Не подвергая опасности собственную жизнь, не рискуя понапрасну. Но как только подвернется случай, всадить несколько пуль Волкову в голову. Может быть, из этого самого именного пистолета, который сейчас тяжело покачивался в такт дыханию Игоря.
«Ты хоть что-нибудь понимаешь?» — спросил Вестгейт обескураженно.
«Какие же мы молодцы, что догадались это сделать», — прошептал Игорь вместо ответа.
«Это ты молодец», — сказал Вестгейт и ушел. А Игорь схватился за оружие и долго не мог выпустить из руки излучающую спокойствие огнестрельную смерть.
«Теперь мы просто обязаны дойти до конца, — подумал он. — Я увижу его и скажу — здравствуй, отец. Несколько дней назад произошло нечто вроде стихийного бедствия, и под ударом оказалось полтораста тысяч ни в чем не повинного народу. Служба уверена, что ты можешь разрешить этот кризис и вытащить людей. Но она же, Служба, приказала мне застрелить тебя. А теперь разбирайся сам, что все это значит. А мне, пожалуйста, дай чего-нибудь выпить… Интересно, какое у него будет выражение лица. Красивого мужественного лица, совсем не похожего на мое. Интересно, как он посмотрит на Алекса, свою более удачную копию. А еще интересно, сколько я успею выпить, прежде чем упаду…»
Игорь выбросил окурок за окно, убрал пистолет в кобуру и, небрежно подбрасывая на ладони кляксу, поднялся на ноги. Он окончательно утратил желание и способность анализировать происходящее. Видимо, наступила эмоциональная перегрузка, потому что Игорю стало просто все равно. Впереди был тупик. В нем, правда, брезжила надежда на то, что умный Волков придумает, может быть, как же дальше жить на белом свете его непутевому сыну. Но надежда эта была весьма зыбкой. Великая и гуманная Служба, опора прогрессивного человечества, вдребезги подставила своего верного бойца по прозвищу Боец. Единственное, что теперь Игорь ощущал по отношению к Службе, было угрюмое злорадство от того, что для этой милой организации настал, похоже, судный день.
А больше Игорь вообще ничего не чувствовал. Он только хотел найти Вестгейта и как-то его успокоить, потому что брата неожиданное открытие потрясло до глубины души. Бедняга явно не ожидал, что рядом с ним уже сутки находится этакая самоходная бомба, зомбированный убийца. Игорь спрятал кляксу за пазуху и вышел из дома.
Двор оказался пустынен — Винни снова нес караульную службу на дороге, залегши в тени распахнутой воротины. Игорь огляделся и решил уже подать голос, когда со скрипом приоткрылась дверь большого сарая, где лесник хранил какое-то ненужное барахло. Игорь посмотрел в ту сторону и мгновенно отскочил за сосну.
Из сарая вышел, а скорее даже выполз дипломатический советник Вестгейт. Был он согнут пополам, глаза имел неестественно круглые, а обеими руками вцепился себе в гениталии. Прислонился к стене, глубоко вдохнул, несколько раз присел и, не отпуская рук от зашибленного места, заплетающейся походкой уковылял, кряхтя, за забор, к озеру.
Игорь обалдело помотал головой. А потом быстрым, но совершенно бесшумным шагом, отточенным на занятиях по оперативной подготовке, двинулся к сараю. Приблизился вплотную и нашел здоровую щель в рассохшейся стене. И тут же услышал тяжелое, с пристаныванием, дыхание. А потом в ярком свете, бьющем сквозь дырявую крышу, увидел Тину.
Запрокинув голову и широко раздвинув колени, она лежала на куче рыбацких сетей. Ковбойка ее была теперь расстегнута, джинсы спущены до щиколоток. Левой рукой Тина судорожно и грубо мяла свои туго напрягшиеся груди. А правой крепко держала себя между ног, и только по тому, как пульсировала жилка на предплечье, можно было понять, что пальцы ее сейчас шевелятся в бешеном темпе. Зрелище было жесткое, агрессивное и очень красивое.
Обомлевший Игорь смотрел, как девушка, кусая губы, терзает себя в раздирающей тело и душу ласке. Она стонала все громче, ее большие темно-коричневые соски топорщились, и из ложбинки между грудей радужной змейкой прыгнула на живот струйка пота, а на щиколотках то натягивались, то собирались в складки простенькие белые трусики в трогательный зеленый горошек.
Боясь лишний раз пошевелиться, Игорь смотрел, как играют тени на бьющемся в экстазе молодом женском теле. Он не мог оторвать глаз от этой прекрасной картины, ему хотелось смотреть и смотреть, и волна желания прокатилась по нему с ног до головы, заставив Игоря вздрогнуть. Он почувствовал, как учащенно начало биться сердце, и с удивлением обнаружил, что его дыхание ускоряется, будто пытаясь войти в тот же нарастающий ритм, что сотрясет на его глазах ласкающую себя девушку. Она вдруг изогнулась так, что на мгновение сделала немыслимый «мостик» на пятках и голове, и с хриплым стоном рухнула навзничь.
