праздника Песах, Израиль начал операцию "Виноградный гнев". Высокотехнологичные разрушения обрушились на юг Ливана, Бейрут и долину Бекаа. Около 400 тыс. ливанцев были изгнаны из своих городов и деревень и превратились в беженцев. По "Хизбалле" был нанесен комбинированный авиационный и артиллерийский удар - 2000 авианалетов и 25 000 снарядов. Хизбалла" насчитывала около 300 постоянных боевиков. Самым грозным их оружием были ракеты "Катюша", запускаемые из многочисленных пусковых установок. Они были устаревшими, неточными и имели максимальную дальность стрельбы около 12 км. Стратегия Израиля была эквивалентна использованию бульдозера для прополки огорода. Однако, несмотря на всю огневую мощь, направленную против Израиля, "Хизбалла" продолжала обстреливать границу ракетами "Катюша". 18 апреля произошла кровавая бойня. Израильские снаряды убили 102 беженца на базе ООН в Кане. Израиль признал свою ошибку, но кадры этой бойни, переданные СМИ всего мира, принесли "Хизбалле" решающую моральную победу. Израиль подвергся всеобщему осуждению, и Соединенные Штаты вмешались в ситуацию, чтобы вытащить своего союзника из трясины. Дав Израилю "зеленый свет" на разгром "Хизбаллы", США вернулись к призывам к сдержанности. И снова американские дипломаты бросились спасать Израиль от последствий военных действий, к которым США поначалу его подталкивали. 27 апреля при поддержке США было подписано соглашение о прекращении огня. Несмотря на все заявления Переса об обратном, оно не стало существенным улучшением неписаных правил июля 1993 года. Оно лишь восстановило непростое перемирие в Ливане.
В очередной раз Хафез Асад выиграл от израильской военной акции, жертвой которой он должен был стать. Смысл операции "Гроздья гнева", с точки зрения Дамаска, заключался в том, чтобы ослабить Асада, заставить его потерпеть военное поражение и ослабить контроль над Ливаном - единственной важной картой, которую он все еще держал в руках. Хотя вторжение 1982 г. и нападение на Ливан в 1996 г. значительно отличались по масштабам и продолжительности, у них было много общего. Обе операции были спланированы как операции по защите северной части Израиля, обе имели подложные названия, и в обоих случаях реальной целью был Асад. В глазах Асада эти два израильских вторжения, предпринятые поочередно Менахемом Бегиным и Шимоном Пересом, были амбициозными упражнениями в геополитической инженерии, призванными перестроить регион в интересах Израиля. Оба вторжения рассматривались Асадом как отражение интервенционистской тенденции в израильской политике, которая со времен премьерства Давида Бен-Гуриона была направлена на установление гегемонии над арабами военными средствами.
Операция "Гроздья гнева" была политическим, военным и моральным провалом. Израиль, похоже, забыл о том, что, как многие полагали с излишним оптимизмом, он уже усвоил: существуют пределы достижимого с помощью военной силы, и за слишком сильную зависимость от нее приходится платить высокую цену. Международное сообщество осудило Израиль за безжалостные расправы над мирным населением. Весь арабский мир кипел от гнева по поводу жестокого обращения Израиля с ливанским народом. Умеренные арабские правительства хотели, чтобы Перес остался у власти, но при этом резко критиковали всю операцию, и особенно убийство беженцев в Кане. Неожиданно новый Ближний Восток, о котором так много трубили, стал очень похож на старый добрый, с высокомерным Израилем, попирающим все на своем пути во имя безопасности.
В электоральном плане операция "Гроздья гнева" также оказалась безусловным провалом. Попытка Переса изменить свой имидж, превратившись из "господина мира" в "господина безопасности", только подорвала его авторитет. Израильские арабы посчитали, что военная операция показала истинное лицо Переса, и многие из них пригрозили проголосовать против него или вернуть чистый бюллетень на предстоящих всеобщих выборах. Еврейские избиратели, напротив, не были впечатлены попыткой Переса представить себя в роли "ястреба" в сфере безопасности. Биньямин Нетаньяху воспользовался возможностью заявить, что правительство лейбористов принесло мир без безопасности, в то время как Ликуд под его руководством принесет мир с безопасностью.
Физическая безопасность граждан Израиля в границах, существовавших до 1967 г., была одной из главных проблем в преддверии выборов. Самая большая ирония заключалась в том, что Нетаньяху, наиболее откровенно выступавший против ХАМАСа, стал также главным политическим бенефициаром серии взрывов, осуществленных террористами-смертниками в крупных городах Израиля. Эти теракты привели к тому, что общественное мнение изменилось в пользу жестких правых политиков, занимающих бескомпромиссную позицию в вопросах безопасности, против правительства, возглавляемого лейбористами, и в определенной степени против мирного процесса с палестинцами. Убийство Рабина нанесло серьезный удар по Нетаньяху и обеспечило Пересу значительный перевес в опросах общественного мнения. Когда в середине февраля 1996 г. были назначены выборы, Перес опережал в опросах общественного мнения, казалось бы, неоспоримые 20%. Но последовавшая за убийством Яхьи Айяша волна взрывов террористов-смертников свела на нет это преимущество. Исламский террор сработал в пользу Нетаньяху.
В определении результатов всеобщих выборов, состоявшихся 29 мая 1996 года, большую роль сыграли личные качества. Это были первые выборы, на которых вступил в силу новый закон, предусматривающий прямые выборы премьер-министра Израиля. Таким образом, каждый гражданин Израиля, достигший восемнадцатилетнего возраста, имел возможность отдать два голоса: один - за партию, другой - за премьер-министра. Список политических партий, претендующих на преференции, был, как обычно, длинным, но кандидатов на пост премьер-министра было всего два: Шимон Перес и Биньямин Нетаньяху.
Перес вел неубедительную кампанию. Он отклонил предложение сделать убийство Рабина и ту двойную опасность религиозного фанатизма и политического экстремизма, на которую оно указывало, одним из вопросов предвыборной кампании. Но он также не стал заострять внимание на фундаментальных политических различиях между "Лейбористским блоком" и "Ликудом". Несмотря на теракты, большинство израильтян по-прежнему хотели продолжать реализацию соглашений в Осло. Перес должен был представить избирателям четкий выбор между мирной политикой своей партии и политикой "Большого Израиля", проводимой "Ликудом". Но он ничего подобного не сделал, предоставив всю эту работу Нетаньяху. В ходе избирательной кампании Перес вел себя как еврей из еврейского анекдота, который, будучи вызванным на дуэль, послал телеграмму своему противнику: "Я опоздаю. Начинайте стрелять без меня". Дебаты на телевидении в ночь перед выборами помогли склонить чашу весов в пользу Нетаньяху. Нетаньяху выглядел хорошо подготовленным, энергичным и язвительным: Перес выглядел старым, усталым и бессвязным. По опросам общественного мнения, они шли вровень, но когда стали известны результаты, Нетаньяху победил с перевесом в 30 тыс. голосов. Он получил 50,4% голосов, а Перес - 49,6%. Лейбористы получили 34 места в Кнессете, а Ликуд - только 32. Но по новому избирательному закону задача формирования следующего правительства должна была быть возложена на Нетаньяху.
Для Шимона Переса в возрасте семидесяти трех лет выборы стали вопросом политической жизни и смерти. Перес, постоянно проигрывающий в израильской политике, имел самый большой шанс воплотить в жизнь свое видение всеобъемлющего
