Я только головой качал.
Что уж, так-то…
— Наш ответ в «Русском слове» на следующий день. — у князя для меня подборка материалов была загодя приготовлена. — Русофобская кампания возобновилась сегодня с удвоенной энергией. Печать, дипломаты, генералы не стесняются обвинять сегодня Россию в самых коварных замыслах'.
«Русское слово» полетело на стол. В руках князя были уже «Русские ведомости».
— Перед нами, несомненно, сознательная обработка немецкого общественного мнения в антирусском духе, ведущаяся кругами, к указаниям которых чутко прислушиваются самые различные органы печати…
«Русские ведомости» сменила «Речь».
— Берлинская прогрессивная газета, орган свободомыслящих… последовал примеру своих менее совестливых собратьев и напечатал статью, ничем не уступающую статьям «Kolnische Zeitung».
Газетная война ежедневно только нарастала. Россия и Германия обменивались ударами, обзаводились информационными союзниками. Германскую прессу безоговорочно поддерживали австрийцы. На стороне России была печать Англии и Франции.
Куда бы я без князя — никуда… Он же периодику данных стран как родную читал.
После озвучивания через немецкую прессу лозунга предупредительной войны, российские газеты завели у себя постоянную рубрику — «Россия и Германия». Там в деталях анализировалось состояние армий Германии и России, Антанты и Тройственного союза, публиковались прогнозы их столкновения в случае войны.
В конечном итоге, со страниц «Биржевых ведомостей» прозвучало: «Россия готова».
— Не избежать нам войны, — в который уже раз озвучил мне свои выводы из всего происходящего Александр Владимирович.
Глава 3
Глава 3 Про погоны
Вот так и случилось, что темно-синие петлицы цивильного врача, находящегося на государственной службе в Российской Империи, мне поносить сразу после выпуска из Императорской Военно-Медицинской академии не удалось.
Сразу на плечах моих погоны теперь опять окажутся.
Пусть и погоны, но в Российской императорской армии военные врачи офицерами не считаются.
Обидно, да? Мне — очень.
Ещё с японской войны я помню, как врачи наравне с солдатами и офицерами участвовали в боях, получали ранения, гибли… В плен попадали, без вести пропадали. Однако, и ордена получали. Даже с мечами, а кто и — с мечами и бантом.
Врач в императорской армии числится только всего лишь военным чиновником. Не больше и не меньше.
Тут вообще всё так запутано…
Вот я, пока ещё сегодня — лекарь. Так официально называют в империи врача, окончившего учебное заведение. Хотя, в просторечии, чаще его доктором кличут.
Доктор медицины — это совсем другое. Тут для нас это высшая учёная степень, присуждающаяся после защиты диссертации. Доктор медицины сверх практических врачебных знаний должен иметь неоспоримые доказательства своей учености.
Раньше в империи ещё были доктора медицины и хирургии, но потом это звание отменили.
Мне в данном вопросе война все карты спутала. Диссертация у меня уже готова, даже отпечатана. На осень этого года и защита её была назначена, а тут эти германцы…
Кстати, выпуск в этом году в Императорской Военно-Медицинской академии раньше на целый месяц провели. Знали, что война начнётся? Или, какие-то изменения в программе обучения появились?
Ничего, вот победим — защитимся. Лучше чуть позже, чем никогда.
Здесь как дома, никаких кандидатов наук нет. Сразу — доктор и никаких тебе гвоздей. Не надо вторую диссертацию писать, чтобы доктором наук стать.
Так вот, насчёт медицинских военных чиновников.
Как военный чиновник буду я в армии иметь классный чин согласно табели о рангах.
Тут много от должности зависеть будет.
В войсковом звене со временем можно до корпусного врача дослужиться, но это — не с моим счастьем. Годиков до революций мало остается. Никак при всём желании не успеть.