Игорь с усилием засунул руки в карманы джинсов, поворочал затекшей шеей и снова приник одним глазом к щели. Тина лежала, безвольно разбросав в стороны руки, капельки пота стекали по ее животу и бисером играли среди взлохмаченных золотистых волос на лобке.
Игорь не без труда отлип от щели, кое-как дохромал до крыльца, полулежа сполз на ступеньки и закурил. На него вдруг снизошло нечто вроде просветления. Увиденное вышибло его из области загадок и тайн и напомнило, что есть на свете нормальные человеческие ценности, ради которых стоит жить. И если любого другого человека на месте Игоря упругая и мучительная тяжесть внизу живота заставила бы в подобной ситуации лезть на стену или яростно мастурбировать, то Игорю просто стало хорошо. Усталый мужчина с кучей проблем в жизни и комплексов в душе, он лежал себе на крылечке, дымил сигаретой, наслаждался покоем и думал о хорошем.
А хорошее в его жизни было и ждало Игоря в Москве.
Нужно было только каким-то образом туда вернуться.
***
Дверь сарая распахнулась, и во двор разболтанной походкой вышла Тина. Вид у нее был несколько обескураженный. Заметив Игоря, она нахмурилась и сложила руки на груди.
— Присаживайся, красавица, — позвал ее Игорь. — Покурим.
— Да я только что, — невнятно отозвалась Тина. Она переступила с ноги на ногу, воровато огляделась и не спеша двинулась к крыльцу. — Я всегда покурить в сарай прячусь, даже когда отца нет. Он с тех пор, как сам бросил, очень это дело осуждает.
— Тогда поболтаем, — предложил Игорь благодушно.
Тина уселась с ним рядом и, нахохлившись, коротко стрельнула глазом на его туго натянутые между ног джинсы.
— Слушай, — сказала она деревянным голосом. — Кто он вообще такой, этот Алекс?
— Русский шпион, — сообщил Игорь. И устав, и другие нормативные документы Службы были ему теперь окончательно до фонаря.
— Удивил! — огрызнулась Тина. — С меня подписку взяли в обмен на паспорт. Что я, не знаю, что ли, чем отец занимается?
— И как ты к этому относишься? — спросил Игорь заинтересованно.
— А никак. Мало ли хороших людей этим занимается. Вон у тебя какой хвост обалденный, а ты тоже разведчик.
— Не-а, — сказал Игорь лениво. — Я эксперт по аномальным явлениям.
— Да ну?! Слушай, а вот у нас тут прошлым летом НЛО пролетал…
— Нет, солнышко, не НЛО. Это метеорологи свой дирижабль упустили.
— А-а… Жалко.
— Не жалей, не стоит. У настоящей тарелки есть черта, по которой четко можно определить, что это именно она. Ты ее до судорог испугаешься.
— То есть? — не поняла Тина.
— Испугаешься ты. Это и есть характерная особенность неопознанных летающих объектов.
— Очень страшно? — спросила Тина благоговейным шепотом.
— Я без понятия, — признался Игорь. — А опросы показывают, что когда как. Психи аномальных явлений вообще не боятся, скорее даже наоборот. Группа людей испытывает, как правило, острое беспокойство и желание отойти подальше. А одиночный «контактер», нормальный психически, может оч-чень здорово струхнуть, наткнувшись на тарелку.
— А ты их, значит, не видел… — протянула Тина разочарованно.
— Почему? — удивился Игорь. — Несколько раз. Пять или шесть, по-моему. Это не считая прочей нечисти.
— А что же ты говоришь, что «без понятия»?
— Да я их не боюсь! — рассмеялся Игорь.
Тина внимательно оглядела его с ног до головы, снова задержав взгляд на ширинке брюк.
— Но ты-то нормальный, — сказала она наконец.
— У меня даже справка где-то валяется, — кивнул Игорь.
— А этот, — Тина безошибочно двинула подбородком в том направлении, где скрылся Вестгейт, — по-моему, не совсем…
— Что-то случилось? — спросил Игорь участливо.
— Да как тебе сказать. Не знаю. Нет, тебе скажу… Понимаешь, я в сарай покурить забралась, и тут он заходит. И начинает что-то такое говорить, ну буквально ни о чем. Просто таращится на меня этими своими прожекторами и бормочет, бормочет, а меня в это время словно током бьет… И я вдруг понимаю, что еще минута, и я ему… Не то что на шею брошусь, а… Ты понял куда.
