более двух тысяч собеседований на совершенно разные позиции. Умного человека видно сразу, даже если он прикидывается картофельным мешком.
А этот умный.
- Вы можете обсудить все в приемной? - тут же теряю всякий интерес к происходящему.
Телефон снова дзынькает.
За что мне это, Дева Мария?...
Сняв блокировку, читаю целый поток изрыганий от бывшего мужа.
«Ты меня не поняла, у тебя давно проблемы с мозгами, Федерика, а может, и с психикой. Я подам уточнение для суда, чтобы провели специальную экспертизу».
«Свое не отдам. Хочешь меня за борт выкинуть? Не дождешься, тварь».
«Ах да, старших можешь оставить себе. А вот Машу я заберу!»
Последнее сообщение выбивает весь воздух из легких. Голова кружится.
Моя малышка… Моя девочка…
С меня довольно. Яростно печатаю ответ:
«Ты совсем с ума сошел, Коля? Очнись! Что ты говоришь? Я мать твоих детей. Маша тебя даже не помнит! Ты полгода ее не видел, она ни за что с тобой и на час не останется».
От обиды все вращается перед глазами.
- Федерика Теодоровна, с вами все в порядке? - Василиса вдруг пугается. - Вам плохо? Так покраснели!...
- Спасибо, все в порядке, - еле ворочаю языком, чувствуя на себе изучающе-нагловатый взгляд.
Хочется поскорей избавиться от этого хамоватого типа. Ещё одного мужчины, наверняка считающего, что он везде главный.
Спрятав свою неприязнь, неестественно широко улыбаюсь.
- Владислав Алексеевич, вы можете пройти в мой эйчар-отдел. Поиском сотрудников на такие позиции занимаются там. Моя помощница вас проводит.
- Это типа отдел кадров? - он ухмыляется, лениво потирая квадратный подбородок.
- «Типа» да. «Хьюмен ресерсес», - чуть свысока произношу на идеальном английском. - «Человеческие ресурсы» или «кадры» в переводе.
- Так бы сразу и говорили. По-русски. К чему эти сложности?... - соискатель бодро поднимается со стула.
- Все предложения по работе нашей компании вы можете направить на наш имейл, - снова дежурно улыбаюсь.
- На почту. Такой язык засрали!...
Возмутилась бы на подобное выражение, но вновь отвлекаюсь на сообщение.
Коля.
«А Машу никто и не спросит, дура! Ты дни и ночи на работе, кто-то должен заниматься воспитанием ребёнка. Ей всего четыре года и нужен родитель. Да я и спрашивать у тебя не буду. Сам заберу», - не дыша, читаю новый опус.
Может ли хоть что-то в этой жизни сравниться со страхом матери потерять свое дитя?...
Подняв голову, рассматриваю ровно стриженный под машинку затылок, спортивную фигуру, часы на кожаном ремешке, начищенные кроссовки. Обычный мужик, но с таким, наверное, надежно…
- Владислав Алексеевич.
- Я за него.
Оборачивается с недовольным видом.
- Присядьте, пожалуйста, - смягчаюсь и обращаюсь к ничего не понимающей Васе. - Принеси гостю кофе.
- И пепельницу…
- У меня в кабинете не курят!
- Попытка не пытка. - Отец возвращается. - Ладно.
- В общем, мне нужен личный охранник.
- Личный охранник. Вам? - кружит своими снайперскими прицелами по моему лицу.
- Хм. Для дома.
- Для дома?...
- Да.
- А дома… дети?
- Дома дети… - умоляюще на него смотрю.
- Ну я пошел. - Хлопает себя по ногам и поднимается.
- Триста тысяч, - бросаю ему в спину, вспомнив, что начальнику СБ в Подольске подписывала оклад в двести.
Ноль реакции.
- Четыреста.
Солдафон.
- ПЯТЬСОТ.…
Он медленно разворачивается.
- Ещё повышать будете?
- Имейте совесть, Владислав, - оскорбляюсь.
- Ладно… Расскажите, что там у вас.
Я воодушевляюсь, Василиса приносит кофе, а Владислав Отец ведет себя так, будто ему все абсолютно безразлично. Закидывает ногу на ногу и готовится слушать.
- Итак, у меня трое детей.
- У вас?
И снова оценивающий взгляд, который я игнорирую. Работа у меня сидячая. Приходится посещать спортивный зал, чтобы поддерживать форму.
- Старший - Леон-Александр - ему шестнадцать, и он уже взрослый.
- Ага. А плашку «Восемнадцать плюс» идиоты придумали?
- О чем это вы?
- Моей дочери семнадцать, и взрослый у нее только размер груди, остальное на уровне средней школы, и то, если нет задач со звездочками.
- Леон - хороший мальчик, - заступаюсь. - Он занимается бальными танцами и хоровым пением.
- Точно мальчик?
Злюсь немного, но продолжаю:
- Следующая - Эльза-Виктория. Ей двенадцать. Тут сложнее… она натура увлекающаяся. Думаю, вы это поймете, когда сами увидите.
- Если увижу, - поправляет. - Я ещё не согласился.
Обязательно все портить?...
- И моя малышка, - улыбаюсь, - четырехлетняя Маша.
- Просто Маша? У вас на ней вайфай закончился?... Или у регистратора ручка сломалась?
- А… нет, - качаю головой, думая о дочери и о словах ее отца. - Мария-Франческа. Она не любит свое второе имя, поэтому я привыкла называть ее по-простому.
- Хоть один нормальный человек… Что это за мода такая вообще? Эти имена…
- Обычные итальянские имена, Владислав.
- Вы итальянка?
- Наполовину. Мой отец - Теодор Массимо Росси - бывший посол Италии в России, уже на пенсии и проживает на родине вместе с мамой.
- А ваш муж?...
- Бывший муж, - прячу правую руку под столом. - Николай Иванович Побединский. Известный пианист-виртуоз.
- Не слышал. Такой херней не интересуюсь.
Задерживаю дыхание.
- Это неважно, - соглашаюсь. - Надеюсь, вы с ним не встретитесь…
- Он что, не общается с детьми?
- Последние полгода - нет.
Владислав скептически хмурится. И выпивает ещё дымящийся кофе залпом, даже не поморщившись.
- Не запомнил вашего имени…
- Федерика Теодоровна.
Кивает, но не повторяет.
- Я буду честен. Вряд ли мы сработаемся. Деньги - это, конечно, неплохо, но я и не бедствую. Ищу работу с четким графиком.
- У вас будет и четкий график, и выходные дни.
Он тяжело вздыхает.
- Вряд ли, - выносит окончательный вердикт.
- Но почему? - теряюсь.
- Нам будет сложно.
- Вам кажется.
- Чтоб вы понимали, мою дочь зовут Прасковья, а из итальянского я знаю только пиццу и Никки Капоне. Причем в обоих случаях предпочел бы импортозамещёние.
- Кто такая…. Никки Капоне? - не понимаю.
- Допустим.… актриса. Не самого высокого жанра, - подмигивает.
Я силюсь, чтобы не выставить его за дверь, и, кажется, снова краснею. Мое возмущение вот-вот пробьет потолок.
Он на собеседовании надумал порнофильмы вспоминать?...
- В общем, оставьте свой номер. В случае положительного решения я вам перезвоню, - говорит мне, поднимаясь.
- Нет уж! - вскакиваю
