в течение получаса — "или же столкнуться с карой, ожидающей всех
изменников, каковая уже настигла виновных на Тагеронском поле". Ответ,
однако, был получен куда скорее. Когда герольд, не торопясь, вновь
сворачивал пергамент, из бойницы над воротами свистнула стрела,
вонзившись ему в горло. Посланец Ришарда, конвульсивно хватась за шею,
повалился под копыта своего коня, и белый флаг накрыл его.
Не знаю, отдал ли приказ о стрельбе сам Карл, или просто не
выдержали нервы у кого-то из стражников, но я был почти благодарен тому,
кто это сделал. Лишние полчаса в виду неприятеля… черт его знает, что
могло случиться за это время. Но теперь, если Эвьет еще жива, тем, кто в
замке, будет не до нее.
Вполне вероятно, что и Ришарду не хотелось ждать, и именно поэтому
он не составил свой ультиматум в более дипломатичных тонах. И вот лица
старших офицеров выжидательно обратились в сторону главнокомандующего,
восседавшего на коне теперь уже в своем полном доспехе (надетом скорее
ради торжественности момента, чем ради безопасности). Коротким и жестким
движением облаченной в латную перчатку руки, явно рассчитанным на то,
чтобы войти в историю, Йорлинг направил своих людей вперед.
Грифонцы, должно быть, в полном недоумении смотрели из своих бойниц
на происходившее внизу. Вместо многотысячной армии с приставными
лестницами и стенобитными орудиями вверх по холму к стенам неприступной
твердыни карабкались лишь несколько десятков человек. И у них вообще не
было никакого оружия.
Примерно половину этой группы составляли самые сильные воины
Ришарда, чья задача, однако, состояла теперь отнюдь не в том, чтобы
размахивать могучими двуручниками и крушить вражескую броню алебардами.
В обеих руках они несли огромные деревянные щиты — сколоченные из
простых досок, ничем не окованные, не обтянутые и не украшенные, но
вполне пригодные для того, чтобы защитить от стрел самих щитоносцев и,
главное, тех, кого они прикрывали. Щиты закрывали всю группу по
периметру и сверху, почти не оставляя шансов шальной стреле поразить
цель. Под этим колышущимся деревянным панцирем защитники замка,
очевидно, не могли видеть тех, кто составлял вторую половину группы. Эти
люди, шагавшие между щитоносцами, несли каждый по металлическому бочонку
с деревянной крышкой.
Группа, не прельщаясь воротами и охранявшими их бастионами,
направлялась к южной стене, а точнее, как вскоре стало ясно — к
юго-западной башне Греффенваля, возвышавшейся уже практически над
пропастью. По мере ее приближения сперва из бойниц стены, а затем и из
самой башни смертоносным ливнем хлынули стрелы. Даже с расстояния в три
сотни ярдов было слышно, как они барабанят по щитам. Деревянная черепаха
с каждым мгновением становилась все больше похожей на ежа, но продолжала
ползти вверх и вперед. С такого расстояния мне уже не было видно
подробностей, но, кажется, несколько раз возникали заминки, вызванные,
вероятно, тем, что пробивавшие доски стрелы все-таки клевали в руку
кого-то из щитоносцев (хотя те были в латных перчатках и наручах). Но,
тем не менее, группа продолжала двигаться, как единый организм, не
оставив позади никого из своих.
Наконец "черепаха" добралась до того места, где граненая башня
выступала из стены. Наступал самый ответственный момент. Здесь бойцы
оказывались в пределах досягаемости для смолы и кипятка сверху. Щиты, в
принципе, могли защитить их и от этой напасти, но для этого надо было
держать их очень плотно и твердо, образуя своеобразную крышу со скатами.
На тренировках бойцы проделывали это, но там их не поливали раскаленным
варом по-настоящему… За содержимое бочонков я не слишком опасался: они
были закупорены надежно и, даже будучи целиком погруженными под воду,
сохранили бы начинку сухой. Но бочонки еще надо правильно уложить и
поджечь фитили, а если "черепаха" распадется раньше времени, и начнется
паника и бегство…
В первые минуты, впрочем, ничего не происходило; защитники, видя,
что у копошащихся внизу врагов нет никаких осадно-штурмовых
приспособлений, должно быть, не спешили тратить смолу и кипяток — для
того, чтобы нагреть новый котел, нужно немало времени. Но, когда я уже
почти поверил, что подрывникам дадут спокойно сделать свое дело, из
желобов башни и стены все же хлынули окутанные паром струи. Светлые -
значит, кипяток. Он не такой тяжелый, как смола, не облепляет свою
жертву и быстрее остывает, но в то же время от него труднее укрыться,
брызги и струйки проникнут в самую малую щель…
Тут же донесшиеся от стены вопли подтвердили мою мысль. Щиты
задергались, заметались, сталкиваясь и треща. Ободренные эффектом,
грифонцы опорожнили вниз еще один котел кипятка. На какой-то момент в
клубах пара трудно стало что-то разглядеть, и я не мог понять, звучат ли
новые крики, или после первой атаки йорлингистам все же удалось закрыть
щели в "крыше", и вопят лишь те, кого обожгло в прошлый раз. А затем…
затем я увидел бывших щитоносцев и носильщиков, бегущих врассыпную прочь
от замка, вниз по склону. Тяжелые щиты остались свалены там, где южная
стена Греффенваля сходилась тупым углом со стеной башни. Под ними, по
идее, должны были быть уложены бочонки с порошком. И уложены не абы как
и даже не просто деревянными крышками к вершине угла — перед началом
похода я провел не один час над чертежами Греффенваля (разумеется,
неполными и неточными, но иных не было), рассчитывая оптимальную
конфигурацию зарядов. Так, чтобы энергия взрыва тысячи фунтов порошка не
рассеивалась впустую, чтобы взрывная волна, начавшись с заднего ряда
бочонков, устремилась вперед, стремительно усиливаясь между сходящимися
клином стенами, уплотняя и впечатывая в этот клин передние бочонки за
ничтожно малый миг до того, как те тоже взорвутся…
И вот теперь я не знал, что наблюдаю — паническое бегство или же
плановое отступление после выполненной задачи. С такого расстояния я,
разумеется, не мог видеть горящие фитили (к тому же они должны были быть
прикрыты щитами). Бежать же подрывникам в любом случае следовало во все
лопатки; летевшие им в спины стрелы уже пожали свой первый урожай. Но,
если задание все же было выполнено, для быстрого бегства имелась и более
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
