Или возможно я полностью исчезла.
Гери, будучи человеком, не могла видеть Фабиана, однако он тоже был там, пытался намекнуть, что мы задумали, оставшись не замеченным для подручных Мари. Непростая миссия. Когда все кончится, я и у Фабиана буду в долгу. Как расплатиться с призраком? Об этом я подумаю позже.
— Подхожу к цели, режим молчания, — прошептала Гери.
На экране я наблюдала за её приближением к Кости. Он был у Пата О’Брайана, на открытой площадке, попивая, как я думаю, виски, как обычно. Его рука расположилась вокруг симпатичной брюнетки, которая практически вцепилась в него. Даже сейчас её рука гладила его по бедру.
Я сжала кулаки. Сука, у нас с тобой состоится длительный, кровавый разговор после того, как всё закончится.
Каннель не могла услышать моей мысленной угрозы, зато Влад слышал. Он раскинулся в кресле напротив меня, воздушные ямы его не тревожили. Мы направлялись к пункту рандеву, если все пройдет хорошо.
— Она тебе действительно не нравится?
Я не стала отвечать вслух, чтобы не сбивать с толку Гери, так как на мне была мини-гарнитура.
"Да. Очень, очень сильно не нравится".
— Понимаю, что слишком откровенна, — промурлыкала в моем наушнике Гери, подходившая на экране к Кости и его спутнице Каннель, — но, увидев двух таких восхитительных существ, я никак не могу решить, кого же я хочу трахнуть в первую очередь.
— Хорошая девочка, — шепнула я.
Господи, болеть за команду, играющую против моего любимого. Ну почему я не могу жить нормальной жизнью?
С мрачным ожиданием я наблюдала, как Кости ставит свой напиток.
Не каждая фраза сработает. Этот мужчина был чертовым магнитом для цыпочек, а Гери была не совсем в его вкусе. Но с этим вступлением? Она обратила на себя его внимание, все отлично.
— Ответ очевиден, милая, — ее ожерелье передавало каждый оттенок его акцента. — Дамы вперед. Верно, Коричка?
Понимающий смешок Каннель поразил меня прямо в сердце. Подлокотник кресла треснул у меня в руке.
— Она выглядит такой пылкой, cherie. Я рассчитывала на компанию понежнее, non?
Гери не позволила Каннель пренебрежительно отпихнуть себя. Она запустила пальцы в выпивку Кости и устроила шикарное зрелище, слизывая с них алкоголь.
— Я буду кроткой, как ягнёночек, милая.
Гери действительно далеко ушла от той личности, которую я тренировала несколько месяцев назад. Каннель еще могла колебаться, но Кости нет. Он схватил ее запястье, медленно пробежался губами по ее ладони, а затем он сделал то, что я не смогла увидеть, но это заставило Гери вдохнуть.
— Никогда не давайте чему-то прекрасному пропасть зря.
Его голос был полон обещаний, оргазм для ушей. Слышать, как это говориться кому-то другому было еще одним ударом в сердце, но я это скрыла. Мне нужно было делать свою работу. Все остальное было второстепенно.
Гери сама говорила многообещающе:
— Может, ты покажешь мне, что ты имеешь в виду?
Кости протянул ей свой стакан:
— Пей.
Она глотнула. Я полностью напряглась, когда Кости отсел и заключил Гери в свои объятия. Сквозь микрофон Гери я слышала, как его тело терлось об нее, и ее довольный полустон, и его мужественное ворчание, когда он прижал ее к себе.
Через целых две минуты он поднял голову. К тому времени я уже почти желала его смерти.
Влад смотрел на меня без жалости:
— Этим мог бы заняться кто-то другой.
Он был прав. Я сама вызвалась быть на связи. Не доверяла никому в таком важном деле, как бы мучительно оно ни было для меня.
— Вот, что я имею в виду. — Кости мягко сказал Гери.
— Ты, ах… — она взволнованно задыхалась. — Ты определенно показал свою точку зрения.
— Ты отлично справляешься, — сказала я Гери очень низким голосом. Она не должна отвлекаться, беспокоясь о том, как я это воспринимала.
— Заставь его двигаться.
— Что это было? — резко спросил Кости.
Мы были обеспокоены этим. Вампиры имели отличный слух, поэтому приемник находился под кожей. Также поэтому я настаивала на том, чтобы быть на связи. Если Кости подслушает нас, я буду единственной, кто сможет его удержать. Никто не знал его лучше, чем я.
— Что? — Гери попыталась разыграть невинную карту.
Кости стал обыскивать ее, быстро оббегая руками сверху до низу, теперь, на более деловой манер. Замешательство Каннель было заметно даже на спутниковом изображении. Нужно было что-то срочно делать. И моментально.
