– В любом случае он пойдет с тобой. Потому что я перестраховываюсь.
Стэн сказал еще, что мне надо получить кое-какие деньжата в Гретне[6] до того, как я встречусь с Анджело.
– Поэтому постарайся не опаздывать, – добавил он, кивнув на стакан с виски у меня в руке.
Сам он залпом опрокинул порцию «Столичной», и по стойке пустил пустой стакан бармену. В самой середине повязки на левом ухе Джорджа было видно желтое пятно.
Не глядя на меня, Стэн выпрямился и поправил галстук.
– И давай без стрельбы, – неожиданно произнес он.
– Что ты сказал?
– Помнишь того водителя грузовика в прошлом году? Так вот, я не хочу, чтобы кого-нибудь подстрелили из-за чьих-то расшатавшихся нервов. Поэтому я говорю и тебе и Анджело – пушки оставьте. Не дай бог я узнаю, что вы взяли их с собой.
– А этот парень точно там будет?
– Не волнуйся. Я об этом позаботился.
Он отошел и остановился рядом с Кармен. Взасос поцеловав ее, стиснул ей грудь. Я почувствовал, как во мне просыпается дикарь.
Потом Стэн вышел через заднюю дверь, а Кармен со скучающим видом так и продолжала курить за стойкой. Я размышлял над тем, что Стэн сказал об оружии.
Честно сказать, это показалось мне странным.
Кармен волком смотрела с дальнего конца стойки, а Лу и Джей, заметив это, стали рассуждать с ней о том, каким расслабленным стал Стэн после того, как она с ним сошлась. Здесь была доля правды, но вызвало это у меня только беспокойство, и где-то в глубине души я почувствовал стыд. Одним глотком я прикончил свой виски и заказал очередную порцию.
У Кармен были длинные светло-каштановые волосы, которые она носила завязанными в узел на затылке. Кожа на ее миловидном лице была грубой, и пудра собиралась комочками в ее маленьких неровностях; правда, увидеть это можно было только с очень близкого расстояния. Она напоминала мне выпитый бокал с коктейлем, в котором осталась только шкурка от лайма на подтаявшем кубике льда.
Мне кажется, мужчинам она нравилась из-за той ауры чувственности, которая ее окружала. Смотришь на такую и понимаешь, что она готова на все. Конечно, это очень сексуально, но долго выносить этого нельзя. Я знал о ней некоторые вещи, которые не знал даже Анджело. Ну, всякие истории про то, как она одновременно с несколькими парнями… А один раз она предложила мне пригласить подружку, чтобы разнообразить наш секс.
Такие вещи не по мне. А в то время я еще испытывал к ней романтические чувства, которые, как я сейчас понимаю, были совсем не к месту.
Мне кажется, что она больше удовольствия получала от измен, чем от простого секса. Как будто она постоянно хотела кому-то за что-то отплатить.
Однажды она обвинила меня в том, что я ее избил, но я ей не поверил.
Она была актрисой в душе, и драма значила для нее больше, чем правда. Хотя должен признаться, что плохо помнил, что именно происходило в ту ночь.
И вот сейчас в баре Лу сказал ей что-то вроде: «А ты умеешь сделать мужика счастливым».
– Никто не может сказать, что я не стараюсь, – ответила Кармен.
Все они рассмеялись, и мне показалось, что 9-миллиметровый пистолет у меня за поясом стал горячее. Конечно, пристрели я их прямо на месте, удовольствия бы мне это не доставило, но я был просто зол на весь мир и не хотел умирать от этой болезни, как мне предсказал врач.
Бросив несколько банкнот на стойку, я вышел из бара. Пару ночей назад я здорово набрался текилы, и мне пришлось оставить тут свою тачку. Так она и стояла – здоровый пикап F-150, 1984 года выпуска. Шел 87-й год, но мне нравились более ранние модели – квадратные и приземистые, настоящие аппараты для мужчины, а не какие-то игрушки. Я пересек скоростную трассу Понтчартрейн и продолжал ехать, не включая радио. В голове моей роились разные мысли.
Гретна. На Франклин-стрит я попытался вспомнить, когда последний раз занимался выбиванием долгов. Солнце, мелькавшее между деревьями, казалось, требовало, чтобы я им восхищался, но мне было не до этого. Я попытался представить себе, что это такое – быть мертвым, но моего воображения на это не хватило.
У меня возникло то же безысходное и удушающее чувство, которое было у меня в двенадцать-тринадцать лет, когда я только начинал работать на хлопковых полях. Мешок на плече, и мистер Бэйдлс на лошади со свистком в зубах, которым он руководил ребятами из приюта для трудных подростков. И так каждое утро в тот август. И это ужасное ощущение бесконечности твоего труда. Это чувство, что ты «Не Можешь Победить». После недели такой работы я впервые заметил водяные волдыри на своих руках – это произошло, когда я уронил вилку и понял, когда пытался ее поднять, что ничего не чувствую руками. Держась за руль, я посмотрел на нынешние твердые мозоли на своих пальцах, и меня охватила злоба. Как будто меня кто-то обманул. А потом я подумал о Мэри-Энн, своей матери. Она была слабой, но умной женщиной, которая предпочитала прикидываться дурочкой. Но сегодня было не время вспоминать ее.
