«Ох и, заварили мы с ней кашу - как интересно, расхлёбывать будем?».
Стонет в начинающейся сладкой истоме:
- Это, совсем не «то», Серафим…
Медленно раздев её, сняв последовательно верхнее платье и бельё, хочу поцеловать упруго торчащие в разные стороны груди, но принюхиваясь – брезгливо отвращаюсь: не столько возбуждающе пахло её потом - как смердело табащищем, винищем и чужим «мужским духом». Это меня несколько отрезвило, иначе…
Отстранившись, говорю:
- Лиза… В ванной вроде есть вода – правда, чуть-чуть тёплая.
Та, аж упорхнула как мотылёк:
- Ага, поняла, сейчас!
Пока она плескалась, проверил спит ли Мишка и на всякий случай подпёр дверь спальни пошарпанным венским стулом. Когда Лиза вышла из ванны, я уже несколько успокоившись, сидел «в готовности» на турецкой софе, укутавшись в простыню:
- Садись мне на колени, девочка… Вот так… Хорошо… Очень хорошо…
Очень удобно – её груди находятся как раз на уровне моего лица и очень удобно по очереди смаковать их. Она, прикрыв глаза и дугой изогнувшись назад - протяжно стонет… Иногда склоняется ко мне и взяв ладошками голову - целует в губы, аж перехватывает дыхание.
Тащит с меня простыню:
- Серафим… Я хочу… Я хочу «этого» по-настоящему…
«А что ты ещё можешь в таком состоянии «хотеть»?!».
Ложу её на свои колени поперёк на спину и, лёгкими еле-еле осязаемыми касаниями провожу ладонью сперва по животу, потом по бёдрам и, наконец по пушистому «холмику»…
Медленно, очень медленно…
Вот добираюсь до переувлажнённой нежной «щелки» - казалось, самой раскрывшейся подобно створкам раковины моллюска из тёплой тропической лагуны. Лиза, аж «вибрирует» в моих руках и всем телом, тазом, неистово подаётся навстречу моим движения. Обвивает меня за шею, склоняет голову к своей и, перед тем как приникнуть устами к устам:
- Возьми меня, Серафимушка… Прямо сейчас… Возьми…
Наверное, так бы и произошло в других условиях!
Но, девушка должно быть, была сильно чисто психически перевозбуждена сегодняшними событиями, возбуждена сексуально ещё до меня Есениным, потом перевозбуждена ещё и мной… Наконец, она устала чисто физически и морально и, стоило лишь слегка коснувшись приласкать её нежный «бутончик», как она после весьма бурного оргазма (при котором мне пришлось закрыть ей рот – чтоб не разбудила Мишку и заодно не переполошила весь дом), Лиза обмякла тряпичной куклой в моих руках и…
Просто уснула.
Одев её, положил на софу и накрыл простынёй. Сам оделся и, проверив на всякий случай спит ли Мишка, вышел на почти уже ночную московскую улицу. Поймал извозчика:
- К проституткам.
Тот, ко мне приглядываясь:
- Вам к тем - что подороже или подешевле, ба…? Гражданин?
- К тем, что «побыстрей»… Постоишь, подождёшь, потом отвезёшь - где взял.
- Куда?
- Сюда! Ты долго ещё мне мозги полоскать будешь?
- Понял, это мы счас. Но, ленивая!
После удара кнутом, «ленивая» перешла на галоп и, к профессиональным «труженицам разврата и порока» мы доскакали практически в момент…
На следующий день, мы все трое выспавшиеся и довольные проведённым временем, выехали из Москвы обратно на свою малую Родину.
***
Из остальных событий августа 1923 года, стоит отметить преобразование Реввоенсовета РСФСР в «Революционный совет СССР» и захват Италией острова Корфу…
Глава
31
. «
Х
улиганов нет
».
В первых числах сентября возвратились из Москвы в губернию.
Михаил и Елизавета, сразу же по прибытию в Нижний Новгород пересели на другой поезд и уехали в Ульяновск: в школах начались занятия - а они и так уже на них опоздали.
Я же планировал на недельку задержать в столице губернии – есть кое-какие дела и делишки, в том числе и с Ксавером.