— Прости меня за это, — извинилась я перед Гери.
Затем громче:
— Кости! Наклонись и слушай, и ради бога, ты можешь делать это менее заметно?
Это поразило его. Определенно, скрытый голос, шипящий на него, был не совсем тем, что он ожидал.
— Chéri? — Спросила Каннель. Она не должна была меня слышать. Даже после всех этих лет, она до сих пор была человеком.
— Угомони сучку, — рявкнула я. — Из-за нее тебя убьют.
— Не волнуйся, сладкая, не обращай внимание, — сказал он ей. Затем шуршащий звук предшествовал изображению Кости, потянувшегося ближе к Гери, удерживающего ее за плечи.
— Какая милая у тебя шейка. Давай посмотрим, какова она на вкус.
Если бы я была Гери, я бы не проглотила это явное предупреждение, которое можно было перевести как: "Что-то пойдет не так и твоя яремная вена — моя". К счастью, это позволило ему быть прямо рядом с приемником.
— Как тебя зовут, дорогая?
Хотя Гери ответила ему, сказав вымышленное имя, я знала, что Кости обращается ко мне.
— Ты не узнаешь мой голос?
— Нет, — предназначенное для меня.
Для Гери:
— Ты не похожа на Александру.
Меня почти начали душить рыдания, когда мои самые ужасные опасения подтвердились. Я была полностью стерта из его памяти. После всего, что мы прошли, сейчас я была лишь незнакомым голосом.
— Это название корабля, который доставил тебя в Австралию в 1788, - ответила я, контролируя себя. — Ты можешь мне верить. Я э… друг Спейда.
— Тебе следует постараться получше, — сказал он, запустив руку в волосы Гери.
Она начала целовать его шею так, как будто следовала его инструкциям. Каннель, кажется, начинала беспокоиться. Я должна была заставить его поверить.
— Твою мать звали Пенелопа. Она умерла от сифилиса, когда тебе было семнадцать. Мадам Люсиль разбрызгала на нее бутылочку ее любимого парфюма, перед тем как ее тело было похоронено. Каждый раз, когда ты чувствуешь запах фиалок, он напоминает тебе о твоей матери.
Сугубо личные вещи, чтобы озвучивать их, когда кто-то слушает, но у меня не было выбора. Молчание последовало за моими словами.
— Я подхожу под твои стандарты? — Спросила Гери.
Кости до сих пор держал ее голову под наклоном. Я задержала дыхание.
— Ты подойдешь. — Сказал он, в конце концов.
Я выдохнула с облегчением. Кости может меня больше и не знал, но пока слушал.
— Обо всём по порядку. Каннель предатель, и весь город окружён. Ты должен попасть на вершину собора Св. Антония так быстро, как сможешь, но будь незаметным. За вами наблюдают.
— Ты так великолепен, малыш, — сказала Гери, ловя его рубашку своими руками. — Должны ли мы узнать друг друга получше? Я так хочу трахаться, что ты, и представить не можешь.
Кости отцепил себя от Гери, чтобы взять руку Каннель:
— Не могу заставлять ждать красивую девушку. Давай, Каннель. Сегодня я хочу ее.
— А у меня есть выбор?
Я расслышала обиду в голосе Каннель и едва не заорала.
— Не сегодня, милая.
— Cherie…
— Всех прежних выбирала ты, — перебил Кости, проводя их сквозь толпу. — А будешь хныкать, не дождешься своей очереди на нее.
— Маленькая французская шлюха, — ляпнула я, не в состоянии сдержать себя. Кто-нибудь еще? Ну, не замечательно ли это?
Кости остановился у обочины:
— Аккуратней, Александра, — сказала он приятным голосом. — Или ты упустишь свою маленькую перспективу.
Я знала, что это было адресован мне, поэтому я ответила:
— Не надо приятель, я замужем за шлюхой.
Влад глянул на меня. Я замахала рукой в его сторону, как бы говоря " знаю, знаю, я стараюсь!"
— Продолжай продвигаться к церкви, — сказала я, возвращаясь к делу.
Потом сняла наушники и заговорила в свой мобильник:
— О'кей, Дон, разворачивай силы. Они идут. Скажи Куперу, чтобы не сбрасывали лестницу, пока они не подойдут на пятьдесят ярдов.
— Понял, Кэт.
Я снова надела наушники. Гери как раз начала говорить Кости, что хочет заняться любовью на церковной крыше, а Каннель возражала.
— Non, там могут быть крысы! Почему бы нам не провести вечер здесь? Я же говорила, у меня прекрасные подруги в Метрери, я хочу с ними встретиться.
— Вот что я тебе скажу, моя сладкая. Сходим завтра. Ты уже так давно мечтаешь встретиться с этими девочками, что они, верно, нечто особенное.
