашей волости, приходится отвечать на некоторые… Ээээ… Прямо скажем – «неудобные» вопросы наших комсомольцев. По скудости владения мною единственно-верным учением – марксизмом, не могу на них ответить, что наносит страшный ущерб авторитету как комсомолу - так и большевистской партии и, всей Советской Власти в целом… Как старший партийный товарищ – изучивший марксизм от корки до корки, прошедший дореволюционную борьбу с Самодержавием, каторги и ссылки – не поможете ли мне ответить на них?
Улыбнувшись заметно снисходительно, тот:
- Слухи об моём знании марксизма несколько преувеличены, но всё же постараюсь Вам помочь чем могу. Итак - спрашивайте, товарищ…
- Свешников.
- Я Вас внимательно слушаю, товарищ Свешников.
- Хм, гкхм…, - прокашлявшись, как бы в смущении, - что такое «социализм» по-Марксу?
Посмотрев сперва куда-то вверх, тот затем не задумываясь ответил:
- В теории, «социализм», означает контроль производства самими рабочими - а не владельцами предприятия или их управленцами.
- Если предприятие принадлежит одному человеку – оно частное? Капиталистическое?
- Вне всякого сомнения.
- А если – группе людей? Так называемое – «акционерное общество»? Является ли оно частно-капиталистическим?
- Безусловно, если на нём применятся наёмный труд и производится отчуждение добавленной стоимости.
Включаю «дурака»:
- «Наёмный труд», это то есть – человек нанимается добровольно и за деньги?
- Да, это так.
- А какой тогда труд применяется на социалистическом предприятии? Принудительный, что ли?! Без оплаты за труд?!
Несколько повышает голос:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- При социализме рабочий не нанимается на предприятие! Так как - оно является в коллективной собственности рабочих.
Включаю конкретного «дурака»:
- Ну так и акционерное общество – находится в коллективной собственности. В чём разница, то?