Как я уже говорил, оборудование для лаборатории профессора Чижевского прибыло в Ульяновск в «несколько» разукомплектованном виде.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Извини, Серафим не уследил, - с достаточно искренним сожалением разводит руками делец-теневик, - расшалились людишки за годы народной власти! Жиганья кругом развелось – аж кишит, а мусора мышей совсем не ловят.
Изучив список отвинченного, отломанного, украденного или просто по-вандальски испорченного по дороге, я печально присвистнул – открытие лаборатории затянется как минимум на пару месяцев… Но, ничего – чем профессора и его «студентов» занять, я найду.
Со всем «политесом», но тем не менее твёрдо говорю:
- Мне исправное оборудование нужно, а твои извинения – при всём моём к тебе уважении.
- Мои люди уже этим занимаются, - Ксавер перекрестился куда-то на угол пивной где мы с ним общались, - двоих закопали, третий «соловьём поёт» - а четвёртого ищем.
Упырь – «секьюрити» моего собеседника, сидящий за соседним столиком, как-то подозрительно завошкался…
Рассказав подробности, как ведётся «следствие» и сколько похищенного уже найдено, Ксавер вопросительно смотрит на меня:
- Есть что нового для меня?
- Особых новостей нет. Разве, что… Председателя «Промбанка» Краснощёкова вот-вот арестуют. Если верить моему «источнику» – 16-го или 19 сентября.
Отводит глаза и каким-то подозрительно равнодушным голосом:
- …Вот, как? Спасибо, что предупредил.
Что-то как-то враз пересохло во рту… Насколько я его понял, Александр Михайлович - в «новой» реальности до сталинских репрессий не доживёт.
Ну, что ж…
Как говорится – все мы под «Ним(!!!)» ходим и, рано или поздно - «там» будем.
Хотя…
- Слушай, Ксавер! Этот человечек нам ещё может сгодиться.
- Хм… Интересуюсь, на што? Мыло разве что из него сварить!
Мысленно чешу в затылке:
- Ещё не знаю, но чуйка имеется – определённо сгодится.
Ксавер прищурился и очень недобро, как через прицел, посмотрел на меня:
- А если он «запоёт»?
Мучительно ищу выход из положения… Первое, что на ум приходится:
- Там возле него некий Илья Соломонович Соловейчик крутился, типа - самый лепший кореш… Вот лучше его, «того» - для устрашения Краснощёкова. Чтоб наш «партнёр» - рот свой лишний раз не открывал. Александр Михайлович человек умный – поймёт намёк!
Недолго думая, Ксавер коротко скептически хохотнул:
- В наше то время – напугать человека смертью другого человека… Шутишь, никак?
Упырь поддержал своего босса:
- Сам-то, ты не больно к нам «запуганным» пришёл… А ведь за малым - тебя в расход не пустили и, ты прекрасно знал – на что шёл.
Действительно, это - после Гражданской, то! Когда брат убивал брата и при этом не морщился.
Так, так, так…
- А это - смотря какая смерть, - говорю обратившись к Упырю, - есть такие «смерти» - что ты и сам обделаешься.
Тот, снисходительно-презрительно качает головой:
- Ага, поучи ещё меня, фраерок залётный…
С невероятно ужасающе-таинственным видом, как в голливудском фильме ужасов:
- Что ты слышал о «колумбийском галстуке»?
Удивлённо приподнимает брови:
- Какой-то новый вид повешения? Не… Это не ко мне – я привык резать.
- Не путай с «пеньковым» или «столыпинским галстуком», - с обстоятельностью заправского маньячилы растолковываю, - на горле терпилы делается глубокий разрез – от уха до уха и, через него наружу вытаскивается язык - создавая некое подобие галстука на груди.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Несколько «интимно» подмигнул:
- Как раз по твоему профилю!
Переглядываются и, мне показалось – в реальном ужасе:
- Ну ты и зверюга!
Я поспешно уточнил:
- Не обязательно проделывать «такое» с живым человеком. И самое главное: если применять слишком часто – народ быстро привыкнет и «воспитательный» эффект снизится. Только для особо важных «клиентов»!
