Неизвестно чем бы закончился совет, если бы в самый нужный момент, когда все вот-вот могло бы сорваться в пропасть человеческого безумия, в зале не объявились сначала старейшины, а потом, прямо в самом его центре из воздуха материализовался Странник.
Сказать, что тишина в зале воцарилась гробовая, значит не сказать ничего. Сначала все уставились на двенадцать вновь прибывших господ, объявившихся в зале непонятно как (Виктор почувствовал, что в этом замешен Громов), а оптом к себе взоры приковал гигант в черном. Странник и в самом деле немного подрос для этого случая и выглядел сейчас на голову выше всех присутствовавших.
— Не знал, что ты любишь дешевые эффекты, — бросил Виктор мысле-слоган Максиму.
— Я их не люблю, но в данный момент это самое эффективное из того, что я мог бы предложить, — ответил ему Громов.
И на деле это оказалось именно так. Все-таки Старейшины имели колоссальный вес и действовали даже на таких фактурных личностей как Мейерхольд, Богданов или Баренц завораживающе, а уж Странник одним своим видом и возможностями внушал священный трепет у всех присутствующих. Именно он достаточно быстро, можно даже сказать в приказной форме, велел членам совета не изображать из себя маленьких детей, задавить в корне все излишние деструктивные эмоции и трезво взглянуть на вещи. Указания были приняты, фактически на месте рассмотрены и утверждены как единственно верные в сложившейся ситуации.
— Да, — протянул Нефедов, пожимая руку Громову, — навели Вы на них шороха. Честно признаться, я еще ни разу не видел совет таким шелковым.
— Пустяки. Главное, чтобы это реально возымело действие. Пока мы будем отсутствовать, кто-то должен возложить оборону всей цивилизации на свои плечи.
Нефедов задумался на мгновение.
— Куда вы уходите?
— Не могу сказать, — уклончиво ответил ему Странник. — Чем меньше людей об этом знает, тем больше шансов у нас с Виктором исполнить задуманное.
— Виктор уходит с Вами?
— Да, — ответил Гагарин. — Эта миссия только для нас двоих, и мы в нее никого не имеем права взять, уж простите.
— Да ничего, — замялся Нефедов. — Надеюсь, вы действительно знаете, что делаете.
— И мы на это надеемся.
Полковник по очереди оглядел сначала черную фигуру Странника, потом Виктора, пожал обоим руки и бросил на прощание:
— Удачи вам. Надеюсь, что мы еще когда-нибудь увидимся.
— Всенепременно, — заверил его Странник.
Вслед за этим они оба растаяли в воздухе.
И практически сразу очутились на вершине какой-то горы, одиноко стоящей прямо посредине острова в океане. Повсюду остров был покрыт буйной растительностью, источал всевозможные звуки живой природы. Пушистые белесые облака плыли так близко к поверхности воды, что, порой, казалось, что до них можно было дотянуться руками.
— Приятное место, — резюмировал Виктор, оглядевшись по сторонам.
— Одно из самых красивых мест на земле, — вторил ему Громов. Его лицо всего лишь на мгновение утратило свою непроницаемость, стало по-настоящему человеческим, одухотворенным, но лишь на мгновение.
— Зачем мы здесь? Уж явно не для того, чтобы любоваться красотами нашей родной планеты?
Странник вздохнул, как показалось Виктору, горько.
— Нет, не для этого. Нам нужно выполнять свою миссию, и мы ее начнем прямо сейчас.
— Созерцая эти пейзажи?
— Не совсем. Ты в курсе, что каждая планета, каждая звезда — это своего рода нервный узел Домена?
— Эм, — протянул Виктор, — я думал над этим, но точно не знал.
— Теперь знаешь. С древних времен человек думал, что его планета особенная. Сначала, он полагал, что все, что есть на небе, вращается вокруг Земли. Потом, когда была открыта гелиоцентрическая модель мира, он думал, что Солнце — это единственная звезда на небе. Но и этот миф наука вскоре развенчала, и вот человек начал думать, что жизнь есть лишь на нашей планете. Сейчас мы знаем, что это также является абсурдным утверждением. Правда, ирония судьбы заключается в том, что Земля на самом деле действительно удивительный объект. Она, впрочем, это не удивительно, является, во-первых, живым, разумным объектом, во-вторых, любая разумная биосфера образует на планете еще одну мыслящую систему — коллективный разум, который в сочетании с планетой, как существом, образует еще один надразумный слой. Голова еще кругом не идет?
— Да вроде нет, — неуверенно пробурчал Виктор.
— Отлично тогда дальше. Уникальность Земли как планеты состоит в том, что на ней обитают сразу четыре коллективных разумных системы, включая человеческую, что делает ее поистине бесценным Существом с огромным потенциалом. В тот момент, когда произойдет их интеграция между собой и с планетой в целом, мы получим… эм… если и не нового Инженера, то очень серьезного союзника в борьбе против Вируса.
— Постой, — поднял руки вверх Виктор, — ты хочешь сказать, что в настоящее время на Земле существует еще три разумных вида существ?
— Еще три носителя разума, это разные вещи. А здесь мы с тобой оказались совсем не случайно. Настало время наведаться в морские пучины, туда, куда очень редко ступает нога человека, поскольку этот мир принадлежит другому биологическому виду — цивилизации Хурлах. Мы называем их аквидами, потому что они живут под водой, но на самом деле это не совсем так. Впрочем, ты сам скоро все увидишь.
Обалдевшими от удивления глазами Гагарин сейчас с утроенным вниманием рассматривал прибрежный океан, силясь отыскать в нем хотя бы какой-то намек на нечеловеческую цивилизацию, но, разумеется, ничего не находил.
— Послушай, — наконец, спросило он, — как такое возможно, что мы проморгали целую цивилизацию у себя под боком?
— Могу добавить, что даже не одну, а целых три, — усмехнулся Громов. — Но не беспокойся, никто ничего не проморгал, просто не всем об этом известно. Даже Людвиг Мейерхольд и Богданов не в курсе происходящего, зато все Старейшины как один вполне себе нормально контактируют с ними, особенно с аквидами, поскольку те наиболее близки к людям с анатомической и технологической точки зрения. На самом деле все эти градации развития цивилизации, придуманные в свое время людьми в качестве упрощенной модели, довольно условны. Мы привыкли считать цивилизацию высокоразвитой, если она вышла в космос, если обладает безотходными технологиями, если уровень ее воздействия на природу сведен к минимуму и так далее. Мы разделили цивилизации на технологические и биологические, совершенно не задумываясь о том, что это наши критерии и понятия, и они в корне не верны. Настоящей высокоразвитой цивилизацией является та, чье накопленное количество информации больше, вот и все. Очень просто, но в то же время понять это трудно. Тем же аквидам совершенно не зачем выходить в космос, хотя они это умеют делать и делали задолго до того, как первый человек, кстати, твой однофамилец, полетел в космос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
