Она стояла около окна, глядя на него. Теперь ее голос был тверд, взгляд спокоен; все другие мысли отошли в сторону, она вновь контролировала себя.
— У меня нет времени подумать о тебе. Ты принес мне новые проблемы, над которыми придется поразмыслить. Кражи… обвинения… Я пыталась отделаться от этого на протяжении одиннадцати лет. А ты хочешь, чтобы я думала о любви?
Его глаза не отпускали ее глаз.
— Я мог бы быть другом, если не любовником, и я мог бы быть тебе полезным, если позволишь. Она глубоко вздохнула:
— Что ты имел в виду, когда говорил, что я должна быть настороже?
— Что ситуация складывается так, словно кто-то намеренно подставляет тебя или использует. У Сэма двое подозреваемых, а не один.
Наступила пауза, затем глаза Лоры потемнели.
— Ты имеешь в виду Клэя? Ты советуешь мне быть настороже от Клэя?
— Правильно. Именно это я говорю тебе. Он имел возможность совершить это; любой на его посту имеет допуск в любую часть любого из твоих отелей, и он мог использовать деньги. Он играет — ты знаешь об этом? Играет по-крупному. Лора, слишком многое указывает на него, чтобы любой разумный человек мог игнорировать…
— Разумный! Кто ты такой, чтобы говорить о разумности? Хочешь, чтобы я поверила в происшедшие с тобой перемены? Ты доверяешь мне, хотя это противоречит всякой логике. Мне не следует обманываться на этот счет. Что ж, я скажу тебе — логически, разумно и веря — что Клэй не вор. Он ничего не крал; он не стал бы делать этого ради меня, даже если бы хотел! Он любит меня и заинтересован в том, что я пытаюсь построить здесь! Он часть моего дела, часть моей компании, он нанесет вред себе, причиняя ущерб отелям, он собирается жениться, он повзрослел, это он изменился, а не ты!
Она знала, что это неправда, даже когда говорила. Но слова вылетали сами, смешанные с любовью и желанием, которые она старалась погасить, пока они горели внутри ее, пропитанные злостью на себя за то, что на какой-то момент она оказалась беззащитной. Холодная ярость, охватившая ее, казалось, была такой же, какой она ее помнила с тех времен, когда Поль, когда вся его семья в первый раз обвинили ее и Клэя в воровстве, лжи и обмане.
— Ты ничего не знаешь о Клэе! — воскликнула она. — Или обо мне! Ты не знаешь…
— Ты права, не знаю. Но хочу знать.
Он пересек кабинет и остановился около нее.
— Черт возьми, Лора, я люблю тебя и хочу наверстать упущенное за эти годы. Я хочу узнать тебя снова; я хочу узнать ту женщину, какой стала ты. Ты права, я ничего не знаю о Клэе. Но если Сэм прав относительно него? Я что, должен отвернуться и сделать вид, что Сэм никогда не говорил со мной, когда я знаю, что он может причинить тебе боль? Тебе уже причиняли боль. Знаю, я сам причинил ее тебе, и пусть я буду проклят, если хочу причинить ее вновь. Я люблю тебя, хочу помочь, защитить, если смогу, от всякого, кто обижает тебя…
— Перестань, пожалуйста, перестань, — голос Лоры был так тих, что ему пришлось нагнуться, чтобы расслышать. Она повернулась, чтобы посмотреть в окно на улицу через узкие щели жалюзи.
— Я знаю, что ты пытаешься помочь мне, но не поможешь, не нападая на Клэя. Пойми, он — моя семья; он был со мной все эти годы, и я не позволю тебе или кому бы то ни было подорвать мою веру в него. Ты хотел, чтобы я верила тебе и твоей семье; хочешь, чтобы теперь я верила тебе. Ты не можешь требовать от меня не верить Клэю.
Наступила длительная тишина. Через окно долетали звуки автомобильных клаксонов; в коридоре за закрытой дверью кабинета Лоры мужской голос пожелал доброго вечера, женский ему ответил. Поль взглянул на маленькие часы, стоявшие на столе Лоры. Было очень поздно.
— Извини, — сказал он таким же низким, как у нее, голосом. — Конечно, ты права. Ты должна верить и доверять ему. — Он колебался. — Но думаю, слепая вера может быть столь же плоха, как и отсутствие всякого доверия. Ты знаешь Клэя, а Сэм и я не знаем, и, может быть, ты совершенно права, Лора…
Он взял ее за руку, и она повернулась к нему. Ее глаза были полуприкрыты; он не мог сказать, о чем она думала.
— Я должен идти, если бы я мог не уходить, но я уже опоздал…
Она кивнула:
— До свидания, Поль. Спасибо за то, что ты хотел помочь. Извини, мы поссорились вновь; мы, кажется, ссоримся чаще, чем кто-либо еще.
— Нет. Нам легче всего полюбить друг друга, если мы себе это позволим. Мы… мы любили друг друга; я не забыл, да и ты тоже.
— Я никогда этого не забуду, — просто проговорила она. — Но мы не в состоянии вернуть прошлое; слишком много событий произошло с тех пор.
Внезапно она улыбнулась:
— Все эти годы я старалась перечеркнуть прошлое, а теперь говорю о его возвращении. В этом так мало здравого смысла.
Он улыбнулся в ответ:
— Если мы сумеем возвратить прошлое, то в этом и будет смысл. Мы добьемся смысла, вдвоем. Лора протянула руку и провела по его лицу.
— Хотелось бы, чтобы мы смогли.
Затем она подошла к двери и распахнула ее.
— До свидания, Поль. Подойдя к ней, он остановился.
— Я хочу вновь увидеть тебя.
— Мне нужно подумать над этим. Мне нужно многое обдумать. Я позвоню тебе.
Он внимательно посмотрел ей в лицо.
— Если не услышу твоего звонка, я позвоню сам или разобью лагерь около твоего кабинета.
— Я позвоню, когда мне будет что сказать. Поль наклонился и поцеловал ее. Их губы на мгновение соприкоснулись, затем он проговорил:
— До встречи.
Лора закрыла за ним дверь и направилась к столу, который она использовала для работы. «Так много дел», — подумала она, глядя на сообщения, которые намеревалась прочитать в последние часы дня, и на горку литературы, которую предстояло изучить к заседанию членов правления корпорации «Сэлинджер-отель». Завтра. Заседание состоится завтра, а ей еще предстоит дать указания секретарю на следующий день, который она проведет в Бостоне. Лора села за стол и взяла записку Жерара Лиона, требовавшего новое оборудование для кухни. Прочитав несколько строк, отложила ее в сторону и вновь стала смотреть в окно.
«Я думаю, что слепая вера может быть столь же плоха, как и отсутствие всякого доверия».
Она подумала о Клэе, о том, каким он был много лет тому назад. Как он обожал Бена, как всюду следовал за ним, хотел бросить школу, как бросил ее Бен, и жить, промышляя воровством и случайными заработками, как Бен.
Его неудовлетворенность. Что за чертовщина, Лора, ты должна признать, что это всего лишь работа — даже если этот отель твой, но каждому человеку нужно больше этого, чего-нибудь рискованного, свободного или… Его страсть к модным автомобилям и дорогой одежде.
Жилище, которое он себе снял и как его обставил. Его увлечение азартными играми.