Чуть пониже — дивизионный врач. Ещё, спускаясь к грешной земле — старший и младший врач полка, бригады, дивизионного лазарета.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В лечебных же учреждениях войскового звена имеются должности главного и младшего врача перевязочного отряда.
Так вот, на серебряных моих погонах, что сегодня уже куплены, один продольный просвет и пока одна-единственная звёздочка. Я буду значиться во всех положенных списках по военному ведомству как коллежский регистратор.
Мля…
Позорище…
Впрочем, серебряные погоны я пока спрячу. От греха подальше. Носить буду полевые — серенькие такие, мышиные.
Там тоже — один просвет и одна звёздочка.
На японскую войну я ехал с одной лычкой — лазаретным служителем ефрейтором, а тут — с одной звёздочкой. Потом, правда, ещё одна лычка на погон у меня добавилась как у младшего фельдшера. Однако, до старшего фельдшера и до старшего надзирателя больных не дослужился — в плен попал.
Впрочем, не за звёздочками я на фронт еду…
Один просвет и две звёздочки одна над другой — погон уже военного врача губернского секретаря. Если три звезды на одном просвете у доктора на погоне красуется, он — коллежский секретарь по табелю о рангах. Чист погон с одним просветом от звёздочек — титулярный советник.
Два просвета и две звезды — коллежский асессор, два просвета и три звезды — надворный советник, два просвета без звёзд на погоне военного врача — коллежский советник.
Выше стоят — статский советник, действительный статский советник, тайный советник и действительный тайный советник. Здесь уже погоны с зигзагами…
Всё просто и без излишеств. У меня, как студента ИВМА, погоны и то понарядней были…
Даже чиновникам, состоящим на службе в Российском обществе Красного Креста, золото на погоны нашлось, а нам, военным врачам — только серебро.
Глава 4
Глава 4 Чудеса и неожиданности
Удивил сегодня вечером меня князенька, удивил…
Как есть, удивил.
Даже — два раза.
На прощальный ужин к нему я несколько раньше явился. Всего-то на полчаса…
Завтра мне в роли младшего врача дивизионного лазарета на театр военных действий отправляться, вот и зван был.
В холле на первом этаже их семейного особняка я с Александром Владимировичем столкнулся и обомлел.
Мля…
Недели не прошло, как мы в «Додоне» его капитанские погоны обмывали, а тут — на его плечах и груди совершенно иное.
Нет, звезд на погоне не прибыло — как не было, так и нет. Просвет второй появился и вензелёк какой-то хитрый.
На груди — среди всего прочего-разного — на левой стороне звезда ордена Святого Георгия и большой крест на шейной ленте!!!
Да, раньше-то Александр Владимирович даже с орденом Святого Георгия на колодке не был замечен…
Впрочем, другие у него были несуразности, не свойственные офицеру в небольших чинах. То, пропадал он чуть ли не на пару-тройку месяцев из Санкт-Петербурга в неизвестном направлении, а как же служба? С особами, весьма значимыми знался. Ну, пусть — князь, но князей-то тут не на пальчиках пересчитать…
В конце прошлого года его тоже полтора месяца не было, а потом дал о себе знать. Я приехал, а он бледный какой-то, прихрамывает и печальный до ужаса. Не одну неделю как в воду опущенный ходил, а потом только чуть веселее стал, улыбаться начал…
Князь, как меня увидел, уголок рта скривил, вздохнул тяжело.
Вот де, раскрыли меня и тут…
Впрочем, теперь уже таиться нечего. Вышел в тираж…
Я с расспросами не полез — не принято это тут. Да, и меньше знаешь…
Но, удивлен я был сильно.
Мне предложено было пройти в курительную комнату, а Александр Владимирович тем временем переоделся и вскоре в обычном обличье передо мной предстал.
Или, не этот его образ настоящий?
Да, ладно. Что теперь.
— Никуда Вы, Иван Иванович, завтра не едете…
Как бы вскользь, о совершенно обычном, мне было князем сказано.
— Это, почему же?