Я нашел адрес, который дал мне Стэн, – многоквартирный дом, больше похожий на выгребную яму, расположившийся рядом с линией складов: выцветший кирпич, покрытый граффити, заросли травы и сорняков на соседнем, пустующем, участке. Автохлам на парковке рядом с домом и запах машинного масла и мусора, характерный для Нового Орлеана.
Номер 12. Второй этаж. Нед Скиннер. Пройдя по балкону, я заглянул в его окна, но не заметил внутри никакого движения. Засунув руку в карман, где у меня лежал кастет, я не останавливаясь прошел мимо. Спустившись вниз, обошел здание и проверил его окна, выходившие на улицу. Высокая трава ходила волнами под порывами ветра. Вернувшись, я постучал в дверь. Все здание выглядело заброшенным – шторы на окнах были опущены, и нигде не было слышно звуков радио или телевизоров. Поэтому я просто стоял и ждал, оглядываясь по сторонам. Потом мне пришлось поковыряться своей выкидушкой около дверного замка. Дешевое дерево легко крошилось под лезвием.
Войдя, я прикрыл дверь. Крохотная квартирка с всего двумя предметами мебели, засыпанная мусором, в основном газетами и программками скачек, обертки от фастфуда и старый телевизор, с ручками для настройки и разбитым экраном. На подоконнике выстроилась батарея пустых бутылок из-под дорогой водки. Всегда ненавидел придурков.
В квартире воняло по́том, нечистым дыханием и испражнениями человеческого тела. Плесень и грязь покрывали ванную комнату. В спальне на полу лежал один матрас, накрытый смятыми тонкими простынями. Пол и здесь был усыпан смятыми программками скачек, которые напоминали головки срезанных цветов.
На полу около кровати я подобрал валявшуюся там фотографию. На ней были изображены женщина с темно-русыми волосами и маленький мальчик. Они были симпатичными и весело улыбались в камеру. Фотографии несколько лет – это было видно по прическе и одежде женщины, да и сама фотобумага гораздо толще, чем та, которую используют в наши дни. На ощупь она немного напоминала кожу, и само изображение успело слегка выцвести. Я захватил фото с собой в гостиную и, сбросив коробку из-под пиццы, уселся на стуле. Там внимательно рассмотрел фото, а потом и все помещение. Мне приходилось живать в подобных дырах.
Я рассматривал улыбки на фотографии.
И в этот момент мне что-то неожиданно пришло в голову, то ли какая-то мысль, то ли какое-то ощущение – я никак не мог определить, что именно. Что-то, что я когда-то знал или чувствовал, но чего никак не мог вспомнить. Я все пытался ухватиться за это, но безуспешно. Хотя было это где-то совсем рядом.
Через жалюзи на меня лились потоки солнечного света, и полосы на стенах и полу напоминали тюремную решетку. Я долго ждал, сидя на стуле, но человек так и не появился. Принимая во внимание то, что случилось позже, это время ожидания я считаю какой-то разделительной полосой и в своей, и в его жизни.
Тем моментом, когда все могло повернуть в одну сторону, но повернуло в другую.
С Анджело я встретился в восемь часов вечера в «Голубой лошади» недалеко от Чоупитулас-стрит. Это был бар для байкеров, и здесь я всегда чувствовал себя лучше, чем в заведении Стэна.
Но сначала я наведался в свой трейлер. Слова Стэна о том, чтобы мы не брали оружия, превратили меня в настоящего параноика. Я все думал о них. Почему он мне это сказал, когда прекрасно знает, что я профи, а не какой-то там громила? И почему я должен был идти на это дело с Анджело? Мне пришло в голову, что Стэн подставляет меня под Анджело. Может быть, они оба хотели отомстить мне за что-то, связанное с Кармен? Ну, например, поверили, что я избил ее. Или просто не хотели, чтобы я маячил на горизонте, после того как трахался с ней? Или еще что-нибудь вроде этого.
Просто что-то здесь было не так. Мне было не важно, верю ли я в свои инстинкты или нет, но идти против них я был не намерен. Поэтому я захватил кастет, телескопическую дубинку и засунул в сапог свой любимый девятимиллиметровый кольт «Мустанг». Кроме этого, я закрепил стилет-выкидушку у себя в рукаве. Его я не использовал уже несколько лет и поэтому тщательно смазал его и попробовал, как он действует, если на мне надета куртка. Когда я поворачивал кисть, нож влетал мне в руку, как молния.
